Книга Хрустальный шар судьбы - Марина Серова

– Сейчас, – удрученно кивнула Пивоварова. – У меня сломалась машина…

– И что, некому было тебя подвезти? – недоверчиво покосилась на нее я. – А где супруг? Костров, в конце концов?

– Ох, это длинная история, – со вздохом махнула Галина рукой. – Но я тебе расскажу… Слушай, у меня появилась идея: ты не хочешь попить кофе?

– Конечно, с удовольствием, – призналась я, посмотрев на часы и вспомнив, что последний раз я пила кофе еще во время обеда. И вообще, с тех пор в мой желудок не поступало ничего удобоваримого.

– Тогда я приглашаю тебя в кофейню «Восток-Запад»! – решительно сказала Пивоварова. – Где тут ближайшая, не знаешь?

– Знаю, конечно. На Советской. Но я бы лучше посоветовала кофейню на Казачьей: она более современная. Кстати, там же можно и перекусить. А почему именно «Восток-Запад»? Нет, я-то с этими кофейнями давно знакома и предпочитаю пить кофе именно там, потому что больше, признаться, нигде не встречала такого вкусного варианта. А ты почему хочешь именно туда?

– Вот там-то я тебе все и расскажу, – решительно сказала Галина. – Поехали!

Я пожала плечами и развернула машину в сторону Большой Казачьей, где на пересечении с улицей Чапаева располагалась одна из кофеен сети «Восток-Запад».

Я с самого своего появления в Тарасове облюбовала эти кофейни. Мне, кофеманке со стажем, были знакомы все заведения подобного толка в городе. «Восток-Запад» же привлекали меня не только отменным вкусом кофе и чая, а также умиротворенной атмосферой, ненавязчивой музыкой, вежливым профессиональным обслуживанием, а также вполне приемлемыми ценами. Я бывала в заведениях серии «Восток-Запад» неоднократно и даже успела заработать 15-процентный дисконт как постоянный клиент.

– А вот там – кальянный зал, – показала я Галине рукой, когда мы вошли в кофейню. – Не хочешь посетить?

– Нет, только не сейчас, – отказалась Галина. – Как-нибудь, когда я буду в другом, не таком нервозном состоянии.

Мы прошли за столик, сделали заказ, причем я не стала отказываться еще и от второго блюда, так как была голодна, а заморачиваться дома с ужином мне совершенно не хотелось. Галина охотно составила мне компанию. Когда мы выпили по первой чашке кофе, приятельница наконец поведала мне о том, какую свинью подкинула ей судьба.

Глава четвертая

Галина Пивоварова, владелица кафе «Венеция», ехала в электричке и ужасно страдала от жары. И не только. Да и вообще настроение у Галины Сергеевны было хуже некуда. Сама ситуация, когда она вынуждена была возвращаться с Волги, где находилась их с мужем дача, не в автомобиле с кондиционером, а в душном электропоезде, где не открывалась половина окон, приводила ее в удрученное состояние духа. Галина яростно обмахивалась самодельным веером, который она наскоро соорудила из влажных салфеток, обнаруженных в сумочке, но это приспособление, моментально смявшись в комочек, действовало весьма слабо и не спасало от жары совершенно.

Галина злилась и невольно искала виноватого. Хотя, что его искать, если и так ясно, что это Костров! Зловредный экспедитор кафе и менеджер по совместительству, Владимир Леонидович Костров! Именно из-за него директриса кафе сейчас маялась в этой душегубке! Из-за его склочного и вздорного характера! Правда, сам Владимир Леонидович был убежден, что во всем виновата не кто иная, как сама Галина Сергеевна, а также ужасающая жара, которая нагрянула на волжские просторы с самого начала лета, что, впрочем, в последние годы стало закономерностью, по крайней мере, для Тарасова. И по прогнозам синоптиков, такие изменения в климате должны были вскоре стать постоянными.

