Книга Невеста в наследство - Мейси Ейтс

– У тебя есть какие-нибудь соображения? – спросила она.

– У меня нет никаких соображений, которые можно было вы воплотить в жизнь прямо сейчас, но над этим вопросом работал Хассан, и я с радостью продолжу его дело и доведу его до конца.

– Конечно, образование очень важно.

– Не знал, что в тебе столько энтузиазма насчет образования.

– Да, без школы я бы… – Она попыталась сформулировать мысль яснее. – Школа была для меня укрытием, пристанищем. Я узнавала о вещах, которые не могла делать, местах, которые не могла посещать. Моя жизнь наполнялась красками. Каждый ребенок… каждый человек… должен получить образование.

Адхам посмотрел на Изабеллу, заметил искорки энтузиазма в ее небесно-голубых глазах, и проникся к ней еще большим уважением. Она оказалась гораздо более многогранной личностью, чем ему показалось при их первой встрече. Он думал, она просто избалованный ребенок, но это оказалось ошибкой. Она была наивна, но умна. У нее не было никакого жизненного опыта, но она понимала в вопросах светской и общественной жизни.

И ей так хотелось носить его кольцо. Как любопытно. Он и подумать не мог, что для нее это будет важно. И все же это был брак по расчету – брак, которого она не желала, но узами которого была готова сковать себя ради своей страны, так же как и он – ради своей.

Теперь, когда Адхам наконец понял ее мысли, ему захотелось подарить невесте кольцо, которое понравилось бы ей, которое бы ей подошло. Изабелла должна получить толику счастья, должна получить то, что хочет.

Они направились к лагерю, в лица подул обжигающий воздух. Изабелла провела языком по губам, и в Адхаме тут же взыграла кровь. Он хотел ее, хотел так страстно, что готов был схватить и бросить на заднее сиденье «хаммера». Он мог бы взять ее прямо там, мог ощутить тесное, влажное прикосновение ее тела.

Руки тряслись. Это… это желание заполонило собой все. Дав корни, оно разрасталось все сильнее, и было трудно избавиться от него.

Нет, он должен. Она будет его женой, и хотеть ее даже приветствуется. Но он не позволит желанию возобладать над собой.

Предводитель бедуинов выступил вперед, приветствуя их. Вокруг крутились дети и с любопытством таращились на пришельцев. Наверняка они не отдавали себе полного отчета в том, что Адхам был их правителем, но им и не надо было. Адхам олицетворял собой силу, не прикладывая для этого ни малейшего усилия. Среди толпы людей именно к нему взывали о помощи, и никакой титул ему для этого не нужен был.

Изабелла наблюдала за ним, и ее охватывало чувство гордости – она гордилась человеком, которому подарила свое сердце, за которого собиралась выйти замуж. Адхам сидел с другими мужчинами вокруг костра, беседуя как с равными, выслушивая их жалобы. Изабелла видела, как некомфортно ему было на том официальном мероприятии во дворце, но здесь он чувствовал себя в своей тарелке. Он был связан невидимой ниточкой с народом.

Кто-то проводил Изабеллу в палатку, где сидели женщины. Они болтали, смеялись, шили что-то при свете керосиновых ламп. Ей понравилось общаться с ними, ей были интересны рассказы об их традициях, о детях.

Они были бедны, они жили в тяжелых условиях, и в то же самое время в них было столько любви. Именно так Изабелле хотелось воспитывать своих детей – их с Адхамом детей. Вокруг них будут не только няньки и учителя. Малыши будут купаться в любви, ласке и заботе. Ей хотелось дать им то, чего недоставало ей самой.

Когда двумя часами позже в палатку вошел Адхам, сердце Изабеллы упало. Он поздоровался со всеми женщинами и узнал их имена.

– Изабелла, нам пора, – обратился он к невесте.

Она кивнула и поднялась. Он положил руку ей на поясницу – обычный жест, от которого ее пронзило током. В ней пылало желание. Даже у всех на глазах ничего не менялось. А он, как всегда, возвышался как статуя, ни капли не тронутый неловкостью момента.

Сев в машину, Изабелла подвинулась поближе к двери, отстраняясь от него.

– Тебе понравилось общение с женщинами? – поинтересовался он.

– Да. У нас даже нашлось время обсудить вопросы школьного образования… – замялась она. – Думаю… думаю, у меня есть одна мысль.

– Да? – В голосе его не было ни капли снисхождения, что обычно было свойственно ее отцу. Это придало ей пущей смелости.

– Да. Почему бы нам не организовать такой график: шесть дней учеба, один день – выходной. Учителя могли бы чередоваться. Таким образом, дети получат необходимое им образование, а учителю, не привыкшему к подобным условиям жизни, не придется находиться там подолгу и он не будет сильно угнетен.

– Хорошая идея.

– Правда?

– Да. Мы думали о школе-пансионате, но приверженцы традиционных методов воспитания предпочитают держать детей при себе, чтобы обучать их своим обычаям. А вот посылать туда учителей и работать по графику с выходными – это, наверное, наилучшее решение. Я поговорю с учителями на месторождении, и мы попытаемся определиться с графиком.

Изабелла не могла не улыбнуться. Ей было приятно быть полезной Адхаму, по крайней мере, в одном деле. Особенно учитывая, что она стала невольной причиной его бед. От этой мысли улыбка угасла.

– Завтра во дворец прибудут предводители других племен. Они менее современны, чем те, которых ты встречала раньше. Им не понравится твое присутствие.

– Ох… – Она не знала, что ответить.

– Я всегда гордился наследием отца, Хассаном. Гордился тем, что они сделали, отстаивая права женщин в нашей стране, но эти люди… они живут в сердце пустыни, вдалеке от технологий и всего современного.

– Я понимаю. – Изабелле было больно слышать, что ее не хотели видеть на этом мероприятии. Ей казалось, что Адхам использует слова предводителей племен в качестве предлога, чтобы избавиться от нее.

Ей было бы гораздо легче, если бы она смогла прочесть его мысли, но она не могла – ни сейчас, ни раньше.

– Как бы мне хотелось научиться читать твои мысли, – произнесла она вслух.

– Не стоит, – ответил он весьма грубо.

– А я хочу. Ты сам говорил, чтобы я вслух говорила о своих желаниях. Как бы мне хотелось научиться понимать тебя. Мы скоро поженимся, думаю, нам будет полезно прислушиваться друг к другу.

Нажав на тормоза, он остановил машину прямо посреди пустыни и повернулся к ней:

– Если бы ты могла читать мои мысли, ты была бы шокирована.

– А может, мне нравится, когда меня шокируют.

– Думаю, мы с тобой наварили уже достаточно каши.

– Мы не можем вспоминать об этом вечно. Что случилось, то случилось. Ничего изменить уже нельзя.

Адхам протянул руки, обхватил ее лицо, Изабелла почувствовала дрожь в его пальцах. Он смотрел на нее не отрываясь. Губы его были растянуты в подозрительной улыбке, подбородок напряжен. Он медленно погладил линию ее подбородка.