Книга Щукинск и города - Елена Некрасова

— А ты уже разбила градусник? А то давай я…

— Лучше открой все окна, а, блин, кухонное вообще заклеено, я вчера не успела…. Надо отодрать бумагу и вытащить паклю…

— А сколько времени надо проветривать? Ты не боишься уходить, у тебя же дом будет открытым, а тут чужие вещи… может, погуляем где-то поблизости…

— Слушай, кто полезет грабить дом в воскресенье? К тому же все знают, что тут нет ни хрена ценного… Так. Подержи… я подцеплю его ложкой… как думаешь, хватит такого шарика?

— Меня спрашиваешь? Надо было всё точно узнавать…

— Ладно, по размеру ведь похоже на каплю? Так, отлично… тяжеленная какая сковорода, такой убить можно… зато сразу не остынет, это хорошо…. Так… нет, не надо ставить на огонь, я же тебя не просила! При нагревании получаются ядовитые пары, сам же говорил… Сначала нужно всё открыть, все окна и двери должны быть открытыми, так что давай разберись с этим окном, а я пооткрываю в комнатах…

* * *

А она выросла, выросла! Невероятно, но факт… если встать ногами на пол, то глаза упираются в люстру, ещё чуть-чуть, и она будет выше потолка, и что тогда делать? И до каких пор она будет расти? Не ходить же по дому скрючившись, это всё сила… вокруг так много питательных запахов, труба хлебозавода лучше всего, но есть и другие хорошие. Запах птичьего помета на набережной, особенно голубиного… запах больших луж, запах всех деревьев, кроме хвойных, у хвойных он холодный и едкий, даже в носу свербит… а, прекрасные запахи из сырых подвалов, приятно нюхать землю, она всегда пахнет по-разному и от неё много силы… вот, пожалуйста, даже в рост пошла. «Оно огромное, мама! Оно огромное!!» Этот мальчик видит её, хотя и не всегда… но главное, что он подтвердил — она растет. Его зовут Миша, Мишенька. Вряд ли он умрет, не похоже… можно попробовать ещё что-нибудь… вот Таня чувствует, когда её душат, но она хитрая, стала включать по ночам свет, а электрический свет режет глаза ещё хуже солнечного, невозможно сосредоточиться… К тому же Таня её не видит, пока, во всяком случае… а этому внучку мэра года четыре, не больше, и он ещё не умеет бояться по-человечески… похоже, он вообще к ней привык, вот если бы его тупая мамаша увидела…

«Какое привидение, Мишенька? Тут же никого нет…» — а сама пялится прямо на неё… это как раз понятно, другие тоже не видят её, но противно, что мальчик видит, а она — нет… хотя что толку, даже если он умрет? О чем с ним можно говорить? Только устанешь, он же маленький, капризный…

А Таня не умрет, а жаль… она бы поняла, каково ей быть привидением, да… с дочкой было бы веселее, не то что с Белкой… дочку она бы не отпустила, к тому же Таня её любит, фотографии повесила в своей комнате… только она живая, и это плохо… живая и очень беспокойная, так тяжело с ней! Вот зачем она всё время трогает мебель, таскает туда-сюда… выбросила почти все её вещи, постоянно впускает в дом каких-то людей… в последнее время так хорошо было сидеть на маминой кровати, она вообще полюбила мамину комнату, там самый лучший запах, а что теперь?! Разобранная кровать стоит у стены, ковер она скатала в рулон, даже шторы с окон поснимала! Такое чувство, что она специально всё это делает… ну ничего… просто надо больше работать, Таня ещё поймет, кто здесь хозяин… Ай-ай-ай-ааа! Что за гадость, что это?! Почему так щиплет в глазах?! Дышать, ды…ы…шать… где воздух… оооо… какая тошнота, рези… о-о-о, почему эти спазмы… что это… да её рвёт, быть не может… но изо рта вытекла какая-то жижа, фу… стало чуть легче… всё плывет, глаза чешутся, где она вообще… фу-у-у-!! Опять надвигается это зловоние, надо бежать… почему так плохо?! Может, война началась? А где Таня, что с ней?! О Боже, нет… сознание куда-то проваливается… зрение… то есть, то нет… и во рту опять что-то скапливается… где же воздух… скорее в окно… ползти, ползти… лишь бы не умереть…