Но Кострова плохо утешала перспектива, что теперь каждое лето красная ниточка термометра будет неумолимо рваться вверх, превышая отметку в тридцать пять градусов, а на солнце – даже и все сорок.

Владимир Леонидович плохо переносил жару, он маялся, не находил себе места… Он даже не мог сосредоточиться на работе. Правда, в настоящий момент работы, как таковой, практически не было по причине отсутствия клиентов, и порою Кострову просто нечего было делать. Но даже использовать выпавший перерыв для полноценного отдыха Костров не мог: отдых его не радовал, не приносил удовольствия, все отравляла чертова жара. Поэтому он, не привыкший, в сущности, сидеть без дела, шатался по кафе, заглядывая во все служебные помещения поочередно и стараясь как-то задеть всех, кто только встречался на его пути. Ему было скучно, муторно и просто плохо. И хотелось порадоваться хоть чему-нибудь. Хотя бы тому ощущению, что кому-то сейчас еще хуже. Правда, Костров никак не мог подобрать подходящей кандидатуры для придирок: как обычно, он считал, что худшей доли, чем выпавшей лично ему, не удостоился никто.

Он постоянно думал о чем-нибудь холодном и мечтал о скорейшем наступлении зимы. Да не какой-нибудь, а с морозами посуровее! Правда, стоит заметить, что в зимний период Костров страдал от холода и не мог дождаться, когда наступит весна. Весну же он ругал за тополиный пух, вызывающий у него аллергию, а также за цветение черемухи, и еще – за день рождения жены, приходившийся на май.

– Уехать, что ли… – мечтательно пробормотал Костров, окидывая грустным взглядом пустой зал. – На море… На Белое.

Обычные посетители кафе, его, так сказать, завсегдатаи, укатили в места, в достаточной степени удаленные от супержаркого климата. Не на Белое море, конечно, но все же они как-то спаслись от жары. А те, кто захаживал сюда время от времени, сейчас полностью игнорировали мажорную вывеску и привычное меню. Они в основном предпочитали стандартное летнее кафе напротив, которое Костров презрительно называл забегаловкой. Но весь ассортимент этой забегаловки был продуман очень расчетливо: там подавали мороженое, ледяное пиво, холодные соки и минеральную воду. Ни о каких горячих блюдах, сами названия которых в этом сезоне вызывали у клиентов мучительный стон, и речи не велось. Закуски ограничивались разве что овощными и фруктовыми салатиками, а особым спросом пользовались орешки, чипсы и сухарики к пиву. Многие пиццерии в жару оказались на грани разорения, а точки, специализирующиеся на гамбургерах и горячих бутербродах, и вовсе на это время прикрыли лавочку, поскольку пока что их деятельность приносила одни лишь убытки.

Терпела убытки и «Венеция». Били они по карманам всего персонала, включая в первую очередь хозяйку, Галину Сергеевну Пивоварову, но больше всего почему-то по этому поводу сокрушался именно Владимир Костров. Собственно, причина именно его досады как раз была понятна для тех, кто знал Кострова лично. А уж Галина Сергеевна, слава богу, имела удовольствие быть с ним знакомой уже много лет.

Удовольствие это, правда, было весьма сомнительным, ибо характер у Кострова был не сахар. К тому же он позволял себе язвительные замечания в адрес самой Галины, а еще любил устраивать ей какие-нибудь малоприятные розыгрыши. Ему прощались такие штучки потому, что когда-то в юности Владимир был сильно влюблен в молоденькую красавицу Галину и всерьез собирался прожить вместе с ней всю свою жизнь. Галина не пылала к нему ответной страстью, но и не отвергала ухаживаний Кострова. И даже, кажется, была согласна принять его предложение руки и сердца, но… Тут как снег на голову в ее жизни появился Анатолий Пивоваров, очень перспективный и настойчивый молодой человек, и от его жгучих взглядов у Галины закружилась голова. Роман их был бурным и стремительным, и через полтора месяца после знакомства они сыграли свадьбу, на которую Костров был приглашен в качестве свидетеля…