Книга Скандал - Анна Годберзен

Пенелопа Хейз натянуто улыбнулась своей миниатюрной служанке-англичанке. Она терпеливо ожидала госпожу в прихожей, чтобы помочь ей надеть черное норковое пальто. Оно было последней обновой, и Пенелопе не терпелось покрасоваться в ней. Платье, которое она надела сегодня, тоже было «с иголочки» – атласный, цвета слоновой кости, низ, черный бархатный верх. Оно было невероятно стильное и очень модное. Пенелопа еще раз взглянула на служанку. Она раньше не видела эту худенькую черноглазую девушку с растрепанными волосами и решила, что ее, наверно, наняли совсем недавно. В эти дни было нанято несколько новых слуг, чтобы наполнить новый громадный дом, и Пенелопа уже начинала опасаться, что в таких условиях ей будет сложно сохранить тайну своих воскресных свиданий с Генри. Она поджала губы, окатила служанку ледяным взглядом и нехотя взяла с сияющего серебряного подноса кремового цвета карточку, на которой значились инициалы посетителя.

– Мистер Исаак Филлипс Бак приехал, чтобы сопроводить вас, – произнесла девочка с излишним формализмом.

Пенелопа с Баком были достаточно близкими друзьями, так что вообще не было необходимости представляться карточкой. Но он не мог устоять перед искушением сообщить о своем визите в изысканной вежливой манере.

– Благодарю тебя, – ответила Пенелопа и сбежала вниз по белой мраморной лестнице.

На мгновение она обернулась и поняла свою ошибку. Услышав доброе слово от своей госпожи, девчонка так и светилась радостью. У Пенелопы это вызвало очередной приступ раздражения, но она заставила себя успокоиться! Мисс Хейз знала, что подобные эмоции плохо сказываются на цвете лица, а ведь она собиралась на званый обед к Генри Шунмейкеру и хотела выглядеть наилучшим образом! Девушка повернулась к Баку. Он задумчиво курил и смотрел в окно, сигаретный дым причудливыми завитками поднимался над блестящим цилиндром.

– На что это вы уставились? – спросила Пенелопа, и Бак повернулся, протягивая ей руки. Она потянулась и расцеловала его в обе щеки.

– О, ну вы знаете… Там расхаживают местные знаменитости, – Бак негромко фыркнул и с важным видом приоткрыл дверь.

Вечер был теплым, но пасмурным. По улице один за другим неторопливо проезжали нарядные экипажи.

– …Но никто из них вам в подметки не годится. Ваша красота непревзойденна, вы же знаете, – продолжил Бак свою мысль, когда они уже направлялись к воротам.

Кучер уже ждал их возле одного из семейных черных блестящих фаэтонов, запряженного четверкой лошадей. Бак помог Пенелопе забраться, сел сам и кивнул кучеру. Девушка, заботящаяся о своей репутации, никогда бы не поехала на вечеринку в открытом экипаже, но Пенелопе в тот момент хотелось чувствовать себя более свободной и неотразимой. Она восседала на роскошном сиденье, обтянутом красным бархатом, расстегнув пальто и откинув меха за спину. Ей хотелось вдыхать полной грудью освежающий вечерний воздух, и она не думала о том, что блюстители морали наверняка раскритикуют ее за такие вольности, как публичный показ обнаженных плеч.

Когда лошади неспешно тронулись с места, Бак дотянулся до пиджака и достал газету.

– Думаю, вас это заинтересует, – произнес он как можно равнодушнее, но губы его при этом растянулись в довольной улыбке.

– Неужели? – повела плечами Пенелопа, разворачивая газету.

