Книга Темная вода. Книга 2. Рожденная водой - Рейчел Уорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сухие, потрескавшиеся губы Кристи слегка раздвигаются. Она высовывает кончик языка и облизывает их. Потом напрягает мышцы шеи, пытаясь наклонить голову.
Кладу ей руку на лоб. Мама всегда так делала, когда у меня был жар.
– Не волнуйся, Кристи. Все хорошо. Скоро вернется твоя мама. Медсестры…
Даже не знаю, кого я пытаюсь успокоить: ее или себя.
Губы Кристи снова двигаются, она кривится и издает скрипучий звук. Пытается говорить.
Я приникаю ухом к ее губам, надеясь разобрать слова.
– Во-о-о, – шепчет она.
– Что? Что ты хотела сказать?
Кристи делает новую попытку:
– Во… ды…
Ей хочется пить. Вспоминаю, как тогда, в раздевалке, она жадно пила, опустошая бутылку за бутылкой.
– Не знаю, есть ли здесь вода. Сейчас посмотрю…
На шкафчике, рядом с кроватью, замечаю пластиковый мерный стакан и кувшин с крышкой, он наполовину пустой.
– Только совсем немного…
Наливаю воду. Приподнимаю голову Кристи и подношу стакан к ее губам. Она издает странный звук. Наверное, благодарит. Вливаю воду в щелочку между губами. Часть проливается ей на подбородок. Бессвязные звуки сменяются кашлем. Кристи выкашливает воду на меня. Ее тело дергается.
Испугавшись, отставляю чашку и массирую Кристи верх спины. Обычный прием, когда надо кого-то успокоить.
Ее глаза округляются, готовые выпрыгнуть из глазниц.
– Что ты делаешь? – раздается у меня за спиной.
Оборачиваюсь и вижу вбежавшую медсестру.
В палате вдруг становится очень людно. Медицинские аппараты тревожно пищат. Меня оттесняют от кровати. Я ретируюсь в угол и оттуда наблюдаю за медсестрами. Те окружили кровать Кристи и от волнения кричат друг на друга.
В дверях вижу мать Кристи, а за ее спиной – Нирмалу. Медсестра закрывает дверь у них перед носом, затем замечает меня, хватает за руку и подталкивает к двери.
– Тебе здесь нечего делать!
Меня выпихивают из палаты. Дверь снова закрывается. Я оказываюсь рядом с перепуганной миссис Пауэлл.
– Моя малышка, – бормочет она. – Что они делают с моей малышкой?
Я поворачиваюсь. В верхней части двери есть окошко, составленное из стеклянных ромбиков. Вижу, как медсестры, задрав простыню, прикладывают к груди Кристи большие прямоугольные пластины. От них тянутся провода. Отворачиваюсь. Не хочу смотреть, как тело Кристи содрогнется от электрошока.
– Они всего лишь… Уверена, это…
– Что случилось? – Миссис Пауэлл хватает меня за руки. – Что произошло, пока Нирмала ходила за мной?
– Кристи проснулась. Попросила пить.
– Она говорила с тобой?
– Да… можно сказать и так. Всего одно слово: «Воды». Перед этим она пыталась облизывать губы.
– И ты дала ей воды?
– Да…
Миссис Пауэлл еще больнее стискивает мне запястья.
– Вода ее убивает. Избыток воды. У нее разбухает мозг! Она гибнет изнутри!
Вижу набрякшие вены на ее висках. Ее пальцы готовы прорвать мне кожу, впиться в мясо.
– Простите, – бормочу я. – Я не знала… С ней все будет в порядке. Врачи помогут.
Дверь палаты открывается. Выходит врач. За ее спиной – пугающая тишина. Медсестры молча убирают детали электрошокера, кто-то снова накрывает Кристи простыней.
– Миссис Пауэлл, – произносит врач.
Мать Кристи разжимает пальцы. Я отхожу в сторону. Взгляд миссис Пауэлл не сразу останавливается на лице врача.
– Только не говорите мне… только не говорите…
– Миссис Пауэлл, мне очень, очень жаль. Мы сделали все, что в наших силах.
– Нет! Только не говорите, что моя крошка умерла. Нет, нет, нет, нет, нет!
Ее одичавший взгляд мечется по сторонам, цепляется за меня.
– Это ты убила мою девочку! Ты!
Она плачет. Злыми, отчаянными слезами.
Нирмала и врач смотрят на меня.
– Я не знала… не хотела. Простите меня! Простите!
Бросаюсь бежать по коридору. Это ошибка. Сейчас я проснусь у себя в комнате… и окажется, что мне всего лишь приснился кошмар.
Я сейчас проснусь… проснусь.
– Ты почему не отвечала на сообщения?
– Я их не получила.
– Ник, не морочь голову. Все ты получила.
– У меня был отключен мобильник. Специально выключила. Нужно было в себя прийти. Пап, Кристи умерла. На моих глазах. Мне нужно было… Я хотела…
– Хорошо, это мы понимаем. Правда, Кларк?
Мама встает в коридоре между мною и отцом, берет меня за руку.
– Ник, ты не имела права взять и исчезнуть, – не сдается отец. – Мы с мамой места себе не находили.
– Послушайте, меня не было всего два часа. Неужели это катастрофа?
– Ты только что сообщила о смерти Кристи. Она все меняет.
– Не понимаю. Что меняет?
– Ник, ты в опасности. И можешь попасть в большую беду. Ты должна меня слушать и делать то, что говорю.
– Кларк, пожалуйста…
Мама поднимает руку, словно этот жест может его остановить.
– Сарита, ты должна бы меня поддержать, а не игнорировать очевидное.
– Кларк, посмотри, в каком состоянии Ник! Мы должны ей помочь, а не читать нотации.
– Это не нотации. Я думаю о ней. Забочусь.
– Вы что, оба ничего не понимаете? Речь сейчас не обо мне! И не о вас. Моя подруга умерла.
У меня текут слезы. Настоящие. Но я не знаю, по кому плачу: по Кристи или по себе.
Я напоила Кристи водой, которая ее убила. В голове неотступно вертится мысль: куда я ни пойду и ни поеду, я не убегу от правды. Она будет путешествовать со мной. Всегда.
Я убила Кристи. Вот так. И с этим мне придется жить до конца своих дней.
– Я тебя понимаю, – утешает мама. – Ты пережила настоящий кошмар. – Она обнимает меня, крепко прижав к себе.
– Я не хотела, чтобы так случилось, – бормочу я. – Почему все не может оставаться прежним?
– Тсс. – Мама целует мои волосы. – Все хорошо. Все нормально.
О чем она говорит? Как после этого все может быть хорошо и нормально?
– Я хочу лечь.
– Конечно, дорогая. Приляг. Отдохни. Если мы понадобимся, позови.
Я поднимаюсь на несколько ступенек.
– Сарита, ты хочешь оставить все как есть? – сердито шепчет отец.
