Книга Пятнадцатый рай - Алиса Клевер

Он сделал ее женщиной. Показал ей бездну, и теперь они словно летели вместе, две птицы, парящие у края пропасти. Назад пути нет. Они могут разбиться. Арина подалась навстречу Максиму, оплела руками его сильную шею и откинула назад голову, раскрывая губы для поцелуя.

Делай со мной что захочешь.

Это было ошеломляюще. Сердце стучало так, что Арина чувствовала каждый его толчок и было невозможно дышать. Голова кружилась, она вцепилась в широкие плечи, чтоб не упасть. Максим тихонько рассмеялся и нежно захватил ее нижнюю губку и пососал ее, сжал губами. Он удерживал ее крепко, решительно, по-хозяйски. Она остро почувствовала во рту его язык, когда Максим неожиданно резко коленом раздвинул ей ноги и подался вперед.

– Чувствуешь меня? – спросил он, и Арина открыла глаза, зная, что он тоже на нее смотрит, изучает мельчайшие проявления эмоций на ее лице. Он нажал бедром посильнее, имитируя проникновение.

– Да, о, Максим, – прошептала Арина, представляя, каково это было бы, если бы он немедленно оказался внутри ее. Кровь прилила к лицу, синие глаза вспыхнули от возбуждения. Острая пульсация пронзила ее промежность. Она так хочет его. Прямо здесь, в лифте…

Вдруг лифт застыл на месте, дверцы разъехались, и все оборвалось. Максим улыбнулся и аккуратно отпустил ее, проследив, чтобы она не упала. Она все еще хватала ртом воздух, пытаясь справиться с эмоциональной бурей, взорвавшей ее изнутри, но Максим выглядел неожиданно спокойно и уравновешенно.

Как он это делает?

– Идем, – тихонько позвал он, улыбаясь. – Потерпи немного, у нас впереди вся ночь.

– Потерпи? О чем это ты? – возмутилась Арина, но Максим только протянул ей руку.

Когда они пересекли порог пентхауса – их пентхауса, – Арина вздрогнула и поежилась от налетевшего на них ветра. Балконная дверь на террасу была открыта, кто-то оставил ее, чтобы впустить свежего воздуха, но теперь в номере было холодно.

Осень. Что будет дальше?

В номере все было по-прежнему. Та же прекрасная, со вкусом подобранная мебель, тот же сумасшедший вид на ночную Москву, плещущуюся огнями окон в темной ленте реки. Красивая спальня с прекрасной, идеально застеленной кроватью, но на этот раз она не заинтересовала их. Максим прошел мимо и бросил рюкзак на покрытый мягкими коврами пол.

Здесь они и будут спать. Вместе.

Арина зажмурилась на секунду. Столько воспоминаний! Если захотеть, то можно вспомнить даже вкус тех круассанов, что подавали на завтрак в самый первый день тут, на последнем этаже уютного Maximus Grand. Хотя в то утро она едва ли откусила кусочек от того круассана, так сильно волновалась или, точнее сказать, плавилась под жгучими, острыми, откровенно похотливыми взглядами мужчины, которого никак не получалось выбросить из головы.

Она вспомнила, как стояла на открытой террасе пентхауса в одной футболке, а ветер трепал ее волосы. Ей было страшно, она знала, что это неправильно, и так нельзя – все бросить и обо всем забыть. Стать игрушкой в руках мужчины, предлагающего тебе за это деньги. Но его глаза смотрели ей прямо в душу, и манили, и обещали нечто невозможное, неизведанное.

Один раз за всю жизнь. Как головой в омут.

И тогда, вздохнув поглубже, Арина взяла и стянула с себя футболку, оставшись обнаженной перед изумленным, загоревшимся в восторге Максимом. Было тепло, прекрасное летнее утро, но ей показалось, что она нырнула в прорубь. Ледяная вода – ничто в сравнении с пламенем в глазах Максима. Беззаботный сын земли, он не мог оторваться от своей новой игрушки и каждую ночь придумывал новые способы порвать ее мир в клочья.

Белоснежка.

Невеста.

Ее первый и единственный мужчина, Максим пересек комнату, захлопнул балконную дверь и задернул шторы. Обернулся и внимательно осмотрел Арину.

– Тебе холодно, надень свитер, принцесса.

– Мне не холодно, – отвечала ему Арина, изо всех сил стараясь скрыть свои мысли. Но, кажется, Максим мог читать ее, как раскрытую книгу. Он улыбнулся, стащил с себя мягкий свитер и натянул его на нее.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно пробормотал он. – Я помню, что ты предпочитаешь здесь ходить голой.

Он рассмеялся и чмокнул Арину в кончик носа.

– Холодный. Так не пойдет, моя девочка. Скажи на милость, почему ты никогда меня не слушаешься? Ты могла бы сейчас загорать на пляже.

– Здесь мне нравится больше, – с вызовом отвечала Арина. Максим замолчал и отвернулся. Он раскрыл дверцы кухонного шкафчика и достал пару бокалов. Извлек из бара бутылку красного вина и долго возился со штопором, после чего обернулся и посмотрел на Арину, хмурясь.

– Обещаешь улететь завтра, если я скажу тебе, что это необходимо? Я не знаю, как пройдет встреча с отцом…

– Я не хочу улетать без тебя.

Максим отвернулся, медленно и аккуратно разлил вино в бокалы, но так и не брал их в руки, стоял, глубоко задумавшись, будто медитировал. Или словно решался на что-то и никак не мог решиться. Затем тряхнул головой и повернулся к Арине, протягивая ей вино:

– Что ты будешь на ужин?

– Я не голодна, – отказалась Арина, поглядывая на Максима с тревогой. Она видела, как растет его раздражение. Она знала, он становится нетерпимым, если ему перечат. Властный, жестокий деспот, уверенным тоном раздающий приказы. Он накажет ее за непослушание, за то, что она заставляет его волноваться. Но как объяснить ему, что она сойдет с ума от беспокойства – одна, в другой стране, без него. Максим проследил за ней внимательным взглядом, глаза его вдруг стали холодными.

– Тебя нужно покормить, а то ты и вправду зеленого цвета.

Это потому, что мне безумно страшно! Но я тебе этого не скажу.

– Зеленый? Да у тебя тут ужасное освещение, – отбила подачу Арина, стараясь придать голосу если не уверенность, то хотя бы легкость.

– Это ты объясняешь мне? Профессиональному фотографу? Ты выглядишь ужасно!

– Спасибо! – не на шутку разозлилась Арина. – Отличный комплимент.

– На правду не обижаются. Ты поешь со мной.

– Я устала! – продолжала она отбиваться. – Разве это так странно после всего, через что я прошла? Думаешь, это легко – достучаться до таких тугодумов, как ты и твой дядюшка?

– Ты поешь. Со мной. Сейчас.

– Да поем я, поем. Отстань! Я плохо выгляжу! – взорвалась Арина и отставила бокал с вином. – Можешь попросить принести мне мятного чаю?

– И какую-нибудь котлету побольше…

– Котлету не надо.

– Тогда поросенка?

– Еще чего…

– Гусенка? Бычка? Рыбу? Что угодно, моя прелесть. Но ты съешь все до последней крошечки.

– Мятного чаю и мороженого, – смилостивилась Арина, чуть поразмыслив.

– Ага, и ты считаешь это компромиссом? Не хватало, чтобы еще и горло у тебя разболелось.