Книга Осада Будапешта. 100 дней Второй мировой войны - Кристиан Унгвари

Разгоревшаяся на Восточном фронте идеологическая война имела катастрофические последствия для многих немецких солдат, которые пытались избежать горького конца не только из чувства долга и верности, но и оттого, что они ожидали от Советов самого худшего. Каждая из сторон рисовала своих противников садистами и преступниками, которых следовало уничтожать. После 1943 г. нацисты попытались несколько изменить прежний взгляд на вещи, но советская пропаганда продолжала все так же не делать различий между нацистской политической системой и самим немецким народом. Именно поэтому даже те немецкие части, моральный дух которых был подорван, предпочитали продолжать сражаться, не сдаваясь в плен. Многие, в особенности солдаты СС, а также русские и украинские солдаты вспомогательных войск (и боевых частей. — Ред.), предпочитали плену самоубийство. Многие для этого специально откладывали последний патрон своего автомата.

Для немецкого и венгерского командования большой сложностью являлось снабжение войск. Будапешт был крепостью только на бумаге, и в последние месяцы никто здесь не озаботился созданием дополнительных запасов продовольствия. Многие из существующих складов продовольствия и военного имущества оказались за пределами кольца блокад, во внешних районах Буды, и поэтому попали в руки советских войск в период их наступления 24–26 декабря. После рождественских праздников, совершив акт намеренного саботажа, квартирмейстер венгерского I армейского корпуса капитан Дезе Немет перебросил венгерские военные склады в места, где их вскоре захватили советские солдаты. Когда сомкнулось кольцо окружения, у обороняющейся стороны осталось 450 т боеприпасов, 120 кубических метров горючего и 300 тысяч пайков — количество достаточное для ведения пяти дней боев.

Немецкое и венгерское командование не могло и помыслить о том, что им придется кормить гражданское население. Минимальное расчетное количество продовольствия и боеприпасов, необходимое окруженным войскам, составляло 80 т в сутки. Из-за ограниченной возможности аэродромов 20 т планировалось сбрасывать на парашютах, а остальное доставлять транспортными самолетами «Юнкерс-52» и планерами. На ипподроме, спортивном аэродроме в северной части острова Чепель, там, где сейчас расположен Народный стадион, учебном плацу Кишракош в Пеште, парках Табан и Вермезё в Буде были оборудованы дополнительные полосы приземления и точки сброса грузов на парашютах. Более крупные столичные аэродромы уже были захвачены советскими войсками: Будаэрш 25 декабря, Ферихедь (ныне аэропорт имени Ференца Листа. — Ред.) — 27 декабря и Матиашфёльд — 30 декабря.

Первая воздушная поставка была осуществлена 29 декабря 1944 г. Ее выполнила эскадра самолетов немецкого 4-го воздушного флота, осуществлявших снабжение группировки в Будапеште под командованием генерал-лейтенанта Герхарда Конрада, которая была создана в тот же день. В составе эскадры было примерно 200 самолетов различных типов. В среднем летчики совершали примерно 61 вылет в день, из которых успешными было примерно сорок девять. До тех пор, пока в середине января не был захвачен ипподром, были дни, когда самолеты эскадры совершали по девяносто три успешных посадки. Самые тяжелые потери были среди планеров. 32 из 73 машин типа DFS-230 так и не сумели достичь Будапешта, а оставшиеся или разрушились при посадке, или приземлились не там, где должны были сесть. Планеры пилотировали члены Национал-социалистического корпуса пилотов (NSFK) в возрасте от 16 до 18 лет. Каждый из них добровольно вызвался участвовать в полетах из-за юношеской бравады.

Из необходимой дневной нормы удавалось ежедневно доставлять в город в среднем по 47 т грузов. Несмотря на то что 86 процентов грузов приходилось на долю боеприпасов, уже в первую неделю осады немецкая тяжелая артиллерия была выведена со сцены. Поскольку в городе нечем было кормить лошадей, последние (примерно 25 тысяч) сами стали пищей для людей. В январе немцы все еще заботливо охраняли примерно дюжину свиней, предназначенных для представителей командования и его окружения, которых держали в южной части крепости в Буде. Старший ротный унтер-офицер 12-й дивизии резерва вспоминает:

«Самым опасным и в то же время самым успешным предприятием в моей жизни было то, что случилось в одну из ночей, когда для того, чтобы накормить своих голодных солдат, мне удалось с помощью нескольких подчиненных украсть у немцев свинью». К концу января все магазины в центре города опустели. Единственной едой осталась морковь, которую прежде держали как корм для скота, и конина. Но даже этих продуктов было так мало, что в последние недели осады большинство солдат голодало.

