Книга Лекарство от любви - любовь - Ольга Егорова

А вот в том, что ей вдруг захотелось разделить с незнакомым мужчиной и этот новый зонт, и этот дождь, и этот вечер, крылась настоящая опасность. Потому что такого быть не должно, такого с ней вообще никогда не случалось. «Это ловушка», – подумала она испуганно. Очередная ловушка глупой души, которая оказалась бесприютной и одинокой. И всеми силами стремится вырваться из этого одиночества, отыскать себе приют. Вот и рассказывает глупые сказки, поет глупые песни. А расплачиваться за все это снова будет Варя.

Голос Германа, тихий и спокойный, рассеял ее внутреннюю панику.

– Просто все дело в том, что уже давно… Очень давно ни с кем не гулял под дождем. Я даже забыл, как это бывает. И вообще, мне почему-то кажется, что все должно быть не так. Наверное, я должен пригласить вас в какое-нибудь уютное кафе или в ресторан… В кино, в театр, не знаю…

Он и правда, кажется, был растерян. На самом деле не знал, как это бывает. Как будто вообще всю жизнь обитал в каком-то другом мире, в другом измерении, где вообще не существует женщин. И поэтому понятия не имеет о том, как нужно с ними, с женщинами, обращаться…

– В кафе или в ресторан мне, честно говоря, не хочется. Нет желания сидеть в такую погоду запертой в четырех стенах и предаваться сомнительным гастрономическим удовольствиям. Просто ходить по улицам, дышать воздухом и разговаривать гораздо интереснее.

– Хорошо, – покорно согласился Герман. – Значит, будем гулять по улицам, дышать воздухом и разговаривать.

Это сочетание юношеской робости и внутренней мужской силы, которую невозможно было не заметить в этом человеке, сбивало с толку. Сила чувствовалась во всем. Прежде всего во взгляде его темно-серых глаз, в движениях рук. Даже в том, как он держал зонт над ее головой. Способность противостоять жизни в любых ситуациях и при любых обстоятельствах витала над ним, как аура, которую невозможно было не заметить. Казалось, в этой жизни он был готов ко всему.

Ко всему, кроме прогулки под дождем. Под этим синим зонтом, символизирующим, как убеждала себя Варя, начало ее новой жизни.

– А как же машина? – вдруг вспомнила она, оглянувшись на темно-синюю «девятку», одиноко примостившуюся у обочины дороги.

– Вы предлагаете взять ее с собой? – улыбнулся в ответ Герман. – С машиной ничего не случится. Кому нужен этот старый хлам на четырех колесах! Даже если захочет ее кто-нибудь угнать, на первом же перекрестке заглохнет. У моей «девятки» совершенно особенный способ управления. Знаете, как у старого черно-белого телевизора, который нужно как следует ударить кулаком по корпусу, и тогда появится изображение. Потом ударить еще раз – и появится звук. Вот и с моей старушкой примерно то же самое.

– Не жалко вам бить старушку?

– Жалко, но у меня выхода другого нет. Когда-нибудь я разбогатею и куплю для нее новый двигатель.

– Обычно в таких случаях покупают новую машину, – заметила Варя.

– Ну уж нет, – возразил Герман. – Это не тот случай. Это на предательство похоже.

Варя кивнула в ответ, соглашаясь.

– Идемте в парк, – предложил Герман.

– Вообще-то… – Варя замолчала и остановилась в задумчивости. Совсем не потому, что ей не хотелось пойти с Германом в парк. Наоборот, в первый раз за все время, прошедшее после разрыва отношений с мужем, она почувствовала желание побыть с кем-то вдвоем. Не забиться в угол, спрятавшись под панцирем, как улитка, а разделить свое одиночество, поговорить о пустяках под тихий шум дождя с человеком, который абсолютно ничего о ней не знает.

С человеком из ее новой жизни. С первым встречным. Так уж получилось, что именно Герман им оказался.

– Сами же сказали, что у вас теперь времени навалом, – напомнил он, попытавшись улыбнуться непринужденно.

– Именно это я и хотела сказать. Что я удовольствием пойду с вами в парк. Я вообще обожаю гулять в парке. Особенно в такую погоду. И… И вообще, нельзя быть таким неуверенным! Честное слово!

– Я постараюсь, – снова улыбнулся в ответ Герман, и теперь улыбка на его лице была настоящей.

Они шли вдоль тротуара, осторожно ступая по лужам, прислушиваясь к звукам капель, разбивающихся о синий купол над головами.

В парке было безлюдно. Редкие островки серого снега, мелькавшие в тени деревьев, были единственным воспоминанием о прошедшей зиме. Вода растекалась по асфальту множеством ручейков, изредка сливающихся в один сплошной поток. Остановившись в задумчивости перед одним таким потоком, Герман наклонился и снова засучил брюки. Потом, передав Варе ее синий зонт, осторожно прошел по воде и, отыскав «на том берегу» деревянный брус, перекинул его через ручей.

Варя молча наблюдала за его манипуляциями. Худые лодыжки торчали из-под широких заворотов брюк как-то по-детски беззащитно, а лицо у Германа было настолько серьезным и сосредоточенным, что она с трудом сдерживала смех. Герман протянул ей руку. Сделав несколько шагов по шаткой доске и снова встретившись глазами с его взглядом, она все-таки не выдержала и рассмеялась.

– Нет уж, – выдавила она сквозь смех, – канатная плясунья из меня не получится. Я сейчас упаду с этой доски прямо в лужу, и…

Она не договорила, почувствовав, что на самом деле теряет равновесие. Еще немного, и Варя в самом деле свалилась бы в воду, подвернув каблук-шпильку. Но Герман среагировал мгновенно – в следующую секунду она почувствовала, как его руки тесно и бережно сомкнулись вокруг и легко подняли ее с земли. Волшебное состояние невесомости, так давно, еще в детстве, забытое, длилось всего несколько секунд. Она зажмурилась и снова открыла глаза, почувствовав, что приземлилась.

Открыла глаза – и увидела его лицо близко-близко. Поймала его взгляд и услышала вдруг стук сердца… Только не поняла, чье это сердце вдруг застучало так громко. «Или, может быть, это просто дождь…» Она попыталась найти в его глазах ответ на свой невысказанный вопрос, но не сумела.

Через секунду он уже разомкнул руки и отстранился. А она отвела взгляд, одернула куртку и снова нырнула под зонт, разозлившись на себя за собственные глупые мысли, которые даже не успела сформулировать. Просто поняла, что они глупые, и не дала им шанса оформиться в сознании.

– Я на самом деле такой смешной? – Голос Германа вернул ее к реальности.

– Да вы не обижайтесь, – ответила она. – Просто вы так старательно заворачиваете свои штанины, как будто и правда надеетесь, что вам не придется стирать брюки. Они ведь все равно уже грязью забрызганы, что толку?

– Вы правы, Варя, – ответил он, как послушный ученик.

Варя снова рассмеялась:

– Ну тогда опустите их!

На этот раз он рассмеялся вместе с ней. Дальше они шли, уже не обращая никакого внимания на лужи. Дождь немного утих – капли стали крупнее, но падали теперь значительно реже, и небо чуть посветлело.

– В детстве я бывала здесь почти каждый день. Училась в школе неподалеку, а в парке уроки прогуливала.