Книга Гробница императора - Стив Берри

Дед был мудр.

«Среди смятения есть мир. Среди мира открываются глаза».

Линь попытался опереться на этот урок и привести мысли в порядок. Ему необходимо было держать себя в руках.

– Карл Тан понимает, что в Китае царит смятение, – снова заговорил Пау. – Он также понимает значение национальной гордости. Это очень важно, товарищ министр. Даже если перемены произойдут, никто не должен потерять свое лицо. И в первую очередь партия.

– А этот светильник является частью плана?

Пау кивнул:

– Тан опередил вас на много ходов.

– Почему вы мне это говорите?

– Объяснение потребует слишком много времени; просто примите на веру то, что я говорю с вами искренне. – Протянув заскорузлую руку, старик тронул Линя за плечо. – Товарищ министр, вам нужно перестроить свое мышление. Хорошо, что вы прознали о том, чем интересуется Тан, и приехали сюда. Однако опасность, грозящая Китаю, гораздо серьезнее, чем вы полагаете.

– Что бы вы сделали на моем месте?

Линь почувствовал отвращение к самому себе за то, что обратился за советом к этому вору.

– Вас уважают. Вам доверяют. Воспользуйтесь этим.

Лесть Пау нисколько его не тронула. Он предпочел бы правду.

– Через несколько часов после того, как Кассиопея Витт покинула этот дом, ее схватили люди Тана. Ей удалось спрятать светильник до своего пленения, и я знаю где. Я намеревался забрать светильник сам, однако теперь это ваша задача.

Теперь в полной мере стал виден коварный замысел Пау. Он с самого начала играл Линем, как пешкой. И Линю это совсем не понравилось. Однако поскольку выбора у него не было, он спросил:

– Почему этот светильник имеет такое большое значение?

– То обстоятельство, что вы не знаете ответ на этот вопрос, красноречиво доказывает, как далеко вы отстали от Карла Тана.

На это Линю было нечего возразить.

– Как мне его догнать?

– Найдите светильник, вернитесь в Китай и разыщите человека по имени Лев Соколов. Он – сотрудник Министерства геологического развития, работал в Ланьчжоу, но в настоящее время скрывается. Тан похитил маленького сына Соколова и собирается использовать мальчика как рычаг давления на его отца. Как мне сказали, именно Соколов – тот человек, кто сможет объяснить значение светильника.

– Что нужно Тану от Соколова?

– А это выяснять вам.

Однако Линь почувствовал, что Пау Веню известен ответ на этот вопрос.

– У меня разветвленная сеть сбора информации, особенно во всем, что связано с Таном. Узнав о его интересе к светильнику, я лично прибыл в Бельгию. Однако до моего внимания не доходило ни намека на все то, о чем вы сейчас говорили.

– Из чего следует, что вам нужно внимательнее присмотреться к своему окружению. Быть может, там есть шпион Тана? Светильник скоро будет у вас в руках. Возвращайтесь домой и разыщите Соколова.

– А что насчет евнухов, окружающих меня? Тех самых, которых, по вашим словам, мне следует опасаться?

– Они проявят себя.

– Тану также угрожает опасность с их стороны?

– Очевидно, нет.

– Как я узна́ю, кто они?

Пау усмехнулся:

– Когда-то давно у нас менялся голос, превращаясь в неприятный фальцет. Безбородые и безусые, мы становились рыхлыми и толстыми и теряли физическую силу. С годами лишний жир исчезал, и наши лица пересекали глубокие морщины. Отсутствие тестостерона также проявлялось в повышенной чувственности – нас было легко разозлить и заставить расплакаться. Теперь все это осталось в прошлом. Современные препараты скрывают все побочные действия, особенно если оскоплению подвергается уже взрослый мужчина, как сейчас в основном и обстоят дела. Так что знайте: без визуальной инспекции узнать правду очень трудно, практически невозможно.

– Тан охотится за Соколовым?

– Используя все имеющиеся у него в распоряжении средства.

Линь предпочел бы проверить и перепроверить все услышанное.

– Где спрятан светильник?

– В музее Дриза ван Эгмонда в Антверпене. Это частное собрание мебели и произведений искусства, относящихся к семнадцатому и восемнадцатому столетиям. Кассиопея Витт спрятала светильник в будуаре на третьем этаже, обставленном в китайском стиле; в числе всего прочего там есть кое-какой непримечательный фарфор эпохи Мин. Я сам бывал в музее. Судя по всему, мисс Витт рассудила, что в таком окружении светильник останется незамеченным, по крайней мере в течение нескольких дней. А если сотрудники музея его все же обнаружат, они поместят его в хранилище. Неплохое решение, особенно если учесть, что выбора у нее не было.

То, что Пау раскрыл местонахождение светильника, свидетельствовало о его искренности.

– Я немедленно отправлюсь в музей.

– Прежде чем вы покинете мой дом, – сказал Пау, – мне хотелось бы показать вам еще кое-что.

Он проводил гостя в дом по длинному коридору, который заканчивался черной лакированной дверью. За дверью деревянная винтовая лестница поднималась на верх квадратной башни. Лестница привела к открытой двери. Вечернее солнце клонилось к горизонту, теплый воздух проникал сквозь незастекленные рамы во всех четырех стенах.

– Держитесь здесь, – предупредил Пау. – Не выходите за дверь. Так нас нельзя будет увидеть снаружи.

Линь недоумевал, чем вызвана подобная скрытность.

– Если вы выглянете за угол, – продолжал Пау, – вам откроется прекрасный вид на дорожку, ведущую к дому. В самом ее конце, у шоссе вы увидите машину, стоящую в лесу, приблизительно в полукилометре от главного входа.

Сделав все, как было сказано, Линь прищурился против яркого солнца и действительно с трудом различил машину, спрятанную в густых зарослях.

– Беспечные люди, – усмехнулся стоящий у него за спиной Пау. – Они работают на Тана. Следят за домом. Не постоянно. Так, приходят и уходят. Но в последние два дня они наведывались сюда часто.

– Именно так вы догадались, что Тан придет за светильником?

– Это было логичное предположение.

В далеких тенях показалась решетка радиатора второй машины, остановившейся следом за первой. Из обеих машин вышли по два человека, держа на плечах автоматические винтовки.

По спине Линя пробежал холодок страха.

Неизвестные быстро приближались к серым стенам, направляясь к распахнутым воротам.

– А это уже кое-что неожиданное, – спокойно промолвил Пау.

К дому приближались вооруженные люди, а этот старик говорил лишь о чем-то «неожиданном».

Линя охватила тревога.

Ему стало страшно.