Книга Ангелополис - Даниэль Труссони

Надя указала на внутреннюю сторону крышки альбома. К ней была прикреплена бронзовая пластинка с выгравированной посредине надписью. Покрытые патиной завитки букв складывались в слова: НАШЕМУ ДРУГУ, с любовью, OTMA, Царское Село.

– Видите? – спросила Надя. – ОТМА – коллективное имя всех четырех великих княжон Романовых: Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии, в восемнадцатом году жестоко расстрелянных вместе с царем и царицей. Девушки пользовались этим коллективным именем, подписывали им открытки и письма, a младший брат всех четверых, царевич Алексей, часто обращался с его помощью ко всем сестрам сразу.

Перевернув несколько страниц, она вытащила черно-белую фотографию.

Все девушки показались Бруно красавицами… Широко посаженные выразительные глаза, белые полотняные платья, бледная кожа, кудрявые волосы. Каким же преступлением было убийство столь очаровательных созданий!

– Всякий, кто хотя бы немного знаком с информацией о семье Романовых, без малейшего труда назовет вам значение сокращения OTMA, – продолжила Надя, проведя пальцем по медной пластинке. – Несколько труднее растолковать обращение НАШЕМУ ДРУГУ.

– Чем труднее? – спросил Верлен.

Бруно бросил на него недовольный взгляд и повернулся к Наде.

– Что вам об этом известно? – осторожно спросил он.

Надя пристально обвела их взглядом и сказала Вере, разглядывавшей альбом:

– Такое обращение не подразумевает кого-то одного. Царица Александра использовала его в качестве кодового имени своих духовных наставников. В переписке с мужем она никогда не предавала бумаге имя очередного гуру, но пыталась замаскировать его во избежание скандала. Александра впервые назвала НАШИМ ДРУГОМ некоего месье Филиппа, появившегося в жизни царской семьи в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. Этот французский мистик и шарлатан, произведший впечатление на императрицу – Александра обнаруживала склонность к мистике и эзотерике, – сделался чем-то вроде придворного священника.

– Как Джон Ди при королеве Елизавете, – заметила Вера.

Бруно внимательно посмотрел на нее. Джон Ди, малоизвестный ангелолог, впервые научился призывать ангелов. Вера начинала ему нравиться.

– Джон Ди был не столько духовным советником, сколько придворным времен Ренессанса, – проговорила Надя. – Впрочем, аналогия вполне уместная, особенно если учесть многочисленные связи между русской и британской царственными династиями.

– Царица была внучкой английской королевы Виктории и ее мужа Альберта, – заметила Вера. – Царь Николай был племянником короля Георга Пятого Английского с материнской стороны. A отцом Николая был Александр Третий Романов.

– Именно, – согласилась Надя. – Во все ветви императорской фамилии проникли ангелы, и дети в этих родах – за исключением тех, кто по генетической случайности обладал человеческими характеристиками, как, к примеру, великий князь Михаил, – были нефилимами от самого рождения. За их размножением пристально следили все европейские ангелологи, поскольку отпрыски царственных семейств направляли ход нашей работы и, само собой разумеется, ход истории. Общеизвестна судьба Александры и Николая, стремившихся родить сына и наследника престола. Упоминание о них можно обнаружить едва ли не в любом учебнике истории. В браке рождались одни девочки, красивые и умные. Однако закон о престолонаследии гласил: дочери Романовых не могут взойти на трон.

В качестве одной из гувернанток дочерей Александры моя мать получила доступ к семейным тайнам. Сильная по природе императрица с самых первых дней брака подчинила себе Николая. Он был не самым благородным ангелом; обладал небольшими белыми крыльями, похожими на блеклое оперение гуся. Александра, как и ее бабушка, принадлежала к особо чистокровной линии. Размах ее крепких и широких сиреневых крыльев превышал десять футов; глубоко посаженные глаза отливали стальной голубизной; воля была непреклонна. Аликс, как звал жену царь, чрезвычайно гордилась своим наследием и дарованиями. Она часами холила свои огромные крылья. В Крыму, в часы досуга, учила дочерей летать в саду принадлежавшего семье поместья… Все это я говорю к тому, что она была чрезвычайно целеустремленной женщиной. Императрица не остановилась бы ни перед чем, чтобы родить наследника престола.

– И в этом деле замешан Наш Друг? – поинтересовался Бруно.

– Отвечу одним словом: да, – проговорила Надя. – Но не так, как вы могли бы подумать. Основным достоинством месье Филиппа в глазах императрицы как раз являлись предсказания относительно будущего наследника. Доверие он завоевал молитвой и какой-то формой гипноза и, когда она забеременела, предсказал рождение мальчика. Александра объявила о беременности и отправила в отставку дворцовых докторов. Ждала вся Россия. В итоге роды не состоялись. Об этом помалкивали, но слуги и врачи поговаривали, что у царицы была ложная беременность: она поверила месье Филиппу настолько сильно, что тело ее воспроизвело симптомы нормального зачатия.

Однако самое крупное разочарование случилось позже. В жизни Александры появился еще один святой человек, такой же провидец и мистик, как месье Филипп. Мужчина, знающий зелья, настойки и снадобья. Он стал ее ближним советником, личным врачом, священником и наперсником. Во многих письмах он также именуется НАШИМ ДРУГОМ. Этим человеком был тот самый крестьянин, который погубил великую династию Романовых и изменил всю историю двадцатого века.

– Григорий Распутин, – дала очевидный ответ Вера.

Надя обратилась к первой странице альбома, где чернильной кириллической скорописью были написаны два слова.

– Не прочтете ли? – спросил Верлен.

– Ну конечно, – ответила хозяйка. – Ваша коллега права: там написано «Григорий Распутин».

Бруно взял в руки альбом, чтобы повнимательнее рассмотреть.

– Так этот альбом принадлежал ему?

Надя чуть улыбнулась, и у босса возникло ощущение, что их жизненные пути пересеклись не без причины.

– Распутин был одним из наиболее интригующих и, с моей точки зрения, не понятых персонажей русской истории. Отец[15]Григорий создал вокруг себя как бы некий культ – кружок почитательниц из высших слоев общества, наделявших его деньгами, общественным положением и занимавшихся с ним сексом в обмен на духовное руководство. Распутин появился в Санкт-Петербурге в девятом году и уже к одиннадцатому получил полный доступ ко двору императрицы Александры, а через нее – к Николаю и детям. Грязные сплетники утверждали, что он совратил царицу, развращал великих княжон, щедрой рукой тратил государственные деньги на собственные удовольствия; что это он, по сути, правил Россией в критический период Первой мировой войны, в то время как царь занимался лишь военным командованием. Но все обвинения были ложными, хотя он, конечно, оказывал влияние на политику правительства. Александра считала, что Распутин послан им Богом, и поэтому позволяла ему выбирать министров из числа своих друзей. Он наполнил правительство некомпетентными доносчиками, ускорив тем самым падение дома Романовых. Русские люди считают приход Распутина к власти загадкой. Его называли магом, гипнотизером, демоном. Возможно, он был и тем, и другим, и третьим, однако истинная причина его власти не имела никакого отношения к магии или гипнозу. Московские и петербургские сплетники не знали, что только Григорий мог избавить наследника престола Алексея от вызванных гемофилией страданий.