Книга Русское братство - Николай Чергинец

«А если честно заработал? Ночным извозом занимался в свое время… Много не выручишь… Может, жена стала зарабатывать, родственники? Нет, ни по линии родителей самого Колешки, ни его жены вроде ни заокеанского наследства, ни больших прибылей не намечалось…»

Степаненко прекрасно знал родителей Иры — не могло быть у стариков таких денег. Поражало и то, что дача была ухоженной, всюду цвели экзотические растения, дорожки были посыпаны гравием, даже в горшках цвели цветы. Это было вовсе странным — не мог же Алексей Колешко собственными руками наводить здесь марафет. И не мог содержать садовника. Впрочем, кто его знает. Алексей был очень скрытным человеком.

Впрочем, что тут думать. Вероятнее всего — дача не его собственная. Он ее или снимает, арендует, а впрочем, кто его знает…

Из одного из раскрытых окон доносился стук ножей, доносились соблазнительные запахи. Максим направился туда, постучал в двери, которые, вероятно, вели на кухню. Это и впрямь оказалась кухня. На ней майор обнаружил тучную женщину, которая оглянулась и удостоила его кивком головы. Одним взглядом оценив приготовления на кухне, Степаненко подумал, что, вероятно, он все-таки не туда попал — продуктов и посуды хватило бы на прокорм целого научно-исследовательского института, а не семьи безденежного ученого.

Его догадку подтвердило следующее обстоятельство. Дверь, ведущая из кухни в комнаты внезапно распахнулась, и показалась еще одна женщина. Не обращая внимания на Максима, она требовательным тоном спросила у кухонной работницы:

— Варвара, почему китайский кисло-сладкий соус такой соленый?

— Какой привезли из ресторана, — отрезала тучная женщина и без подобострастия взглянула на хозяйку.

— Маша?! — обрадованно произнес Степаненко, узнавая в женщину партнерше по одному из давних дел.

Женщина взглянула на Максима, слабо вскрикнула. На ее лице скорее выразился испуг, нежели радость. Она замерла. Максим не ошибся. Это была та самая его первая завербованная из валютных проституток девица, с которой он так удачно провернул не одно дело.

Маша, так ее звали, никак не ожидая увидеть работника федеральной службы безопасности на кухне дачи, изумилась, но не подала виду. Это было в ее стиле.

— Боже мой, — шепотом произнесла она и выставила вперед ладони, точно просила ее не пугать. — Максим! Какая неожиданность!

— Да, как видишь, я, — сказал Степаненко.

— Вижу, что ты, но не могу поверить собственным глазам.

У Степаненко сладко замерло сердце. Маша относилась к тому разряду женщин, побыв с которыми, одни мужчины теряют голову, а другие как минимум не в силах забыть.

— Я здесь по делу, — беря инициативу на себя, сказал Степаненко. — А ты какими судьбами?

Маша схватилась за голову, не щадя прически. Тоненькие выщипанные брови выразили испуг — она умела двигать ими, как ей заблагорассудится. От природы обладала артистическим даром. Растерянная улыбка не сходила с ее лица.

— Как ты прошел садом? Я не слышала, чтобы Байкал лаял. Он должен был разорвать тебя в клочья.

— Я умею ладить не только с женщинами, но и с животными, — пошутил Степаненко.

Маша вдруг серьезно всмотрелась в Максима. В глазах у нее выразилась озабоченность.

— Ах да, я и забыла, ведь ты умеешь… Вас учат. Впрочем, все это ерунда. А ты ничего выглядишь, красавец, как и прежде.

Она засмеялась на ласковой ноте, откровенно любуясь им, но Максим знал, что, будучи красавицей, Маша всегда напрашивалась на комплименты. Чем больше она их получала, тем больше они ей требовались. И все превращалось в игру. Уже при первом знакомстве, давным-давно, эта игра возбуждала Максима, но теперь… Он чувствовал, что непринужденность, с которой держится Маша, стоит ей изрядных усилий.

— Что же ты так смотришь на меня? — спросила Маша, довольная, что с нее не сводят глаз. — Неужели я так подурнела?

Максим глядел на нее и лихорадочно соображал — почему их дороги могли перекреститься? Почему Маша здесь, на даче Колешки, его школьного товарища.

Маша угадала его мысли:

— Вижу, у тебя на языке один вопрос, дома ли Алексей?!

— Да, Мария Никоноровна. Мне надо к нему.

— Ты знаешь что? Ты ошибся адресом. Дача Алексея рядом, но я тебя не отпущу.

— Это почему?

— Дело в том, что на соседнем дворе нет его автомобиля, а значит, нет дома и его хозяина. Это во-первых, а во-вторых, у моего мужа день рождения. Я тебя никуда не отпущу…

Степаненко с трудом сдержался, чтобы не хмыкнуть. Маша вышла замуж?! Вот это новость!

— Что же мы стоим на кухне, идем в комнаты, — пригласила его девушка.

— Как-нибудь в другой раз, — отказался Степаненко.

Глава XIX. Маша и Колешко

С Машей Демидовой Степаненко познакомился, вербуя агентов среди валютных проституток. Ну и шикарная это была девочка! Терпеть не могла серости, на дух не выносила людей с коммунистическими «шизами» в голове. «Жить нужно ярко!» — был ее девиз.

Она уже тогда имела и сама водила машину, причем ездила очень быстро. Маша считала, что скорость — сила, которая движет прогресс и бизнес. Относилась к разряду тех женщин, которые не ждали возле моря погоды. Такие сами брали от жизни все, что могли. И даже больше. Терпеть не могла, если кто-нибудь ее жалел. Предпочитала жалеть других. Считала, что сожаление унижает человеческое достоинство, мешает идти в ногу со временем.

Вербуя ее, Максим рассчитывал на длительное сотрудничество. Не так, как действовали его коллеги, которые предпочитали использовать грубый шантаж — застукать в номере с клиентом, узнать адрес родителей, место учебы, работы.

Разумеется, подключать деканат или начальство проще, но этим истинного доверия агента не завоюешь. Степаненко чувствовал: Маша любит сильных людей, сильных телом и душой. Он в достаточной степени «зарисовался» перед ней, и она легко согласилась работать с ним. Агент из нее получился первоклассный. Она умела находить общий язык с мужчинами. Знала, что они хотят. В своем роде занятий она не видела ничего такого, за что ее должна была мучить совесть. Она считала, что стыд — понятие, которое актуально для бедных.

В своей «профессиональной» среде принадлежала к разряду высших валютных проституток. Родители, творческие люди, почти элита, даже не подозревали, чем она занимается. Думали, делает деньги, держит торговые точки… Маша и на самом деле завела несколько палаток по всей Москве. Не ради денег — для отвода глаз.

Однажды в минуты близости Максим спросил, что было бы, если бы ее отец узнал, что она занимается проституцией.

— Послушай, не задавай детских вопросов. Во-первых, отец никогда не узнает, а во-вторых, из любых обстоятельств есть выход.

Максим иногда хотел понять, почему именно девица из самой благополучной семьи пошла на панель. И приходил к выводу, что у нее просто-напросто авантюрный склад характера.