Книга Томка, дочь детектива - Роман Грачёв

– В общем так, – произнесла Наталья, – «лексус» принадлежал Владимиру Валуйскому. Известный в городе антиквар и скупщик. Перегнал за границу не один десяток раритетов.

– С таким счастьем – и на свободе?

– Сейчас и более счастливые люди на свободе разгуливают, – усмехнулась Наталья. – Валуйский имеет много полезных контактов, в том числе на таможне… да и в наших кругах. С ним работали и, наверно, продолжают работать перекупщики, ювелиры. Для него скупают у стариков за бесценок предметы старины, он приводит их в товарный вид и перепродает. К нему не всегда попадают чистые вещи, но Валуйский не наглеет, поэтому и живет относительно спокойно.

Наталья умолкла. Я понял, что она предоставила самую общую информацию, и чтобы продвинуться дальше, нужно задавать наводящие вопросы. Но я пока не знал, что спросить.

Итак, выходит, что Чебышев развлечения ради дернул машину серьезного человека, чем совершил не только уголовное преступление в глазах правоохранительных органов – он допустил проступок куда более значительный, раз уж эта странная история тянется до наших дней.

– У меня есть ощущения, что с этой машиной что-то не так. Что думаешь?

Наташа улыбнулась. Я попал в яблочко.

– Валуйский сначала хотел лично переговорить с угонщиком. Когда ему было отказано, он заявил, что Чебышев украл из салона какую-то очень важную вещь. На допросе Чебурашка включил дурака и нужных показаний не дал. Дескать, ничего не знаю, в бардачке не рылся, по карманам не шуровал, просто взял машинку, чтобы покатать девочку и бросить в переулке. Валуйский пытался настаивать на допросе с пристрастием, но потом резко передумал и сказал, что, возможно, ошибся и ничего ценного у него в машине не было.

– Ты поверила?

– Не видела оснований не верить. В конце концов, передо мной был банальный угон, причем очень глупый, и взятый с поличным угонщик. До безделушек ли, тем более что при обыске у парня ничего не нашли.

Сердце мое начало биться с удвоенной скоростью, потому что сейчас я собирался задать очень важный вопрос.

– А как насчет подружки, которая была с Чебышевым? Так никого и не нашли?

Наталья даже не напряглась, отрицательно покачала головой.

– Дохлый номер. Если и была с ним в тот вечер девчонка, то он ее не сдал. Джентльмены среди этих парней еще встречаются.

Она положила руки на колени, погладила джинсы и поднялась.

– Если у тебя больше нет вопросов, Антош…

– Как живешь-то хоть?

Она повернулась ко мне, сидящему, посмотрела сверху вниз.

– Живу и живу. Не волнуйся, все нормально.

– Точно?

– Абсолютно. И ты бы тоже не ворошил. А то ведь знаешь как бывает… лежит себе кусок, никому не мешает. А тронешь – вонь до небес.

– Да, пожалуй. – Я тоже встал со скамейки. От прощального поцелуя решил воздержаться. Что-то мне в Наталье не понравилось, но я не мог понять что именно. – Огромное тебе спасибо и удачи.

– И тебе не хворать. Антошка. Звони, если что.

Она направилась к своему дому, стоявшему на противоположной стороне сквера. Я дал себе ровно полминуты, чтобы насладиться ее задним видом (в свои сорок Наталья была очень ничего), а потом набрал номер телефона Петра.

– Петя, доброе утро!

Мой верный помощник, очевидно, только что проснулся и едва ворочал языком.

– Да, Антон.

– Нужна информация.

Петя дунул в трубку, прошуршал чем-то, потом нехотя известил:

– Записываю…

В этот момент я боковым зрением увидел движение справа.

– Петь, задание откладывается. Перезвоню.

21

Я мог не беспокоиться за жизнь и здоровье моей бывшей жены Марины. Она сказала, что с ней все в порядке. Судя по голосу, она говорила чистую правду. Я бы даже сказал, что она была слишком в порядке, и не в последнюю очередь благодаря алкоголю.

Еще она добавила, что люди, любезно передавшие мне трубку, отвезут меня туда, где со мной страстно желают пообщаться некие важные персоны. Возражения не принимались. Я, впрочем, даже не успел их озвучить. Мрачные ребята сразу пригласили в машину. Они обращались со мной довольно любезно, но не позволяли забыть, что отвертеться от встречи не удастся.

Ребят к зданию райотдела притащил на хвосте Матвей, этот задумчивый бамбук, который был настолько уверен в своих водительских навыках, что не обременял себя элементарной внимательностью. Приехав за мной к зданию РОВД, он даже не успел гостеприимно распахнуть дверцу служебной «Спектры». Черный «мерседес» обогнал его и остановился перед моей скамейкой.

– Антон Данилов?

– Он самый. С кем имею?

– Не надо лишних вопросов.

Один из ребят показал служебную корочку. Я не успел ее прочесть, но, богом клянусь, оформление документа явно отсылало к ФСБ.

«Вот и подвела ты меня под монастырь, дорогая».

Переговорив с Мариной по телефону, я дал знак Матвею следовать за нами, а сам прыгнул в черную машину.

В салоне на заднем сиденье я чувствовал себя довольно вольготно. Рядом со мной сидел лишь один сопровождающий. Никто не запирал двери, ожидая моего постыдного бегства, не держал за руки, не завязывал глаза. Главное – никто не угрожал. Я тоже помалкивал. Наше обоюдное молчание говорило само за себя: я знал, куда еду и зачем, а они знали, что я это знаю.

Я отвлекся лишь однажды. Позвонила доча.

– Папочка! – заверещала Томка. – Олеся Петровна приготовила мне кашу, и я ее всю съела, и теперь мы смотрим мультики! Каша манная, вкусная, и Олеся лучше ее готовит, чем ты.

– Я рад за вас, доченька! Чем ты еще занимаешься?

– Мы скоро пойдем гулять. Олеся Петровна обещала сводить нас в парк, чтобы мы покатались на каруселях и попрыгали на батуте.

Сидевшие впереди водитель и пассажир обернулись вполоборота. Их забавлял мой слащавый голосок.

– Папочка! Ты когда приедешь?

– Скоро, не переживай.

– А мы посмотрим «Трансформеры-2»? Ты давно обещал.

– Обязательно.

– Пап, а ты знаешь, почему Оптимус-Прайм решил остаться на земле?

– Ну, видишь ли…

– Пап, не говори, я сама скажу! – Томка кричала так, что мои сопровождающие слышали каждое ее слово. Парни едва не ржали. – Они остались на земле, потому что Оптимус убил Мегатрона и сломал Искру, поэтому его планета погибла, им некуда было лететь! Вот!

– Все верно, – вздохнул я, сам едва удерживаясь от смеха. Я раскрыл рот, чтобы отдать пару традиционных распоряжений, но дочь молниеносно свернула разговор: – Пока, пап!