Книга Три чудовища и красавица - Марина Серова

— Вы, Игорь Андреевич, хороший актер.

— Как ты сама меня научила, я так и сказал! Авантюристка!

За разговором мы не расслышали, что кто-то вошел в подъезд и попытался вызвать лифт.

— Эй, что там за баловство такое! Немедленно освободите лифт. Я сейчас милицию вызову, — кричала Анна Александровна Лунько, ее писклявый голос не узнать было невозможно.

— Она на самом деле может вызвать милицию, — шепнул мне Тучнов.

Я поняла, надо что-то предпринимать и нажала на первую попавшуюся кнопку. Как это ни странно, но лифт двинулся, а когда дверцы открылись, мы обомлели — он остановился между двумя этажами, ближе к верхнему. Естественно, прыгать мы не собирались, поэтому дверцы снова закрылись.

— Освободите мне руки.

— Перебьетесь! — сказала я и надавила на кнопку пятого этажа, а чуть погодя нажала на «стоп». Кабинка остановилась, но дверцы не открылись.

— Надо разжать их руками, — сказал Тучнов. — Только я помочь вам не могу.

— И не надо! Сейчас он сам откроется.

Я снова нажала на пятую кнопку. Лифт поехал и на этот раз открылся, остановившись за полметра до пола. В общем, мне пришлось, придерживая наружные створки, вытолкнуть из лифта Тучнова, затем выпрыгнуть самой. У меня подвернулась нога, а Игорь Андреевич ударился головой о дерматиновую обивку своей двери.

Снизу доносились шаркающие шаги. Не трудно было догадаться, что это Лунько поднимается пешком на шестой этаж. Надо было снимать наручники с Игоря Андреевича или быстро заходить к нему. Я выбрала второе, поэтому вынула из кармана его брюк связку ключей и стала открывать замок. Когда дверь была уже открыта, на площадке появилась Анна Александровна.

— А, это вы! Здравствуйте, — сказала она с облегчением. — А я иду и дрожу от страха.

— Здравствуйте, — Тучнов кивнул ей головой и попятился в открытую дверь.

Сцена была довольно странная, но если бы бабулька увидела наручники, то получилось бы еще хуже — через полчаса все бы уже знали, что я поймала преступника. Откровенно говоря, я уже не была уверена в том, что Тучнов убил Ксению.

— Танечка, — сказала Лунько, — здесь что-то происходит?

— Ничего особенного — лифт сломался. Мы с Игорем Андреевичем в нем застряли.

— Надо вызывать дежурного лифтера, — сказала Анна Александровна. — У нас такое часто бывает. Сейчас я позвоню. У меня есть телефон.

Лунько пошаркала дальше, а я зашла в квартиру Тучнова.

— Ну и что вы со мной будете делать? — спросил он, когда захлопнулась дверь. — Неужели вы меня все еще подозреваете?

— Скажу честно — пятьдесят на пятьдесят. Милиция не стала вас задерживать, как Полежаева и его друзей…

— Зато меня вызывали на допрос! Это так унизительно! Если бы я хоть что-то противозаконное совершил, но ведь абсолютно ничего. Просто работал в своей собственной квартире. Абсурд какой-то! Куда вы пошли, не разуваясь?

Я отправилась прямиком на кухню, чтобы посмотреть, какими ножами пользуется Тучнов. Они все были разными, никак не из одного набора.

— Вот вы ведете себя противозаконно! У вас нет ордера на обыск!

— Ну и что? Пожалуетесь на меня следователю? Не забудьте рассказать о том, как пытались запугать меня в лифте. Или не только запугать? Да, ножа при вас не было. А вдруг вы стали бы меня душить?

— Ну, знаете ли… Я перед вами извинился. Повторяю — это была глупая шутка. Даже не шутка, а помутнение рассудка какое-то. Скажите, Татьяна, с вами такого не бывает — понимаешь, что делаешь не то, но все-таки продолжаешь это делать?

— Нет, не бывает. Я всегда отдаю отчет своим поступкам.

— По-моему, вы переборщили с самообороной. У меня руки затекли, снимите наручники.

— Хорошо, — сказала я и достала из сумки ключ.

Еще не хватало, чтобы он подумал, будто я продолжаю его бояться! Тучнов размял руки, а потом сказал со всей серьезностью:

— Я не убивал Ксению. Это сделал кто-то другой, и его надо найти. Я готов вам помочь, ответить на все ваши вопросы, только верьте мне и не подозревайте. Это меня унижает.

— Хорошо. Давайте с вами поговорим, — сказала я, усаживаясь в кресло. — Вы сами-то как думаете, кто мог убить Демидову?

— Я не знаю, — Тучнов пожал плечами. — Вы, наверное, хотите меня спросить — могла ли это сделать Вера? Отвечу вопросом на вопрос — зачем ей это? Хотя, может быть, ее кто-нибудь нанял…

— Кто?

— Я знаю, что несколько лет назад Демидова была присяжной на судебном процессе. Судили убийцу, который нанес своему собутыльнику множество ножевых ран. Кажется, его приговорили к двадцати годам лишения свободы. Может быть, за него кто-то мстит присяжным заседателям?

— Удивительно, что я узнаю это не от Алексея, а от вас!

— Я сам это только что вспомнил.

— Вам это простительно, а вот Демидов должен был сообразить, — говорила я, набирая номер мобильного телефона моего клиента.

— Это Татьяна. Здравствуйте. Вы сейчас дома?

— Нет, в офисе. Я вам нужен? Могу приехать или вы подъезжайте ко мне.

— Скажите, Ксения была присяжным заседателем?

— Да, была. Года два назад, почти три. Откуда вы это узнали?

— Соседи вспомнили. Алексей, почему вы мне об этом ничего не сказали?

— Забыл, — растерянно проговорил Демидов. — Вы думаете, Ксюшу убили из-за этого? Но в нашем в подъезде к тому убийце никто не имеет отношения.

— Все равно я должна проверить эту версию. Вы можете вспомнить фамилии других присяжных заседателей и подсудимого?

— Шурыгин. Это тот бандит, которого судили. А вот с присяжными посложнее будет. Хотя у Ксении была записная книжка… Думаю, в ней можно найти телефоны двоих-троих. Татьяна, вы сейчас где находитесь?

— В вашем доме.

— А к нам вы не заходили? Разве Артема нет дома? Ах да, он на тренировке! Или уже пришел?

— Не знаю, я не была у вас. Пока беседую с соседями.

— С кем, если не секрет?

— С Тучновым.

— Значит, это он вспомнил. Я сейчас приеду домой, минут через десять-пятнадцать буду.

— Хорошо, только не пользуйтесь лифтом, он сломан, — я отключила телефон и закурила, задумавшись над новой информацией.

Тучнов стал мне совершенно неинтересен, хотя именно он и подбросил эту идею насчет мести присяжным заседателям.

— Знаете, я сам не курю и не переношу табачного дыма, — заметил Игорь Андреевич, брезгливо поморщившись.

— Что? Ах, дыма вы не переносите, — сказала я, нарочно выдыхая в его сторону сизое облачко. — Какой же вы нежный! Все вас оскорбляет и унижает. Не беспокойтесь — я докурю в подъезде.