Книга Любовница. Война сердец - Шерил Сойер

Все было очевидно: он просто хотел разлучить ее с Жаком, он хотел, чтобы она не присутствовала при дуэли между Десернеем и Кулом.

Брови ее поползли вверх:

— А там безопасно?

— Господи, конечно! Иначе к чему мне упоминать его? Там расположены главнокомандующие Веллингтона, в конце концов. Они полностью охраняются союзниками.

Было уже за полночь, и они немедленно отправились спать. Сквозь сон Гарри произнес, что утром он побежит и расскажет Принцу о Шехерезаде. Меткалф с любовью поцеловал дочь и улыбнулся какой-то потерянной, обеспокоенной улыбкой, а София крепко обняла отца, полная угрызений совести.

Зная, что не уснет, она уселась в постели и решительно принялась читать всю пришедшую ей корреспонденцию, пытаясь во что бы то ни стало отогнать от себя дурные мысли.

В письме из Нью-Хейвена сообщалось, что починка клифтонской кареты была завершена и будет отправлена ей следующим же утром.

Еще было письмо от Мэри Эллвуд, первое за все это время. Оно начиналось с общих обсуждений последних лондонских сплетен, по большей части политических, а потом переходило к личному.

…Помнишь, когда мы были очень молоды, ты периодически безуспешно пыталась сдерживать меня в моих безрассудных порывах? Если да, то ты простишь меня за то, что последует ниже. Поздняя расплата за оказанные мне услуги. Однако странные нам выпали роли.

Не волнуйся, но прими дружеское предостережение: если ты задумывалась о том, чтобы приехать в Лондон еще до лета, не делай этого. Тебе не понравится атмосфера здесь, ты будешь ненавидеть всех за их тупость. Твое имя постоянно связывают с именем принца-регента. Никто не может в это поверить, но, по крайней мере, половина общества настаивает на обсуждении этого. По пять раз на дню кто-нибудь обязательно спрашивает меня о том, что же именно произошло в Павильоне, и я с абсолютным откровением отвечаю, что давно не слышала от тебя ни слова. Потом я получаю полное и детальное описание, преображенное различными слухами. Особенно забавляет меня то, что эта история никоим образом не приукрашивается, пока она ходит круг за кругом, да этого, видимо, и не нужно. Принц загадочно улыбается, как только упоминается твое имя, или по крайней мере, так я слышу. О Десернее, бедняге, тоже ходят суды-пересуды. У кого-то может сложиться впечатление, что принц счел необходимым выдворить иностранца вон с почестями и фейерверком. Прости меня за то, что приходится писать, но кое-кто еще вчера интересовался, как скоро принц снова поедет в Брайтон, чтобы снова развлечься подобным образом.

Можешь себе представить, как я отношусь к людям, которые без зазрения совести распускают все эти сплетни. Не так давно, до того как твоя подруга леди Горли отправилась в Эпсом, у меня с ней состоялся разговор. Она категорически настаивает, что ты должна дать отпор.

«Фронтальное нападение» — вот ее единственный совет. Помнишь, как кинули горящую деревяшку в повозку Горли во время мартовских набегов? Ей следовало поступить так же, как и мне, — подобрать и швырнуть ее в обидчика. Мне это стоило лишь пары испорченных детских перчаток!

Так что, дорогая моя София, я бы посоветовала тебе пока оставаться дома, и дать Лондону время все переварить. Потом все отправятся куда-то на лето, а вернутся они уже с головами, забитыми другими мыслями и сплетнями.

Лучше присоединяйся к нам в Брюсселе на месяц-другой. Эллвуд едет туда по заданию, а я должна ехать вместе с ним и малышами. На самом деле, и ты первая, кто узнает об этом, на подходе еще один малыш. Знаю, ты разделишь со мной эту радость! Эллвуд хочет, чтобы я была рядом с ним, и мое физическое состояние говорит, что в Брюсселе намного здоровее и воздух намного чище лондонского.

Ну, я сказала достаточно, чтобы вовлечь тебя в нашу компанию: озабоченный работой министр и беременная жена? Рекомендую тебе Брюссель, хотя бы как общеукрепляющее средство. Наша дорогая подруга Шарлотта Леннокс — знаток всех модных направлений в Англии. Тебя примут со всеми подобающими почестями.

Приезжай. Мы сто лет не виделись, а у меня сейчас нет возможности приехать к тебе в Клифтон, как ты милостиво предлагала мне — завтра мы уже отплываем. По крайней мере, напиши скорее, наш адрес — ниже.

С любовью от твоей благоразумной,

но все же впечатлительной подруги.

Следующим утром Себастьяну пришел ответ из Джолифф-корта: виконт де Серней встретится с полковником Кулом, как только последний пожелает, поскольку он сам всегда готов принять вызов. Своим секундантом Десерней назвал Эдмунда Пейна, лейтенанта гусар. Себастьяну пришло в голову, что, несмотря на все его старания, у Десернея все-таки еще были друзья среди оставшейся части армии в Брайтоне. Но все равно они скоро будут отправлены в Бельгию. А Десерней — в ад.

София продолжала заниматься своими обычными делами в Клифтоне, правда, в состоянии все нарастающего напряжения, а тем временем жизнь вокруг постепенно налаживалась. Ее отец отправился в Бирлингдин, чтобы справиться о кузене Себастьяне, и обнаружил, что тот прощается с подполковником, миссис Румбольд и миссис Гоулдинг, которые все вместе возвращались в Брайтон. Адмирал задержался совсем ненадолго, так как не хотел стеснять полковника Кула; тот выглядел нездоровым и слабым, хотя был очень благодарен за визит. Она не спросила отца, о чем они разговаривали — вопрос, терзавший ее столь сильно, больше не упоминался.

Гарри вел себя вполне привычно. Снова был одержим пони и с нетерпением ждал прибытия Шехерезады и лошадей из Эпсома, которые должны были приехать со дня на день. Он попросился в Нью-Хейвен, чтобы проститься с дедушкой, и София ответила, что подумает над этим.

Все, о чем она могла думать и что постоянно приводило ее в состояние, близкое к истерике, — так это то, что двое мужчин были готовы убить друг друга. После вчерашнего события не оставалось и тени сомнения, что вызов будет сделан, и не было никакой возможности избежать дуэли. Она станет смертельной: их обоих обучали убивать. А мужество и их решительность довести начатое до конца также не вызывали в ней никаких сомнений.

Оглядываясь назад, она с точностью могла сказать, что все было подстроено, но она все еще не понимала — кем. Женщина, более сведущая в интрижках двора, точно бы поняла, что оба мужчины преследовали ее, и узнала бы в учтивом, полном светских манер поведении Себастьяна те же глубокие мотивы и импульсы, которые влекли и Жака. Еще более умная женщина знала бы, как управлять столь пикантной ситуацией. Но она же слепо шла вперед, нарушая каждое правило. Ее интимные отношения с Жаком сделали его совершенно уязвимым, ранили Себастьяна и заставляли их обоих вступить на тропу войны.

Она не смела обратиться к Себастьяну: ничего, кроме унижения ему и ей, это не принесло бы.

Она не могла обсудить это и с Жаком; то, что он натворил днем раньше, убеждало ее в этой мысли.

Она не могла попросить отца как-то повлиять на ситуацию, потому что понимала, на чьей он стороне, а также и то, что он бы не в силах предотвратить эту дуэль.