Книга Эликсир любви - Тереза Саутвик

Пи Джей Практичная. Идиотка!

Она убеждала себя, что все к лучшему, и всем сердцем хотела в это верить. Но между ними возникло чувство. Сильное и взаимное. А он понятия не имел, почему она сказала «нет». Объясни она, и он, возможно, понял и простил бы ее.

— Почему мы больше не видим мистера Кейда? — спросила Эмили.

Пи Джей бросила взгляд на дочь. Надо отвлечь ее, подумала она.

— Почему нет? Конечно же, мы видим его.

Все еще подпирая голову ладошками, Эмили повернулась и посмотрела на нее. На ее лице были недовольство, разочарование. Тут простыми отговорками не отделаешься.

— Мама, раньше он ужинал с нами, учил меня и мальчиков обращаться с лошадьми, позволял мне ухаживать за Леди, когда он рядом. — Сердитым движением она откинула прядь со лба. — Мы вернулись из похода, и теперь он приходит в дом после того, как все ложатся спать. И работает где-то далеко от ранчо. Я больше не занимаюсь с Леди.

— Не знаю, что и сказать тебе, малыш.

Знаю, но ты не поймешь моих объяснений, подумала она, не чувствуя никакого удовольствия, что оказалась права относительно Кейда: уязвленный, он делает всем больно. Даже тем, что просто избегает всех.

Эмили встала и запустила руки в карманы.

— Теперь у меня на день рождения не будет лошади, — запричитала она. — И того, чего я очень хочу.

— Ну, перестань, — Пи Джей взяла у девочки список подарков, и слова в конце списка больно ранили ее: лошадь и папу.

Пи Джей взяла дочь за руку, подвела ее к столу и села на стул, обнимая девочку.

— Радость моя, я же просила тебя не мечтать о папе-игрушке. Если бы я могла купить его в магазине, принести домой с нарядным бантом на шее, я непременно подарила бы тебе его ко дню рождения.

Эмили захихикала. Это было хорошим знаком. Пи Джей поняла, что выбрала правильный тон.

— Мистер Кейд выглядел бы смешно с бантом, сказала девочка.

Если бы это уменьшило на несколько ватт его мужское обаяние, подумала Пи Джей, она лично повязала бы ему бант. Но это не поможет. Представив его в таком виде и в шутливом поклоне, она порадовалась, что сидит, потому что ноги ее вдруг сделались ватными.

Пи Джей прижалась к щечке дочери.

— Эми, я обещаю, у тебя будет чудесный день рождения.

Она взяла листок и положила его себе в карман. В это время дверь резко распахнулась. На пороге появился Марк, который тащил на себе Стива. Тот бормотал что-то неразборчивое.

— Его тошнит, — невнятно пояснил Марк.

Машинально Пи Джей отметила, что впервые видит Марка без его вечной бейсболки, и, подхватив свободную руку Стива, перекинула ее себе на плечи и обхватила мальчика за талию. От него разило алкоголем.

Она посмотрела на Эмили.

— Иди скажи работникам на ранчо, чтобы они нашли Кейда. Скорее.

Девочка кивнула, в ее глазах появился испуг. Рано или поздно ее дочери придется повзрослеть. Лучше бы поздно.

Разочаровываться в кумире так больно.

Кейда разыскали только к вечеру. Узнав о Стиве, он вернулся домой. Пи Джей уже уложила парня в постель и отослала всех ребят под присмотром одного из работников. Кейд был рад ее просьбе прийти, полагая, что физически все-таки трудновато справиться с подростком. Да и не входило в ее обязанности возиться с пьяным мальчишкой.

— Кейд, пожалуйста, не делай поспешных выводов, не отсылай его.

Она сказала это, и он осознал, что именно так хочет поступить.

— Рядом с бутылкой лежали сигареты и спички, Пи Джей. — Кейд тяжелым взглядом посмотрел на нее, давая время осознать серьезность происшедшего. — Конюшня могла сгореть. Там сено. И там лошади.

— Я понимаю, насколько все серьезно, — сказала она, проводя рукой по своим растрепанным волосам. — Теперь видишь, как сильно он нуждается в участии взрослого мужчины?

— Я с самого начала считал его никчемным парнем, — оправдывался Кейд.

— Я помню. Но парень начал исправляться, когда ты подпустил его к лошадям. Он учился ответственности. Необходимо понять, что заставило его оступиться.

Ее большие карие глаза были полны тревоги, и она сейчас напоминала ребенка. Хотелось обнять ее, утешить, сказать, что все будет хорошо и не надо принимать так близко к сердцу эту боль. Но он знал, что ей не нужна его поддержка. Как бы он ни любил ее, ему ничего не изменить в создавшемся положении.

Он — эгоист. Он бы питался ее нежностью и испытывал радость от одного ее присутствия, ничего не давая взамен, кроме себя.

— Давай вымоем его сначала, — предложил он. — Психоанализом займемся позже.

— Хорошо, никакой болтологии, — согласилась она. — Поможешь мне снять с него рубашку?

Он кивнул. Пи Джей склонилась над мальчиком и расстегнула пуговицы.

— Я буду тянуть его руку из рукава, затем перевернем его.

— Хорошо.

Совместными усилиями они сняли с него испачканную рубашку. Пи Джей не утерпела и сморщила нос.

— Пойду брошу это в стиральную машину.

Он кивнул и проводил ее взглядом, восхищаясь легкостью ее походки. Последние полторы недели он только и делал, что пытался забыть, как она, прижавшись, сидела у него на коленях, забывшись в поцелуе. Он не встречался с нею. Выезжал на работу еще до восхода солнца и возвращался намного позже времени ужина. Старался видеть ее и детей как можно реже. Но, что бы он ни делал, ничто не могло заглушить его чувства.

Через несколько минут Пи Джей вернулась с тазиком мыльной воды и мочалкой. Она протерла Стиву лицо и руки, убрала со лба спутавшиеся волосы. Он что-то неразборчиво пробормотал, затем захрапел.

— Кейд, — она посмотрела вопрошающе, — может, напоить его кофе?

Он покачал головой.

— Тогда нам придется иметь дело с проснувшимся пьяницей. Пусть лучше спит.

— Тогда помоги перевернуть его на бок, — сказала она.

— Зачем?

— Вдруг его опять начнет тошнить? На спине лежать в таком состоянии опасно.

— Да, ты права.

Она пожала плечами.

Кейд улыбнулся, думая, хорошо бы ничего не чувствовать. Все стало бы намного проще. За эту последнюю неделю единственное, что он не пробовал, чтобы выбросить ее из головы, — это алкоголь. Зато выяснил, что он может долгое время не видеть их всех, потому что они все равно повсюду с ним. Особенно Пи Джей.

— Мне надо закончить работу.

Она посмотрела на него, перевела взгляд на храпящего подростка.

— А можно его оставить одного? Или остаться с ним?

— Он действительно дорог тебе?

Она кивнула.