Книга Финансовая мудрость Эбенезера Скруджа. 5 принципов, чтобы изменить свои отношения с деньгами - Рик Калер

В ходе семинара мы выполняли ряд упражнений, и одно из них заключалось в том, чтобы поставить под сомнение собственные застарелые денежные сценарии поведения. Они находятся в нашем подсознании, и мы никогда не сомневаемся в их истинности. Это такая своеобразная полуправда о деньгах, которую мы усваиваем, а затем забываем об этом. Когда очередь дошла до меня, я поделилась с группой одним из своих денежных сценариев.

«Дети – это дорого», – сказала я. Откинувшись на спинку кресла, я едва могла скрывать свое чрезвычайное самодовольство. Ведь, вне всяких сомнений, такой очевидный факт даже не подлежит обсуждению. Каждому известно, что это чистая правда, поэтому оспорить это убеждение невозможно.

Товарищи по семинару честно старались предложить мне вариации моего сценария поведения, но, откровенно говоря, их попытки выглядели весьма неубедительно. И когда время, отведенное на данное упражнение, подходило к концу, я лишь еще больше убедилась в том, что мою установку «Дети – это дорого»(«…и поэтому я не собираюсь ими обзаводиться!») опровергнуть невозможно.

И уже почти в самый последний момент одна из участниц – интеллигентная, сдержанная англичанка – посмотрела мне прямо в глаза и тихим голосом произнесла: «А ведь на самом деле дети бесценны». И тут же добавила: «Совсем как и вы, когда сами были бесценной маленькой девочкой».

Я была шокирована. Будто кто-то или что-то проникло в мою душу и затронуло ее самую уязвимую часть – тот уголок, куда я не заглядывала уже очень давно, а может быть, и никогда в жизни. Дело в том, что моя мать бросила меня, брата и мою сестру, когда мне было пять лет. Мне тогда сказали, что она нас больше не любит и не хочет быть с нами.

На том же семинаре я узнала, что, когда такие грустные события случаются с маленькими детьми, они просто не могут не поверить в то, что каким-то образом виноваты во всем сами. И поэтому я решила, что мы вместе с братом и сестрой стали непосильной обузой для нашей мамы. Нам слишком много было нужно, мы требовали слишком большой ответственности и слишком сильно нарушали нормальное течение жизни, мы обходились ей слишком дорого – так много «слишком», что мама решила нас бросить.

Как мне потом рассказывали, в тот день, когда мама ушла, я поднялась в свою комнату, заперлась там и не выходила целых пять часов. Родным пришлось взломать дверной замок, чтобы попасть ко мне.

Я все сидела и сидела в классе вместе с теми, кто еще не успел уйти, и постепенно начинала понимать: в течение тех пяти часов, что я провела в своей комнате одна, на самом деле произошел первый в моей жизни диалог с самой собой. И во время этого диалога я приказала маленькой пятилетней девочке сидеть в своей комнате и затаиться, если кто-нибудь подойдет близко. А если вдруг они окажутся слишком близко, она будет кусаться. Она должна их атаковать первой, пока они еще не успели ее увидеть или подобраться ближе. И еще я приказала этому невинному ребенку оставить «меня» в покое. Я знала, что нам с братом и сестрой придется выживать. А поскольку я была старшей, то именно я и должна была взвалить на свои плечи то, что случилось, и мне уже нельзя было просто по-детски заплакать и подождать, пока все наладится.

За те пять часов я начала возводить вокруг себя мощную стену. Со временем она станет такой толстой, что никто не сможет ее преодолеть, такой высокой, что никто не сможет на нее взобраться. Никому она не предвещала ничего хорошего. Поэтому если бы кто-нибудь вдруг и смог увидеть эту стену, он в ужасе отпрянул бы назад. Она была вроде моего собственного домашнего чудовища, и я привыкла жить под его охраной. Время от времени, когда кто-нибудь пытался ко мне приблизиться, чудовище показывало свои зубы. Вход в этой стене был так хорошо замаскирован, что все последующие двадцать семь лет я и сама не могла попасть внутрь, обратно к себе. Когда эта маленькая девочка, наконец, вышла из той самой комнаты много лет назад, она вынесла оттуда сценарий поведения: «Дети – это слишком дорого».

Это может показаться преувеличением, но такая сильная защита была необходима этому ребенку. Я росла и не раз становилась свидетелем того, как мои брат и сестра подвергаются эмоциональному, физическому и сексуальному насилию. Не припоминаю, чтобы такое происходило и со мной, зато я хорошо помню, как в детстве (а затем и во взрослой жизни) я постоянно им помогала и старалась защитить от всего этого кошмара. У меня получалось плохо, и с ними часто случались неприятности, поэтому я вновь и вновь испытывала стыд и чувство вины. Будучи взрослой, я стремилась помогать им материально отчасти еще и потому, что пыталась хотя бы немного облегчить эти неотступные чувства.

Еще одним важнейшим моментом семинара для меня стала возможность отыскать ту маленькую девочку, которая много лет назад оказалась под замком за каменной стеной. Такое воссоединение должно было сыграть огромную роль в моей жизни.

На следующий день я принесла с собой на семинар детские фотографии – на них были изображены мы с сестрой. Я и сама тогда не могла объяснить, зачем. Мой наставник попросил выбрать любого человека из группы, который будет играть роль меня в возрасте пяти лет. Затем я должна была посмотреть на фотографии и поделиться с группой теми чувствами, которые они вызывают. И вдруг случилось чудо, которое принесло мне исцеление. Слова будто сами сорвались с моих губ – я сказала, что две эти малышки выглядят такими невинными! И как только такая мысль пришла мне в голову, я еще раз взглянула на двух милых маленьких девочек на фотографии и неожиданно начала всхлипывать. Мой наставник указал мне на другую сторону комнаты. Там сидела женщина, которую я назначила на роль себя самой в детстве, и руководитель попросил нас пообщаться. Мы сделали первые шаги навстречу друг другу и вдруг распахнули объятия, обнялись и вместе расплакались.

Мои плечи сотрясались от горя и рыданий, и я никак не могла остановиться. Я оплакивала ту невинную маленькую девочку. Мне уже стало казаться, что эта боль, впервые за тридцать лет нашедшая выход, не утихнет никогда. Наставник попросил меня какое-то время просто не выпускать ту самую маленькую девочку из объятий. В это время другая участница играла роль моей мамы и обнимала меня. И мы втроем все рыдали и рыдали, а вместе с нами плакали и остальные, даже руководитель семинара.

Тот волшебный момент завершился песней о том, что же значит любить и быть любимым. В это трудно поверить, но песню исполнял не кто иной, как мой деловой партнер, а аккомпанировал ему наш наставник! Я лежала на полу и держала за руку женщину, которая играла меня в пятилетнем возрасте. С другой стороны меня обнимал еще кто-то, как это могла бы делать моя мама, если бы только она была. И в тот миг я почувствовала, как в душе что-то перевернулось, и со мной случилось какое-то неведомое превращение.

В последующие несколько часов и дней мне стало абсолютно ясно, что, с Божьей помощью, я все-таки хочу иметь детей и что мне нужна семейная жизнь. Я представила, как все могло бы выглядеть, и как бы я себя тогда чувствовала. Это само по себе было настоящим волшебством, но чудеса еще только начинались.