Книга Мужчина для амазонки - Мишель Дуглас

Он собрался уйти.

– Даже не думайте. Сядьте! Если понадобится, я вас привяжу.

Он намеренно скользнул взглядом по ее губам, лаская их взглядом:

– Звучит почти соблазнительно.

Бороться с ним весьма интригующее занятие. И безрассудное.

– Взгляните на это. – Он посмотрел и поморщился. – Не хотите ли миндального печенья к чаю?

– Нет, спасибо.

– Конечно, не хотите. Ни один разумный человек не притронется к ним. Трудно представить что-нибудь менее аппетитное. – Он торопливо глотнул чай. Она свирепо взглянула на него. Да уж, готовка трудное занятие. – Если скажете хоть слово против моего беарнского соуса, я…

– Свяжете меня?

– Закидаю миндальным печеньем.

Мак засмеялся. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он смеялся.

– Эта участь хуже смерти.

– Этими штуками убить можно. Мак, пожалуйста, мне нужна ваша помощь. Скажите, что не так? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Он сел, придвинув поднос к себе, в ее груди что-то запрыгало и затряслось. Если бы удалось заставить его хоть что-нибудь приготовить, она могла бы приобрести необходимые навыки. А вдруг бы он преодолел собственное сопротивление, нашел способ вернуться к любимой профессии и обрел покой.

– Возможно, вы слишком мало времени взбиваете белки. – Вот и подходящая тема. – Или кладете недостаточно сахарной пудры. Или печете при слишком низкой температуре.

Вариантов много. Джо с сердитым стоном закончила отделять белки от желтков – целую дюжину – и, подтолкнув к Маку миску, сунула в руки венчик.

– Покажите, как это делается. Наверняка у меня неправильная техника взбивания.

Он напрягся, замкнулся:

– Вы же знаете, я…

– Умоляю вас. Это же не значит по-настоящему готовить. Только взбейте.

И вдруг Джо осенило, как заставить его сидеть на кухне, пока она готовит.

– Я ведь, кажется, так и не рассказала, почему мне так важно научиться.

– Вы упомянули о каком-то пари между вашей бабушкой и ее сестрой.

– Ах да, пари. Думаю, это были не лучшие времена для нас. Бабушка листала журнал, наткнулась на картинку и сделала пару ничего не значащих замечаний. Я сказала, что башня выглядит красиво. Ее сестра Эдит сказала, что я, даже если расшибусь в лепешку, не смогу сделать ничего подобного. Бабушка, полагая, что заступается за меня, возразила, что я справлюсь как нечего делать. Ну, я, конечно, заявила, что для меня это пара пустяков.

Идиотка!

– А потом они поспорили на прабабушкин жемчуг?

– Все как в плохой комедии.

– Почему вы позволили втянуть себя в это?

– По привычке. Правда, в последнее время мне кажется, это плохая привычка. В смысле – их постоянное соперничество.

– Должно быть, оно началось задолго до вашего появления.

– Думаю, да. Но хочу с этим покончить.

Он наклонился к ней, ее сердце затрепетало еще сильней.

– Помните, я говорила, что, когда у Расса случился сердечный приступ, я переосмыслила свою жизнь. Я знаю, что они любят друг друга.

– Как вы собираетесь это изменить?

– Не знаю.

– Если сделаете башню из печенья, это только подольет масла в их соперничество.

– Мой план в том, чтобы сделать самую красивую в мире башню, выиграть жемчуг и помирить их.

– Подозреваю, это будет занятное зрелище. Однако соперничество из-за жемчуга – внешнее проявление чего-то более глубокого. Я прав?

– Думаю, да.

– Расскажите мне о них.

– Тетушка Эдит меня любит. Я похожа именно на нее. Поэтому странно, что она постоянно придиралась ко мне. Не надевай то, не говори это, не веди себя так, не привлекай к себе внимания, не делай такую прическу. И так далее, и тому подобное.

От одной мысли об этом становилось тоскливо.

– В подростковом возрасте я отчаянно бунтовала, носила брюки в обтяжку и еще более обтягивающие майки, которые мне совершенно не идут. Подозреваю, в этом она права.

– А бабушка?

– Бабушка совсем не такая, красивая, маленькая и совершенная леди. Она всегда заступалась за меня, заявляя, что я могу носить, говорить и делать все, что хочу. Всегда говорила, что я выгляжу потрясающе, несмотря на телосложение, я красивая. Но, боюсь, ее советы не всегда были разумными. – Джо всегда считала, что не дотягивает до бабушкиных ожиданий.

– Вы сказали, они любят друг друга?

– О да. Но год назад после особенно бурной ссоры тетя Эдит уехала.

– Возможно, ваша двоюродная бабушка испытывала то же чувство, что и вы. Ей казалось, что маленькие женщины всегда затмевают ее, она постоянно ощущала собственную несостоятельность.

Джо всегда считала, что тетя Эдит несокрушима. Но, может быть, это только видимость?

– Такое впечатление обманчиво. Вы красивая женщина, значит, и тетя Эдит тоже. Но если она так не считает, представьте, как она себя чувствовала рядом с сестрой, соответствующей «классическим стандартам», принятым в обществе? Если они любят друг друга, как вы сказали…

– Так и есть.

– Возможно, бабушка хотела показать свою любовь и восхищение сестрой через вас, своим отношением к вам доказать свою любовь к девочке, так похожей на вас, ощущавшей себя некрасивой рядом с миниатюрной сестрой.

Вау!

Все начинало становиться на свои места. Боже мой!

– Даже не знаю, что сказать.

– Надеюсь, вы не собираетесь плакать?

– Вот уж точно нет.

И она заметила, что он взбивает белки. Держись как ни в чем не бывало.

– Разве не проще воспользоваться электрическим миксером?

– Это противоречит вашему кулинарному пуризму?

– Да, это было бы проще.

– Но?

– Но эта кухня не оснащена подобными агрегатами.

Какое облегчение! Завтра утром она купит миксер.

– Теперь попробуйте вы.

Джо попыталась повторить венчиком его движения. Мак не поморщился, хотя она подозревала, что ему хотелось.

– Вам не хватает практики.

Да уж, совсем не лишнее. Однако уже через несколько секунд он не выдержал:

– Ради бога, Джо! Это же венчик, а не молоток. Белки должны получиться воздушными.

Она взорвалась:

– Это не настоящая готовка. Просто дурацкие белки и негодный венчик.