Книга О чем расскажет дождь - Ольга Егорова

И побежала открывать дверь, глотая подступившие слезы.

Ей казалось почему-то, что она идет к двери слишком медленно. Что каждая секунда длится целую вечность. Настойчивые звонки все повторялись, и она успела возненавидеть эти звуки, так требовательно и по-хозяйски вмешивающиеся сейчас в ее жизнь. Как будто кто-то имел на это право…

— Наконец-то! Я уж думала, ты спишь… Это что за вид? — искренне возмутилась Наташа, дождавшись наконец появления подруги. — Ты что, передумала ехать?

Алина почувствовала, что не может выдавить из себя ни слова. Только кивнула в ответ и пробормотала:

— Извини…

— Да что случилось? Ты ведь сказала, что поедешь?

— Потом, Наташа. Я все объясню тебе потом…

Наташа молчала некоторое время, внимательно разглядывая Алину.

— Ты скажи только — у тебя все в порядке?

— У меня все в порядке. Все замечательно. Я счастлива. Остальное после расскажу… Иди, тебя ждут!

— Ладно. — Наташа неуверенно отступила на шаг. — Если все в порядке…

Алина захлопнула дверь и почувствовала, что ноги просто отказываются слушаться. Нужно было найти в себе силы преодолеть этот путь обратно. Всего лишь несколько шагов… Она вдруг подумала, что сейчас вернется на кухню и уже не застанет там Влада. Что это внезапно нахлынувшее счастье — только мираж, плод ее фантазии, порождение больной, истосковавшейся души…

Алина застыла в проеме кухонной двери, уже не в силах сдвинуться с места. Она видела розу, стоявшую на столе. Видела Влада. Он был здесь. Стоял, повернувшись спиной, и смотрел в окно.

Значит, на самом деле — было…

Но что-то было не так. Как будто счастье не хотело прощать украденных секунд… Нет, оно все еще было здесь, но уже раздумывало: а не вылететь ли в форточку, не поискать ли другого пристанища?

— Влад, — позвала она, не узнавая своего голоса.

Он обернулся:

— Кажется, я на самом деле нарушил твои планы… Извини.

— Я очень рада, что ты их нарушил. Я счастлива…

Он молчал. Алина сделала несколько шагов навстречу и снова остановилась. Почти прошептала:

— Послушай… Я понимаю, это глупо. Это только в кино актеры могут повторять дубли бесконечное количество раз, начиная заново неудавшийся эпизод. Есть режиссер, который может просто дать команду — и все начнется снова, продолжится с того самого места… Но ведь и в жизни иногда так бывает…

— Бывает…

— Когда хочется продолжить случайно прервавшийся эпизод. Но приходится искать для этого повод…

— Нам нужен повод?..

Он стоял теперь в двух шагах от нее. Сделал еще один шаг и стал еще ближе.

— Не знаю… Ты так близко…

— Тогда, может быть, ты снова уронишь ложку…

Не глядя, она провела ладонью по столу. Нащупала ложку и смела ее вниз. Шагнула к нему, уничтожив остатки разделяющего их расстояния…

* * *

Спустя какое-то время она приоткрыла глаза и увидела, что форточка плотно закрыта. «Значит, никуда оно не улетит, обидчивое счастье…»

Теперь из окна уже нельзя было увидеть солнце.

Оно из последних сил боролось с неизбежностью уходящего дня где-то на западе. Восточный край неба отражал краски блекло и лениво — именно так, как и всегда бывает поздним вечером. Усталое небо будто только и мечтало о том, чтобы потемнеть наконец, вздохнуть посвободнее в стороне от придирчивых взглядов, избавиться от своей вынужденной доступности и стать по-настоящему — небом. Звездным, темным, бездонным, загадочным и таинственным, пугающим и непостижимым. Небо под напором последних лучей солнца тосковало о бесконечности, которая приближалась к нему и сливалась с ним только ночью…

Алина и Влад небу нисколько не сочувствовали.

Они вообще не замечали ни неба, ни солнца, ничего вокруг себя. Не имели понятия о времени и даже о пространстве. Им не нужно было тосковать о бесконечности, потому что она была здесь, рядом. Уставшее небо, заглядывая в окно, просто завидовало им и тосковало еще сильнее. Хмурилось, темнело…

— Кажется, снова дождь собирается, — шепнула она, коснувшись его щеки губами.

— Ну и пусть. Пусть собирается, — ответил он так же равнодушно, как и она — к небу, к дождю, ко всему на свете.

— Ну, отгадывай…

— Еще раз, я не понял…

— Сколько можно, это не по правилам… Хорошо, в последний раз.

Алина снова прикоснулась кончиком указательного пальца к его спине и медленно, едва касаясь, вывела слово, которое Влад должен был отгадать.

— Береза? — прошептал он с надеждой.

— Дуб, — рассмеялась Алина. — Ты проиграл, снова проиграл!

— Так что все-таки за слово?

— Я же свое имя тебе написала.

— Алина?

— Да, кажется, так меня звали…

— Алина, скажи…

Он обернулся, приподнялся на локте. Притянул ее к себе, спрятал лицо в ее волосах и долго вдыхал аромат. Потом прошептал тихо:

— Скажи, как я раньше жил без тебя?

— Не знаю… Я ведь не знаю, как ты жил…

— Очень плохо жил. Столько ошибок наделал…

— Давай не будем об ошибках.

Она легонько коснулась ладонью его губ, на самом деле испугавшись, что он сейчас начнет говорить о том, о чем говорить нельзя. О чем сейчас нельзя даже думать… Потом, позже, когда он уйдет, эти мысли все равно придут. Пусть потом — но не сейчас, сейчас это было бы совсем против правил.

— Алина?

— Да…

— Знаешь, я все время думал, что этого не может быть.

— Чего — этого?

— Того, что случилось со мной. Никогда бы не поверил, что можно вот так, с первого взгляда… Наверное, это вирус.

— Вирус?

— Да, — улыбнулся он. — Мне кажется, любовь — это вирус. Существуют миллионы разновидностей этого вируса, и каждая из них может оказаться опасной только для двух людей на земле. Когда эти люди встречаются, вирус начинает активизироваться, заполоняет собой каждую клеточку тела… И человек полностью ему подчиняется.

— Жаль, что нет прививки против этого вируса…

— Почему жаль? Ты о чем-то жалеешь, Алина?

Он склонился над ней, и она снова увидела ту самую беззащитность и детскую ранимость в его взгляде. «Ни о чем. Ни о чем я не жалею, по крайней мере сейчас. А потом… Какая разница, что будет потом?»

Она обхватила его за шею, прижала к себе, чтобы чувствовать биение сердца.

— Слышишь? Почти в одном ритме. Только твое немного обгоняет…