Книга Мои путешествия - Федор Конюхов

11:20. Поставил грот и долго стоял в кокпите, наблюдая за альбатросами. Они почти не машут крыльями — парят в потоке воздуха.

17:15. Скоро рассвет. Вышел менять галс. И вырвалось из души: «Господи, какой прекрасный мир ты создал!» Луна уходит за горизонт на юго-западе. А на юго-востоке готовится к восходу солнце. На небе звезды редкие — только самые яркие остались. Море спокойное, но есть ветерок. «Караана» бежит 4 узла. Все хорошо, но надо откачать воду из-под паел. Ох, как мне это надоело!

22:00. Последний раз в 1990 году записал координаты: 55°58’45’’ ю.ш., 64°04’54’’ з.д. Минувший год навсегда останется в моей памяти как год одиночного похода к Северному полюсу.

Кофе с кексом

1 января 1991 года

55°52’58’’ ю.ш., 63°11’87’’ з.д.

00:15. Вот и Новый год. Cветит солнце. Океан спокоен, ветер северный. Иду курсом 60 градусов. Скорость яхты 5–6 узлов.

Тоскливо одному встречать Новый год, ворошить в памяти и хорошее, и плохое — все, что сделано за прошедший год. Одно только знаю: не зря он был прожит. Американец Джошуа Слокам совершил одиночное кругосветное плавание на яхте «Спрей» в 1898 году. У нас, в России, только в 1990 году я стартовал на яхте вокруг света. Тут мы отстали от Америки на 92 года.

Поставил разогревать позавчерашнюю гречневую кашу с бараньим языком. Здесь холодно — ничего не портится.

01:40. Вот так находка! У меня, оказывается, есть мука для кекса. Решил устроить себе праздник — испечь кекс и пить кофе не с сухарями, а с кексом. Согрел теплой воды, размешал в кастрюльке муку, добавил граммов 30 рома, чтобы лучше пеклось. Подогрел масло оливковое и все это вылил в сковородку. Пока пирог на малом огне будет печься, решил просушить паруса и одежду. Только все вынес на палубу, как налетел шквал. «Караана» легла на борт, ее бросает, как по кочкам. Сковородка летит с печки, палубу заливает маслом. Кончился мой праздник. Снова прячу одежду и паруса в каюту — пускай еще погниют. А кекс полусырой я все-таки съел и выпил кофе из термоса.

В теплой воде развел марганцовку и попарил свой вывихнутый палец. Он посинел и опух. Но боль прекратилась, чуть-чуть можно им шевелить. Значит, вправлен правильно, сидит на своем месте.

Смотрю по карте район, где нас с «Карааной» сильно прихватил шторм. Осталось в памяти, как я ползком добирался до носа и там ставил или убирал паруса. Как яхта кренилась и, казалось, больше не встанет на ровный киль. «Караану» сбрасывало с гребня волны, и она, бедная, летела вниз метров 20. Мне оставалось только молиться Богу и просить его о помиловании. В такие минуты я обращался к святому Николаю Чудотворцу и святому Пантелеймону, чтобы они за меня просили Бога помочь нам с «Карааной» выжить.

Зубы Атлантики

1 января 1991 года

17:30. Что делается! Такого еще не было! Небо ясное, барограф пишет ровно. Красиво стоят паруса. Яхта идет резво, скорость 6–7 узлов. Я начал готовить обед: почистил картошку, все заправил и поставил варить. Вдруг слышу гул. Выскакиваю, да уже поздно: океан за какие-то секунды весь вспенился, ветер положил «Караану» на бок, с неба шрапнелью бьет крупный град. Я был в шерстяном берете — ветром сдуло за борт. Жалко, сколько он мне служил, как мне было в нем тепло. Это я уже третий головной убор потерял. Две кепки унесло ветром еще в Тасмановом море.

Убрал паруса. Яхта потеряла ход, ее начало заливать водой. Надо ставить штормовой стаксель, но руки уже не гнутся от холода. Град даже не град, а куски льда. Один такой кусочек ударил в левый глаз. Сразу все помутнело, залилось кровью, стал плохо видеть. Но все же поставил штормовой стаксель на внутренний штаг, и «Караана» получила ход. Начал гадать, что случилось? Если здесь такая погода, то мне будет туго. Особенно ночью, когда сплю. Посмотрел на карту и решил, что это подуло из-под мыса Сан-Хуан острова Эстадос, что в 15 милях к востоку от Огненной Земли. Хотя мы от него в 70 милях, но получили-таки свое. То же самое ждет меня возле Фолклендских островов[67]: от земли надо держаться подальше.

11:40. К каждому океану надо приноровиться, как к необъезженной лошади. Атлантика показывает свои зубы, и чувствуется, что они у нее крепкие. Снова шквал — снова убрал паруса, поменял галс. Здесь не бывает скучно. Тоскливо бывает, а скучно — нет.

16:30. По координатам, меня снесло на юг. Я зашел в море Скотта. Оно между Атлантическим океаном, проливом Дрейка и морем Уэдделла[68]. В нем больше всего айсбергов.

В России не до меня

2 января 1991 года

56°07’96’’ ю.ш., 60°24’01’’ з.д.

Впереди у меня банка Бердвуд[69]с глубинами 51-110 метров. На ней должны ловить рыбу. Мой курс проходит как раз по центру этой банки — надо опасаться рыболовецких судов. Ну а сейчас под килем «Карааны» глубина 4305 метров.

Координаты сегодняшнего дня расстроили меня. Нас отнесло на юг, на широту, по которой мы проходили острова Диего-Рамирес.

01:10. Долго всматривался в горизонт — может, попадется на пути какое-нибудь судно. Хочется подать о себе весточку домой. Представляю, как сейчас допекают и мои благодетели, и завистники моего первого капитана Леонида Лысенко, обучившего меня морскому делу. Федерация парусного спорта, наверное, ликует и желает, чтобы я не вернулся. Тогда у них было бы хорошее наставление тем, кто захочет идти в одиночное плавание. А может быть, я неправильно думаю? Сейчас в России не до меня — там перестройка. Может, уже и Советского Союза нет, все разделились? Может, Спорткомитета и Федерации нет? — а давно надо было бы так сделать.

Ну да ладно, у меня здесь свой мир, свои заботы. Сейчас выпью кофе и лягу в спальник, почитаю что-нибудь. Это лучше, чем думать о перестройке.

Хочется ругаться, а нельзя

6 января 1991 года

51°40’05’’ ю.ш., 51°57’77’’ з.д.

Погода плохая: ветер встречный, большая зыбь, небо затянуло тучами. Скорость яхты 3–4 узла. Тоскливо на душе. Так медленно идем мы с «Карааной» к экватору. Сколько уже дней, а мы даже Фолклендские острова не прошли. Холодно, температура в каюте плюс 8.