Вена

Такой ничего мужик его возраста, даже вполне симпатичный, а изо рта воняет… может, он, конечно, собирается починить зубы на родине, по дешевке, но нельзя же запускать себя до такой степени, а еще лезет с разговорами про Одессу… нет, американцы, которые выглядят так прилично, одежда, то-сё, парфюм, такого себе не позволяют… по крайней мере, никогда не встречал…

— Евгений, а скажите, вы давно не были в Одессе? Я с девяносто шестого, уже целых десять лет…

— А я в девяносто первом уехал, и с концами, так что… извините, Миша, мне нужно в туалет, увидимся!

И летит бизнес-классом, да, странно… но бывают же въедливые типы! Как только узнал, что он из Арканзаса, сразу давай выражать свои соболезнования, охать, ахать, такая трагедия. Хотя Теннесси и Кентукки с Индианой гораздо больше расколбасило… там человек тридцать погибло, если не больше, Арканзасу тоже досталось, в соседнем Бейтсвилле срывало крыши с домов и падал град размером с теннисный мяч, но Булспрингз торнадо обошел стороной… так что Трейси снова повезло. Трейси позвонила в шесть утра, типа не волнуйся, дорогой, всё в порядке, а он и понятия не имел, что на Среднем Западе ночью бушевало торнадо, он что, должен по ночам слушать радио? И главное, это было уже три дня назад, но Трейси теперь взяла привычку звонить по нескольку раз на день и докладывать какие-нибудь новые идиотские подробности. То ребенка забросило на верхушку дерева, то газопровод где-то лопнул… или машину засосало внутрь торнадо и всех расплющило… Так. Ещё полтора часа до посадки на украинский самолет, чем бы заняться? Можно было посмотреть Вену, но смысл? До центра полчаса на такси, туда-обратно будет час, выкинуть почти восемьсот шиллингов, а потом снова придется проходить паспортный контроль, да ну… даже Билли решил не рисковать, встречается с каким-то приятелем, но тот приехал к нему в аэропорт. А может, по аэропорту хотя бы прошвырнуться? В принципе, паспортный контроль — ерунда, очереди не будет, в Вене вышло всего пару человек, а остальные в Одессу, весь самолет русскоговорящий… и все сидят в баре, тоже не выходят из зоны, так что лучше не дергаться, просто надо газету купить… неужели?!

— Джек, ты здесь? Мой друг не пришел, какие-то семейные проблемы… ну что, выпьем немного виски? Я так и подумал, что ты в туалете!

— Ну давай, хотя там нет свободных столиков…

— Пойдем, я уже занял отличный столик и заказал нам по сто «Джонни Уокера», слава богу, у них нашлась бутылка синего, сойдет, как думаешь? Тут же ни одного сингл молта, да и вообще ничего приличного, нет даже Чивас Ригал, странный бар в этой зоне, не понимаю… думал, придется опять выходить, потому что там всё есть — и «Аберлау», и «Глен Грант» двадцатипятилетней выдержки, ну да ладно… Я так расстроился, Джек, мы не виделись с Джимми двадцать лет… Джим Бальхен, ты не представляешь, какой человек! Его двоюродный дядя, или дедушка… черт, каждый раз я забываю! В общем, он родственник Гента Бальхена, авиатора, который впервые в мире совершил беспосадочный перелет через Южный полюс и сбросил туда флаг своей ложи и собственную феску! Это было в двадцать девятом году… а потом они вместе с Ричардом Бардом основали Первую Антарктическую Ложу под номером семьсот семьдесят семь!

— Среди пингвинов?