Её взгляд быстро скользил по странице и вдруг замер, а глаза расширились и заблестели. Девушка заметила слова «Тиффани & Со, бриллиант, тысяча долларов». Она захлопала тяжелыми от туши ресницами и отвернулась в сторону, чтобы Бак не видел, как вспыхнули ее щеки. Пенелопа старалась держать голову так, чтобы во встречных экипажах ее лицо могли видеть в лучшем ракурсе, и наслаждалась неспешной поездкой по широкой улице. Генри же сказал, что скоро она все узнает! По крайней мере, один раз он это произнес. А столь нетерпеливой девушке, как Пенелопа, этого казалось вполне достаточно. Лошади шли мягкой рысью, и уже показалась усадьба Шунмейкеров, занимавшая половину Пятой Авеню и выходившая на Тридцать восьмую улицу. И хотя здание было построено не так давно, выглядело оно весьма внушительно: каменная ограда, большая мансарда, роскошная лестница у парадной двери. Конечно, у них с Генри будет свой новый дом; возможно, папочка построит его в качестве свадебного подарка. Фаэтон остановился, и Бак вылез наружу– почти грациозно для своих размеров, – чтобы помочь Пенелопе. Она заметила и другие подъехавшие экипажи, на них сидели кучера и курили, готовясь к долгому ожиданию; Среди прочих она увидела и кучера Холландов: он сидел и задумчиво читал газету. Круглолицый широкоплечий парень, имя которого Пенелопа вряд ли смогла бы вспомнить. Элизабет как-то раз упоминала, что они с ним дружили в детстве, и Пенелопа не могла не отметить про себя, какие странные, однако, в Грамерси традиции. Ей бы и в голову не пришло дружить со своей прислугой… Здесь, на Пятой, леди и джентльмены ступали на мостовую парами и направлялись к ярко освещенным дверям, не обращая на прислугу ни малейшего внимания.

– Том, я могу вернуться поздно, – бросила она, не гляди на своего кучера. Вместо этого она сосредоточилась на своих длинных белоснежных перчатках, стараясь расправить мельчайшие складочки.

– Я буду ждать вас здесь, мисс Хейз, – ответил кучер.

Пенелопа изящно взяла Бака под руку, и они направились к парадной лестнице. Один из дворецких Шунмейкеров принял ее пальто и препроводил к очереди гостей, где она увидела юную Изабеллу Шунмейкер, щеки которой уже раскраснелись от бесконечных приветствий. Она была одета в пышное бирюзовое платье со шлейфом и, стоя в центре, улыбалась и кивала всем входящим.

– О, Пенелопа, – воскликнула она, устремляясь вперед, чтобы расцеловать девушку в обе щеки. – Мне так жаль, что твои родители и брат не смогли приехать.

– Изабелла, – ответила Пенелопа, возвращая поцелуи. Ее родители обедали с Касторами – событие нельзя было отменить. А старший брат Грейсон за границей, представляет интересы семьи в Лондоне. – Не беспокойся обо мне! Мне и в обществе Бака неплохо. Он умеет меня развлечь.

– Я знаю, – Изабелла легко сжала ее руку. В это время к гостям подошли чета Ричард Аморис, которые уже три года были женаты, но вместе смотрелись так же нелепо, как и по отдельности, – Увидимся позже, – прошептала Изабелла.

Тут появился один из слуг Шунмейкеров, чья бархатная ливрея была украшена гербом семьи, и провел гостей через коридоры в комнату для приемов. Стены в ней были обиты темно-красным шелком, в воздухе разносился аромат шампанского.

– Я посмотрю, нужна ли помощь на кухне. – Бак повернулся к ней и заговорщически подмигнул, – Иди и будь на высоте!

Пенелопа для пущего эффекта чуть помедлила у двери, позволив великолепным складкам своего черно-белого платья скользить по полу. Как обычно, она чувствовала направленные на нее пристальные взгляды, слышала гул голосов, но старалась ни на кого не смотреть и высоко держать голову. Из всех присутствующих она хотела видеть лишь Генри, но вместо его большой теплой руки на своей талии вдруг почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за руку холодной ладонью. Вздрогнув, Пенелопа повернулась и увидела Элизабет. Она была одета в очень светлое платье, которое почти сливалось с ее бледной кожей, и поэтому издалека была похожа на привидение.