Книга Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр - Кен Дженнингс

Господство достойных, умных радиовикторин в 1950-е годы представляет собой самый длительный период непрерывной популярности тривии в американской истории. Взамен вспыхнувшей и погасшей в считаные месяцы славы «Спросите что-нибудь полегче!» радиотривия горела ровным светом на протяжении почти двух десятков лет. Увеличивающиеся в размерах выигрыши помогали поддерживать интерес публики: 30 августа 1946 года командир военного корабля Джек Вайс сорвал на передаче Break The Bank рекордный джекпот размером $5200 за ответ на вопрос: «Где находится озеро Маракайбо?»[66](имейте в виду, что это деньги 1946 года; добавьте нолик, чтобы получить примерный эквивалент в сегодняшних ценах). В том же году Бруклинская система публичных библиотек объявила, что больше не будет помогать своим пользователям отвечать на вопросы радиовикторин, поскольку их поток выходит за пределы ее возможностей. «В некоторых случаях [вопросы викторин] вели к настоящему моральному разложению, — жаловался главный библиотекарь. — Установление личности Лимонадной Люси[67]или архитектора Белого дома[68]… не кажется нам слишком важной информацией». После этого он вернулся к своим действительно важным обязанностям по перекладыванию каталожных карточек.

Даже упадок популярности радио не мог уничтожить викторины, так же как успешную пьесу не убивает перенос с подмостков провинциального театра в Коннектикуте под сияющие ярким светом огни Бродвея. Медленное угасание радио всего лишь вывело тривию на большую сцену.

Итак, вскоре радио затмило новое чудо техники, большой громоздкий ящик под названием «телевизор». Телевизор был во многом похож на радио, за исключением того, что теперь позволял увидеть, как выглядит Милтон Берл[69], многие годы так страшно пугавший американских детей. Игровые шоу (возможно, наименее зрелищный телевизионный жанр в истории) оказались неразрывно связаны с рождением телевидения. 1 июля 1941 года, в тот день, когда FCC (Federal Communications Commission) подписала лицензию на вещание первого коммерческого национального телеканала, NBC выпустила в эфир специальные телеверсии своих радиохитов: «Каверзные вопросы дядюшки Джима» и «Правда и ее последствия». Уже на следующий вечер CBS запустил свою телевизионную викторину с «оригинальным» названием «Телевизионная викторина CBS». Сколько существует коммерческое телевидение, столько оно демонстрирует игровые шоу. Этот тренд сохраняется и в наши дни благодаря «Миллионеру» и Jeopardy! (или, как я их иногда называю, «Каверзные вопросы дядюшки Реджиса» и «Каверзные вопросы дядюшки Алекса»).

В следующие десять лет старомодные, по общему мнению, викторины отошли на второй план, пропустив на передний менее затратные в производстве телевизионные игры в слова. Именно тогда легенды телевещания Майк Уоллес и Джонни Карсон проявили себя гениальными конферансье телевизионных игровых программ. Среди авторов, поднявшихся благодаря придумыванию легкомысленных заданий в программе «Быстрее секундной стрелки», был будущий драматург Нейл Симонс. Исследователь массмедиа Томас Де Лонг связывает возродившийся интерес к старым добрым программам тривии с послевоенным Законом о ветеранах. Целое поколение людей, чьи родители никогда не учились в университетах, стремительно погрузилось в пучины академического образования, что дало возможность литературной и культурной тематике законно прописаться на телевидении. Даже высоколобые интеллектуалы из Лиги плюща стали заполнять викторинный вакуум («Ответь-ка мне на это» в Йельском университете и «Что есть в мире?» — в Пенсильванском).

