Книга Пегас, лев и кентавр - Дмитрий Емец

– Приготовься! Придется немного полетать! – Он дернул свой рукав и мимоходом коснулся какой-то штуки.

Пока Рина заторможенно размышляла, что такое «летать», ее схватили за пояс и без церемоний перекинули через бетонный забор. Окажутся ли с той стороны плиты, или битый кирпич, или стекла – парня не волновало. Рина шлепнулась на живот. Проехалась щекой по рыхлой земле и ткнулась лбом в автомобильную покрышку.

– Чуть не упала! – объяснила Рина покрышке.

У нее такое порой случалось: когда надо плакать – она ржет, а когда надо паниковать – шутит. Вот и сейчас Рина попыталась хихикнуть, но ощутила, что у нее страшно, до дикости, болит голова. Просто раскалывается. Она стиснула виски руками, до того реальным было ощущение, что череп сейчас разлетится вдребезги.

Рина перевернулась на спину и увидела, как через забор летит тот парень. Вроде бы переваливался мешком, головой вперед, но в последний момент ухитрился с обезьяньей ловкостью задержаться пальцами за край. Перекатился и через секунду уже сидел на корточках с ней рядом. У него на лице Рина видела крупные капли пота. Почему-то это ее успокоило: она почувствовала, что и сам он волнуется ничуть не меньше.

– Если хочешь жить, придется потерпеть! Ведьмарики засекли тебя с гиелы и запустили колобка! – пояснил он ей.

– Какого колобка? – отупело спросила Рина.

– Доброго маленького колобка. Через забор он не перекатится, но если найдет где-то проход – ты труп! Однако мы его обманем.

– Как?

– Да очень просто. Похороним тебя! – добродушно объяснил парень.

В руках у него оказалась саперная лопатка. Видавшая виды, с пятнами ржавчины, но острая настолько, что ею можно было бриться. С силой втыкая ее, парень наваливался на ручку и со скоростью крота забрасывал Рину землей. После каждых трех-четырех гребков он вскидывал голову, замирал и напряженно прислушивался к чему-то, после чего начинал рыть еще быстрее.

С другой стороны забора что-то прокатилось. Вначале к дороге, затем обратно. И снова дикая боль в висках. Рина и сообразить не успела, что происходит, а этот крот уже зарыл ее ноги. Тут только она рванулась и хотела вскочить. Парень бросил лопатку и, схватив ее за плечи, буквально вжал в грунт.

– Не вскакивай! Очень прошу! Моргни два раза, чтобы я убедился, что ты меня понимаешь!

Рина моргнула два раза, стараясь притвориться вменяемой. Мало-помалу боль отступала. Она вновь понимала смысл слов.

– Почему я не должна вскакивать? – спросила она.

– Потому что я ненавижу глушить девушек саперной лопаткой!

– Жалко?

– А ты думала, не жалко? А если ручка треснет? – заметил он.

Пока Рина пыталась убедить себя, что это было произнесено с юмором, парень закидал ей землей грудь и руки. А еще спустя мгновение она поняла, что ей насыпают землю на лицо и пальцем заботливо расчищают у рта и носа.

– Дыши глубже и ни в чем себе не отказывай! – велели ей, и Рина услышала звук, какой бывает, когда, закончив работу, саперную лопатку втыкают в землю.

За забором что-то хлопнуло. Омерзительно запахло аммиаком. Парень еще немного подождал, затем его ручища решительно сгребла Рину за ворот и, как морковку, выдернула из земли.

– Слышишь вонь? Вот и нету «колобка»! Вовремя мы тебя похоронили… Отбой команде «Не вскакивать!». Теперь можешь даже вопить! – разрешил он.

Остановило Рину то, что вопить ей официально разрешили, а хочется делать именно запрещенное.

Она начала отряхиваться, отплевываться, тереть лицо. С волос и одежды сыпалась глина. На зубах скрипел песок. Рина посмотрела на джинсы, на когда-то бежевый свитер и, перестав втирать грязь, беспомощно опустила руки.

– Я – Ул! Если Ул не нравится, можно Олег. Но лучше – Ул, – весело сказал парень.

– Ул, сгинь, очень тебя прошу!

Рина толкнула ногой саперную лопатку. Она торчала рядом, только наклонись. Ул явно не опасался, что Рина схватит ее и начнет размахивать.

Она рассматривала его. Широколицый, как Артурыч. Только у Артурыча физиономия равномерно круглая, как блин. У Ула же лицо грушей. Виски узкие, а челюстные мышцы мощные, как у лошади. В общем, красавЕц. Зубы стоят крепкой, всераскусывающей, но далеко не белоснежной стеной. На одном из боковых – зазубрина.

«Тоже любит перекусывать лески, нитки и распускать зубами веревки!» – подумала Рина, машинально облизывая языком свою такую же. «Cэкономь на ножницах – отложи на стоматолога!» – всегда говорит Мамася.

– И часто ты развлекаешься беготней и лопатками? – спросила Рина кисло.

– В детстве с песочком не наигрался, – ответил Ул спокойно.

Рина уныло кивнула. В школу она сегодня не попадает. Надо сидеть на стройке и ждать, пока Мамася уйдет в издательство, а там пробраться домой и отмыться. Хорошо еще, если в подъезде никого не встретит.

– Рюкзак! – спохватилась Рина.

– Что рюкзак?

– Я его потеряла! Бросила, когда ты за мной гнался!

– А… ну да! Сторожи мою лопату и сдувай с нее мух! Я сейчас!.. – Ул подпрыгнул, перевалился и исчез с другой стороны. Рина подумала, что он похож на упругую каплю. Вроде водяного из старого мульта про летающий корабль.

Вскоре через забор перелетел ее рюкзак, а затем соскочил и сам Ул. Отобрал у Рины саперку и молча перемахнул на ту сторону еще раз. Вернулся он минуты через две.

– Куда ты ходил?

– Да, в общем, никуда. Там собаченция одна за тобой бежала… – ответил он, отводя взгляд.

– Боба?

– Ну уж не знаю, как ее звали.

– Звали???

– Моя вина. Что стоило ее тоже через забор перекинуть? Хоть бы и за хвост, без церемоний, – сказал Ул с досадой.

Рина рванулась к забору, но он поймал ее за запястье.

– Не надо! Ты ничего уже не увидишь! Не повезло ей: под «колобка» попала, – сказал Ул настойчиво, и Рина все поняла, вспомнив о саперке и об его способности рыть быстрее крота.

Рина увидела, что в руках Ул держит кожаную куртку, которую она нашла в доме для кошек. Должно быть, подобрал вместе с рюкзаком. Его широкая ладонь скользнула вначале в один карман, а затем в другой. Достала огрызок карандаша и заметно дрогнула, сжимая его. Все же заметно было, что искал он не карандаш.

– Где? – спросил он у Рины.

– Что где? – Она думала о глупой дворняжке Бобе, которая всегда облаивала ее как чужую, неслась, будто хотела укусить, а потом начинала вилять хвостом и прыгать.

Ул поморщился.

– Давай сюда! Не валяй дурака! Меня и так все валяют! – приказал он.

Рина безошибочно ощутила, что отдать придется. Или ее снова откуда-нибудь уронят или где-нибудь прикопают. Она достала куколку и перекинула Улу на ладонь.