Книга Меняю любовницу на жену - Марина Серова

— Кирьянов, — зачастила я, — срочно приезжай на набережную, здание возле Музея литературы, меня тут сейчас возле трупа Цыгана повяжут, со «стволом». Выручай! — и бросила трубку, не дожидаясь его вопросов.

Времени у меня было в обрез. Чувствовала я себя немного лучше, голова начала соображать быстрее, пульс пришел в норму, дыхание успокоилось. Первым делом я стерла отпечатки своих пальцев со «ствола». Настоящий убийца, ясное дело, все равно был в перчатках. Пистолет я кинула на пол и оттолкнула от себя ногой. Детективу положено проявлять любопытство, и я его проявила — осмотрелась еще раз. Так-так, нападавший после выстрела задержался. Что-то искал? Что?

На полу рядом с письменным столом валялись ящики с документами, обрывки каких-то бумаг, квитанции. Там же я увидела целую пачку фотографий Ангелины. Ее же фотография стояла на столе в дорогой стильной рамке. Интересно, если Генка был убийцей Гели, стал бы он держать ее фотографию возле себя, на виду? Ладно, думать об этом будем потом, а сейчас нужно действовать.

Среди прочих бумаг я обнаружила папку с журнальными и газетными вырезками, все они касались Ангелины и Алекса: свадьба, смерть, похороны. В папке было множество статей, содержавших информацию об Алексе, в том числе напечатанных уже после смерти Ангелины. Если Цыганов собирал информацию об Ангелине, то вполне логично, что и об Алексе тоже, как о ее муже. Но зачем ему понадобилась информация о вдовце?

Я все больше и больше запутывалась в деталях, а времени на аналитические размышления у меня не было. Я наклонилась над мертвым Цыгановым и ловко обыскала его карманы. В заднем кармане брюк обнаружила записную книжку и с чистой совестью сунула ее в самое укромное местечко — за лиф своего платья. Затем, сняв трубку с аппарата на столе, набрала ноль-два и попросила дежурного как можно скорее прислать наряд.

— На набережной, — я назвала адрес, — совершено убийство.

Сделала я это в самый подходящий момент, за моей спиной раздался приказ:

— Лицом к стене, руки за голову.

— О, уже приехали! Как оперативно, — попыталась пошутить я, — я вам еще звоню, а милиция уже здесь.

— Документы! — потребовали у меня.

— Извините, можно, я повернусь к вам лицом? У меня нет оружия, — попросила я и, не дожидаясь разрешения, осторожно повернулась. В полутьме офиса трудно было разглядеть количество звездочек на погонах старшего, поэтому я решила называть его просто «товарищ милиционер». Прозвучит это, конечно, глупо, но не гражданином же начальником мне его называть?

— Товарищ милиционер, я — Татьяна Иванова, частный детектив, вот мои документы.

Я осторожно, не делая резких движений, достала из кармана свои «корочки».

— Федор, у нас тут труп, — подал голос старший. — А вот и «ствол». Все точно, как и сообщили. За что вы его так? — полюбопытствовал он, разглядывая меня.

— Товарищ милиционер, я тут ни при чем. Я пришла только поговорить, услышала выстрелы, а тут какой-то мужик… Мне, понимаете, позвонили и сказали, что у Цыгана… у Цыганова есть важная для меня информация…

— Ага, вот ты его и замочила. Призналась бы сразу, чего кота за хвост тянуть? — абсолютно не слушая меня, заговорил Федор.

— Да я частный детектив, я веду расследование…

— Ага, смотрите, люди, я Бэтмен, — отозвался напарник Федора. — Руки давай…

— Какие руки, зачем?! — попыталась возмутиться я, но на моих запястьях уже щелкнули наручники.

— Что тут происходит? — раздался из-за двери до боли знакомый голос Кирьянова.

Я с облегчением вздохнула.

Кирьянов представился, показал документы и попросил ввести его, как старшего по званию, в курс дела. Федор отрапортовал. По его рассказу выходило, что кто-то позвонил в отделение милиции и сказал, что видел женщину с пистолетом в руках. Звонивший дал мое точное описание и сообщил адрес. Они приехали и застали меня здесь.

Не знаю, что там этому Федору наплел Киря, но меня отпустили. Правда, переписав все мои данные. Кирьянов дождался, пока все формальности закончатся, и вывел меня на улицу.

— Какого черта? — сдавленным от злости голосом произнес он. — Я так и знал, что нечто подобное и случится. Вышло по-моему. Ты что, теперь убиваешь своих подозреваемых?

Я оскорбилась:

— Кирьянов, ты выражения-то выбирай! У меня, между прочим, стресс, меня тут тоже убить могли, а ты…

Я не смогла договорить, меня всю затрясло, ноги отказывались слушаться. Если бы Киря вовремя не подхватил меня, так бы и брякнулась на асфальт на потеху публике, прогуливавшейся вдоль набережной.

— Ты чего, Тань, а? Давай-ка вон в кафе зайдем. Выпьешь коньяку, сразу полегчает, — тоном раскаявшегося грешника произнес он.

Я только кивнула. Киря почти дотащил меня до открытого кафе и усадил за один из свободных столиков. Заказал коньяк, какие-то фрукты. После второй рюмки силы вернулись ко мне, и я смогла рассказать Кирьянову, что случилось.

— Мне позвонили и сказали, что у Цыгана есть очень важная информация, доказывающая его причастность к гибели Ангелины, — поведала я. — Я даже постучаться в дверь офиса не успела, как услышала выстрелы. Проникла внутрь, увидела человека с пистолетом, потребовала, чтобы он бросил оружие. Но он продолжал стрелять — уже в меня.

— Ага, наша героиня бесстрашно ворвалась в офис и почти обезвредила убийцу. История прямо на газетную полосу для раздела криминальной хроники, — пробормотал Киря. — Ты понимаешь, что тебя подставили? Скорее всего, тебе будет предъявлено обвинение в убийстве, если, конечно, не подсуетиться. Все-таки ты звонила в милицию, отпечатков пальцев на пистолете нет, мотивов убийства тоже…

— Я вот только одного не могу понять: как звонивший узнал о моем желании встретиться с Цыгановым? Ума не приложу. Киря, давай еще выпьем! За друзей, за тебя, всегда приходящего мне на помощь.

Эти слова были последним, что я помнила, — дальше я отключилась. Не помню, как Кирьянов тащил меня, как усаживал в машину, как впихивал в квартиру. Ничего не помню! Провал, бермудский треугольник. Такое со мной случалось очень редко, вернее — всего два раза в жизни.

* * *

О выпитом коньяке мне напомнило отвратительное состояние утром. Минут пять я не могла понять, почему лежу на диване, а не в собственной постели. С тошнотой и волной адской головной боли пришли воспоминания о вчерашних неприятностях. На ватных ногах я потащилась в ванную. Хотела принять душ, но ноги отказывались меня держать, и я заменила душ ванной. Лежать в моем состоянии оказалось гораздо сподручнее, чем стоять. Получасовое отмокание в душистой пене и затем большая чашка хорошего кофе сделали свое дело, через час я почувствовала в себе силы запихнуть в рот пару бутербродов.

Нужно было позвонить Кирьянову и сказать большое спасибо, но что-то останавливало меня. Ладно, спасибо сказать я успею и позже. А сейчас следовало разобраться в сложившейся ситуации, пока вокруг меня не появились еще трупы. Куда я сунула книжку, которую стащила у ныне покойного Цыганова? Я поискала глазами свои вещи и наткнулась на сумочку. Кажется, я вчера ее перекладывала туда. Или хотела переложить?