Но что действительно подбросило вверх рейтинги игровых шоу. так это приток наличности, кэша. В апреле 1954 года, за месяц до отмены сегрегации в американских школах, после решения суда по делу «Браун против Министерства просвещения», в Верховный суд поступил запрос о соответствии конституции всех аспектов, связанных с проведением телевизионных игр. Судьи восемью голосами против нуля постановили, что правила, установленные FCC и много лет не дававшие возможности разыгрывать крупные денежные призы в викторинах, были незаконными. Меньше чем через восемь месяцев после отмены денежных ограничений продюсер CBS Луис Кован придумал идею высокодоходной телевикторины, которая вышла в эфир под названием «Вопрос на $64 тысячи». Его умственные усилия привели к появлению самого крупного медиафеномена 1950-х, а затем к не менее крупному скандалу, поставившему крест на американской телевизионной тривии на следующие десять лет.

«Вопрос на $64 тысячи» был прямым наследником радиовикторины «Третьего не дано», в которой участникам предлагалось ответить на ряд вопросов, каждый из последующих стоил вдвое дороже предыдущего. При этом после любого правильного ответа можно было выйти из игры, предпочтя уже имеющуюся в руках синицу рискованному журавлю. (Через несколько десятков лет ту же систему позаимствовал «Миллионер».) В радиоверсии максимальный выигрыш мог составить умопомрачительную сумму в $64 тысячи. «Только не тратьте их все сразу!» — призывали экономных домохозяек 1940-х!

Кован усилил игровое напряжение, заставив участников игры отвечать на вопросы в особых звуконепроницаемых кабинах и давая им неделю (вместо прежних нескольких секунд) на раздумья, рисковать выигрышем, пытаясь ответить на вопрос следующего уровня и прибавить к итоговой сумме три нуля, или нет. Выход в эфир «Вопроса на $64 тысячи» ознаменовал начало новой эры — тривии-на-большие-деньги. Зрителям по-прежнему было интересно играть у себя дома перед экраном, проверяя свои знания о Чосере или Гражданской войне, но в неменьшей степени им было интересно посмотреть на счастливчика, выигравшего сумму, которая навсегда изменит его жизнь. Участниками становились Мистер Простой Американец и Мисс Простая Американка, и они сами выбирали себе удобную категорию вопросов. В игровой кабинке могли оказаться именно вы, чтобы проверить знание тривии в той области, которую сами считаете для себя коронной.

До определенной степени, на самом деле. «Вопрос на $64 тысячи» революционизировал и подход к поиску участников для квиз-шоу. Впервые вместо того, чтобы просто выдергивать случайных людей из аудитории, как принято, скажем, в «Цене удачи», их стали специально заранее искать и отбирать. Другими словами, так появился изнурительный тест Jeopardy! который проходили мы с Эрлом. Шоу 1950-х понадобились отборочные туры, чтобы выявить игроков, способных успешно отвечать на сложные вопросы, но в результате стало ясно, что этот отбор дает возможность коварным продюсерам с почти 100-процентной уверенностью предвидеть, какой ответ их звезда сможет дать, а какой — нет.

Конечно, увеличение денежных выигрышей в тысячу раз не привело к такому же росту аудитории, но все равно рост этот был впечатляющим. «Вопрос на $64 тысячи» был самой рейтинговой американской телепередачей в сезоне 1955–1956 годов. С тех пор подобной чести удостаивался только «Миллионер» дядюшки Реджиса. Уровень преступности в Америке, нагрузка на телефонные линии, посещаемость театров и ресторанов — все падало, когда во вторник вечером поразительное число — 82 % — возбужденных телезрителей включали канал CBS. Они с напряжением ожидали решения участника, оставшегося с прошлой недели, — будет он рисковать своим выигрышем или же остановится на достигнутом. Revlon, спонсор программы, утроил свои продажи. Наивысшая точка популярности передачи пришлась на 13 сентября 1955 года, когда капитан корабля Ричард Маккатчен (по специальности повар-кулинар) не побоялся рискнуть и без того большим выигрышем, чтобы попытаться получить совсем уж невероятную сумму в $64 тысячи. 55 млн телезрителей стали свидетелями стоячей овации, когда Капитан Маккатчен уверенно расправился со своим финальным вопросом про парадный ужин 1939 года в Букингемском дворце.