Книга Медовый месяц в пустыне - Энн Уил

Потом он потушил вторую свечу, и шатер погрузился в полную темноту.

Николь лежала с одного краю, Алекс с другого, так что между ними образовалось широкое пространство – нейтральная территория.

– Спокойной ночи, дорогая. Приятных сновидений.

– Спокойной ночи.

Сейчас, когда он так легко оставил ее в покое, Николь совсем не чувствовала облегчения. Наоборот, ее охватило разочарование. Спокойной ночи, дорогая. Как странно это звучит! Так говорят женщинам мужчины примерно того же возраста, что и ее отец, когда секс перестает быть удовольствием и превращается в обязанность.

Интересно, как отреагирует Алекс, если она сбросит свою сорочку и прижмется к нему? Но у нее никогда не хватит смелости совершить это.

Что довольно странно для женщины, у которой есть сексуальный опыт, пусть и очень скромный.

Почему же она пребывает в такой нерешительности?

Николь проснулась ночью и увидела, что ситуация изменилась. Спиной она прижималась к мужской груди, рука Алекса обнимала ее за талию, Это было приятно, очень приятно. Но только как они оказались так близко друг к другу? Он обнял ее во сне, не заметив этого, или нарочно?

Первое было маловероятно, учитывая то пространство, которое их разделяло.

Она почувствовала движение за спиной. Алекс приподнял голову, и Николь почувствовала, как он касается губами ее плеча, покрывая его легкими нежными поцелуями.

Николь затаила дыхание, все еще притворяясь спящей. Делать это становилось все сложнее, потому что сердце ее начинало бешено биться. Он знает, что она не спит, или хочет разбудить ее?

Алекс продолжал целовать Николь, продвигаясь выше, к ее шее. Его рука скользила по ее телу, и Николь поняла, что больше не может притворяться спящей. Наступило время «проснуться». Она вытянула ноги и слегка пошевелила плечами, делая вид, что потягивается. Алекс перевернул Николь на спину, продолжая целовать ее.

– Думаю, больше сорочка тебе не понадобится. Теперь тебя буду согревать я, – хрипло прошептал он, стягивая с нее ночную рубашку.

Николь на секунду села и подняла руки, помогая ему. Алекс отбросил шелк в сторону. И они впервые оказались обнаженными в объятиях друг друга.

В действительности все оказалось в тысячу раз лучше, чем Николь воображала себе. Николь с радостью приняла Алекса в свои объятия, целуя в ответ на его поцелуи. Сейчас уже не надо сдерживать себя. Пусть Алексу не нужно ее сердце, зато она может щедро дарить ему свое тело.

Когда Николь снова проснулась, уже рассвело.

В шатре было два окна, через которые в комнату лились яркие лучи солнечного света.

Николь спрыгнула с дивана и потянулась за халатом. В эту минуту она чувствовала себя совершенно другой женщиной, сегодняшняя ночь полностью изменила ее. Еще вчера она и не представляла, что мужчина может быть таким нежным и терпеливым и что он способен доставить ей поистине райское наслаждение.

Это было так не похоже на ее прошлый опыт, даже с отцом Дэна, хоть она и считала, что безумно в него влюблена. Пит принес ей только разочарование и боль, оставив к тому же с ребенком на руках.

Сейчас перед ними такой проблемы не возникало: Алекс хотел детей, она тоже.

На улице стояли столик и два стула на мягком ковре. Алекс пил чай и любовался небом.

– Доброе утро. Ты рано поднялась, – сказал он, улыбаясь, заметив Николь. – Я думал, ты будешь спать допоздна.

– Жаль, что ты не разбудил меня раньше. Я так хотела посмотреть восход солнца от начала до конца, – улыбнулась она в ответ.

– Завтра посмотришь. Не хочешь чаю? Завтрак подадут где-то через полчаса.

– Да, выпью чашечку, но сначала умоюсь. А ты уже побрился, как я вижу.

Алекс провел рукой по подбородку.

– Я решил, что тебе не понравится колючая щетина.

Когда Николь вернулась, почистив зубы и причесав волосы, Алекс налил ей чашку чаю.

– Итак, миссис Страфален, расскажите мне, как вам понравилась наша первая ночь в пустыне?

От улыбки на его лице и воспоминаний о том, что происходило ночью в шатре, краска прилила к щекам Николь.

– Это было… удивительно.

– Я не уверен, что понимаю: удивительно хорошо или плохо?

Николь смотрела ему прямо в глаза.

– Это было намного лучше, чем я ожидала.

Однако мне еще нужно научиться, как доставлять удовольствие тебе. Я не такая специалистка в этом деле, как большинство женщин моего возраста. Мне не хватает практики.

Следующим вечером, после ужина, Алекс предложил прогуляться. Ночь озарял яркий свет луны, так что даже были видны рисунки на дюнах, сделанные ветром.

– Здесь звезды ярче, чем я когда-либо видела, сказала Николь. – Наверное, потому, что воздух такой чистый. Как жалко, что дети в городах никогда не узнают, какими на самом деле бывают звезды.

– Ты так свернешь себе шею. Попробуй смотреть на них лежа.

Взяв ее за руку, Алекс повел Николь к пескам.

Сняв пиджак, он расстелил его для Николь.

– Ты замерзнешь, – протестовала она.

– За пять минут вряд ли. – Алекс опустился на песок и притянул Николь к себе.

Это было необыкновенно: лежать на его плече и смотреть в бесконечное небо, на бесчисленные яркие звезды, такие далекие, сверкающие в таинственной пустоте.

– Не знаю, почему меня не увлекает идея космических путешествий. Дэн мечтает попасть в космос, ты, я думаю, тоже, – сказала Николь шепотом, боясь нарушить тишину.

– Да нет, совсем нет. В данный момент меня привлекаешь только ты. – Алекс склонился над Николь. – Я хочу тебя, – прошептал он яростно.

На минуту его слова застали Николь врасплох.

Но в этом было что-то увлекательное и вместе с тем примитивное – заниматься любовью под открытым небом, под мерцающими звездами.

Николь обняла его за шею.

– Тогда возьми меня. Я твоя.

Когда они шли домой, Николь все это казалось похожим на сон. Неужели она только что занималась сексом в пустыне с человеком, который хочет ее, но совсем не любит? И как долго может продлиться их страсть, если с его стороны нет настоящего глубокого чувства?

Уже лежа в постели, Алекс не стал тушить свечу на своей стороне. Взяв Николь за руку, он проговорил:

– Внешность обманчива. Ты выглядишь холодной и уравновешенной, но я всегда знал, что это не так, и подозревал, какая ты страстная женщина. Устала?

– Не очень. – Николь едва заметно улыбнулась. – Почему ты спрашиваешь?