Всего в город по воздуху было доставлено 1975 т грузов, из них 417 т — венгерскими летчиками. Парашюты, на которых сбрасывали боеприпасы, окрашивались в красный цвет, а те, на которых сбрасывалось продовольствие, были белыми. В последнюю неделю осады под прикрытием темноты на город было сброшено сразу несколько тысяч контейнеров с грузами, но солдатам оборонявшейся стороны досталось лишь небольшое количество из них. Часть грузов воздушным потоком отнесло прямо к позициям советских войск, поиски других невозможно было начать до наступления утра, а к этому времени гражданское население успело разворовать практически все сброшенные продукты, несмотря на угрозу сурового наказания. Содержимое оставшихся контейнеров, которые были благополучно обнаружены, не смогли распределить по боевым частям из-за нехватки горючего и непрекращавшихся обстрелов и бомбежек. Иногда в контейнерах находились совсем неожиданные вещи, например Железные кресты или желтые флажки, которыми обозначались не-разорвавшиеся мины. Предназначенный для Пфеффера-Вильденбруха Рыцарский крест пришлось сбрасывать на парашюте трижды, прежде чем награда была доставлена тому, кому она предназначалась.

Советские и румынские войска

Качество советских и румынских войск тоже не было одинаковым. Некоторые части были просто первоклассными, укомплектованность и моральный дух в других (румынских. — Ред.) были не лучше, чем в самых слабых подразделениях венгерской армии.

Советское Верховное командование всегда заботилось о доукомплектовании дивизий на направлениях главного удара, однако соединения на второстепенных направлениях редко могли рассчитывать на это. Танковые, механизированные и кавалерийские корпуса всегда получали пополнение из хорошо подготовленных физически и морально новобранцев, остальным доставались дети и старики, набранные отовсюду без всякого разбора (совсем молодые, 17—18-летние, и немолодые, к концу войны даже 45—50-летние, но не старики и почти дети, как в немецком фольксштурме весной 1945-го. — Ред.).

Расположение войск наступающей и обороняющейся сторон в Будапеште по состоянию на 28 декабря 1944 г.

Мужское население на освобожденных советских территориях подлежало немедленному насильственному призыву в армию. По данным немецкой разведки, от 40 до 70 процентов личного состава, прибывшего для пополнения 15 советских дивизий перед фронтом немецкой группы армий «Юг», были призваны на освобожденных (Красной армией) территориях. Солдат, освобожденных из лагерей для военнопленных на территории Румынии, направляли обратно в строй, не дав им толком отдохнуть. Так, из 960 пленных, захваченных солдатами венгерской 1-й танковой дивизии в боях в ноябре — декабре 1944 г., только сто шестьдесят были «первоходками». Четыреста уже успели один раз побывать в плену, а еще четыреста прежде были захвачены в плен уже дважды. Советское командование направило большое количество советских войск и техники для усиления румынского 7-го армейского корпуса, поскольку не верило в стойкость и оснащение румын. Большинство татар, эстонцев, латышей и представителей кавказских народов тоже не испытывали энтузиазма от участия в войне. Особенно низким был моральный дух молдаван и украинцев. (Только у определенной части призывников из западных областей Украины. — Ред.) В некоторых частях перед началом наступления несколько солдат выводили из строя и расстреливали за якобы проявленную «трусость». Менее серьезные преступления карались десятью годами принудительных работ, которые заменялись тремя месяцами службы в штрафных ротах, где шансы на выживание были очень призрачными. Для того чтобы повысить моральный дух солдат перед наступлением, советские командиры зачастую выдавали тем большое количество алкоголя (не более 100 г водки. — Ред.), а за боевыми порядками ставили вооруженные кордоны, которые должны были не допустить бегства подчиненных с поля боя. Неоднократно после неудачной атаки были отмечены случаи, когда они отдавали приказ открывать огонь тяжелых орудий по собственной отступающей пехоте.