Книга Вернись до заката - Мелани Кертис

— Ты, должно быть, долго тренировался. Ты меня просто поразил.

— Посмотрим, что ты скажешь в спальне, миссис Батергейм.

— Знаем мы эти разговоры, — провокационно заявила Патриция.

— Ах, ты мне не веришь?

Он подхватил ее на руки и понес к дому.

9

Густав остановил машину и внимательно посмотрел на пустынное плоскогорье, открывающееся перед ними.

— Ну ладно, давай мне карту.

— Я и сама прекрасно могу ее прочитать.

— Патриция, не упрямься, отдай ее мне.

— Нет, и еще раз нет. И, пожалуйста, оставь твой покровительственный тон. Я прекрасно знаю, что делать. Я с детства хожу в походы, и никто лучше меня не ориентируется на местности.

— Тогда ты, может быть, объяснишь мне, почему мы заблудились? — сказал Густав с улыбкой.

Он бы раньше никогда не поверил, если бы ему рассказали, что он будет способен проявить терпение и выдержку в такой ситуации. Мало того, что он терпеть не мог «вылазок на природу», но даже тот факт, что они в результате заблудились, не очень расстроил его.

Раздосадованная тем, что она не может найти на карте то место, где они в данный момент находятся, Патриция почесала затылок и бросила свирепый взгляд на мужчину, сидящего рядом с ней.

— Терпеть не могу, когда ты мной командуешь. Запомни, я — не твоя секретарша! Все эти проблемы из-за того, что ты вечно меня отвлекаешь.

Густав в ответ только добродушно пожал плечами.

Патриция неожиданно смягчилась и, наклонившись к Густаву, игриво провела рукой по его мускулистой, обтянутой джинсами ноге. Густав не заставил себя долго ждать и стал осыпать ее мягкие полураскрытые губы быстрыми поцелуями. На секунду оторвавшись от этого приятного занятия, он с улыбкой сказал:

— Я думаю, что сейчас тебе нужно собрать в кулак все свои способности ориентироваться на местности и поскорее вывести нас на верную дорогу, иначе… иначе мне придется прибегнуть к первому правилу выживания для людей, потерявшихся в незнакомой местности.

— Какому правилу? — пробормотала Патриция, не вполне придя в себя от горячих, бередящих поцелуев.

— Проверить, нет ли у кого увечий… — хрипловатым голосом проговорил Густав, и его рука проскользнула под свитер Патриции и коснулась нежной округлости.

— Каких еще увечий? — не поняла Патриция. — У нас нет никаких увечий…

— А разве укусы к ним не относятся?

Густав издал рычащий звук и провел зубами по шее Патриции. Когда он прикусил ее мягкую кожу, она почувствовала странную смесь боли и удовольствия. Его дерзкая рука в это время пощипывала ее сосок. Кровь бурлила в жилах Патриции, разнося по всему телу сладкую истому. Она провела рукой по подбородку Густава, наслаждаясь возможностью вновь касаться его, ощущать его тело, пробовать его на вкус после всех этих лет, когда она была лишена этого удовольствия. Как она могла так долго прожить без него? Сейчас это было трудно представить.

Чувства затопили Патрицию, на глазах выступили слезы радости и удивления. Всепоглощающая любовь к этому властному, целеустремленному, помешанному на работе человеку, чьего ребенка она не сумела выносить, накрыла ее гигантской волной…

Густав сразу же почувствовал, что Патриция внутренне отстранилась от игры, и с сожалением убрал руку. Затем он отодвинул Патрицию от себя, чтобы взглянуть на нее, и с удивлением заметил слезы в ее глазах. У него дрогнуло сердце.

— Что случилось, детка?

Он взял ее за подбородок и приподнял ее голову так, чтобы прямо посмотреть в ее глаза.

— Густав, мне так жаль, что я не сказала тебе о ребенке… Прости меня, если сможешь…

Густаву понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться. В глубине души он уже стал свыкаться с их потерей, пообещав себе, что если судьба благословит их союз детьми, то теперь он будет рядом с Патрицией каждую минуту ее беременности.

— Что ты, что ты… Как я могу не простить тебя? Мы оба совершили множество ошибок, но с того времени много воды утекло… Мы не можем вернуться в прошлое, но можем начать все с начала.

Патриция вложила свои руки в ладони Густава и выдавила из себя несмелую улыбку.

— Я ни в чем не уверена, Густав. Ты мне очень дорог — это правда, но я так боюсь, что все опять пойдет наперекосяк, как только я скажу тебе «да». Я просто не переживу, если ты опять уйдешь.

— Не бойся, малыш. Тебе вовсе не нужно спешить с решением. Давай будем двигаться вперед маленькими шажками и не торопить события.

Правда, у него почти не осталось сил демонстрировать такое терпение и спокойствие, в то время как его сердце стучало так, будто было готово выпрыгнуть из груди, а эмоции били через край. Одно он знал точно — так или иначе, рано или поздно, но он опять добьется ее. Чмокнув Патрицию в приоткрытый рот, он отстранился, чтобы еще раз насладиться зрелищем — ее доверчивые глаза и влажные губы, нежная трепетная грудь, виднеющаяся в вырезе свитера.

— Так как ты еще не выгнала меня из нашего домика, а я буквально не выпускаю тебя из рук с того самого момента, как мы здесь поселились, я думаю, что у нас с тобой есть вполне приличные шансы на успех.

Патриция вздохнула. Этот мужчина умел уговаривать, его сила убеждения не знала предела, он был просто неотразим, и, честно говоря, ей вовсе не хотелось ему противиться. Смущенная его настойчивым взглядом, она в замешательстве расправила изрядно помятую карту и неожиданно ткнула в нее пальцем.

— Вот оно! Вот то место, которое мы искали! Мы проехали его пять минут назад.

Чувствуя некоторое разочарование, Густав пробормотал:

— Ты хочешь сказать, что мне опять нужно браться за руль?

Смущенно поеживаясь под его горящим взглядом, Патриция попыталась отвлечь его внимание от себя великолепными видами за окном.

— Конечно! Пора в путь, нам еще столько интересного нужно посмотреть. Прежде всего, карстовые пещеры, затем утес Святого Иннокентия. Не забывай, что у меня еще осталось куча пленки для снимков.

— А потом? — нетерпеливо спросил Густав, поедая ее глазами.

Патриция бросила на него взгляд украдкой. Она подозревала, что если бы они сейчас были дома, то через несколько секунд оказались бы в постели и вряд ли бы вылезли из нее в ближайшее время.

— А потом мы найдем, чем заняться.

Они стояли на узеньком металлическом мостике на головокружительной высоте и слушали рассуждения жизнерадостного гида о разнице между сталактитами и сталагмитами. Древние пещеры были загадочны и сумрачны, и испарения, поднимающиеся со дна, казалось, переносили их в странный мир подземного царства.

— Здорово, правда? — восхищенно прошептал Густав, когда они шли за вереницей туристов.