Книга + тот, кто считает - Алекс Форэн

– Дэдди! Мы здесь!

Бельгиец, наконец заметив четверку, заулыбался, махнул им рукой и пошел навстречу.

– Саймон, похоже, за нами следят, – вместо приветствия вполголоса сообщила Сэнди, как только он подошел ближе.

Они синхронно принялись оглядывать платформу, которую не спеша покидали последние пассажиры. Только полицейские и несколько скучающих арабов-носильщиков не собирались оставлять своих постов.

– Думаю, если кому тут и есть дело до нашей компании, то только пылким южным мачо, сраженным красотой наших дам, – Саймон обнял одновременно Николь и Сэнди. – И я чувствую себя одним из них.

Сэнди, похоже, не услышав комплимента, не отрывая взгляда, всматривалась куда-то далеко за спину Саймону.

– Я тоже никого не вижу. Ведь полицейских мы не считаем? – с удовольствием пуская, наконец, кольца сигаретного дыма, откликнулся Леонард.

На перроне, действительно, кроме них, никого не осталось. Компания поспешила к выходу из вокзала. Саймон, настроенный на более размеренный ритм, кряхтел, еле поспевая за своими остальными.

– Куда мы так торопимся, коллеги? – он тяжело перевел дух. – Еще немного, и вы останетесь без профессора археологии, сломленного нечеловеческими физическими нагрузками.

– Нужно арендовать машину,– полностью игнорируя жалобы Саймона, сказала Николь. – Чтобы возить профессора археологии.

– Вот еще одно подтверждение того, насколько меня здесь недооценивают, – горестно заметил Саймон. – Я приехал сорок минут назад и не терял времени, – он достал из кармана ветровки ключи и помотал ими. – Учитывая, что нас пятеро, я взял какой-то здоровенный внедорожник – в нем три ряда сидений.

– Цены тебе нет! – заулыбалась Николь.

– Есть! Но никто не желает платить. Говорят, дорого прошу.

– Они просто несчастные дилетанты и не могут оценить настоящее сокровище.

– Лео, ты слышал, твоя жена только что назвала тебя несчастным дилетантом?

Смеясь, они подошли к новенькому серебристому внедорожнику, арендованному бельгийцем.

– Делайте со мной что хотите, но за руль я не сяду, – с этими словами Саймон вручил ключи Леонарду, не успевшему открыть рот для возражений, и, распахнув дверь, плюхнулся на пассажирское сиденье.

Остальные разместились на задних сиденьях просторной машины.

– Раз ты здесь болтаешься уже почти час, показывай дорогу, – сказал Лео Саймону, заводя двигатель.

– Поезжай вниз по Канебьер до порта, а там сориентируемся. Внутренний голос подскажет мне путь к цели, – Саймон водрузил руки на живот, и прикрыл глаза, демонстрируя глубокую степень утомления.

По сторонам дороги пролетал, пожалуй, самый дезорганизованный город Франции, наполненный матросами, шлюхами, музыкантами, рыбаками, лавочниками, арабами, африканцами, цыганами и бог знает, кем еще. Говорили, что здесь до сих пор есть районы, в которые полицейские стараются не заходить даже днем. Что контрабанда процветает здесь так же, как и два столетия назад. Что притоны переполнены девицами на любой вкус, готовыми на все буквально за гроши… И над всем этим, видимый почти из любой точки, стоял гигантский собор. Как же он называется?.. Мысли Сэнди были прерваны голосом Саймона:

– У порта остановимся и перекусим. А потом уже найдем гостиницу.

– Ты успел поселиться в гостинице? – удивленно спросила Николь.

– Нет, конечно, но надеюсь успеть сделать это до полуночи.

– А зачем мы будем здесь искать гостиницу, – абсолютно серьезно спросил Артур, – если мы направляемся в Арль?

– В Арль?! – бельгиец возмущенно уставился на Леонарда. – А кто-нибудь позаботился о том, чтобы сообщить мне об этом?! Я рассчитывал, что мы найдем отель на берегу, предадимся неспешному ужину в хорошем ресторане, после чего под мерный шум прибоя погрузимся, наконец, в объятия Морфея. А с утра отправимся хоть на край света. Но с такими компаньонами я рискую до утра не дожить.

– Я же сказал, что мы встречаемся с Антуаном Писарро, – без эмоций ответил Лео, всматриваясь в дорожные знаки. – А он живет под Арлем. Сейчас прямо?

– Налево! Причем двумя светофорами раньше.

– Черт! А раньше нельзя было сказать?

– А нельзя было раньше сказать, что мы едем в Арль?! Сворачивай, – обиженно пробубнил археолог.

Леонард насупился, но последовал совету.

К моменту, когда он, еще несколько раз проехав нужный поворот, наконец, выехал из города на шоссе, Саймон усилиями Николь и Сэнди уже был посвящен во все детали вчерашних событий.

Чем больше они отдалялись от Марселя, тем спокойнее становился пейзаж, начинались сумерки, цвета южной осени насыщались пастельно-нежными оттенками, все больше напоминавшими Прованс.

Сэнди поразилась, насколько быстро они доехали: час езды по полупустой дороге – и они уже в Арле. «И что Саймон так ворчал?! Ехать-то всего ничего! Хотя, вероятно, европейцы ощущают пространство иначе, чем привыкшие к большим расстояниям американцы».

Арль оказался крошечным городком, но было заметно, что, размеренный и провинциальный, он и сейчас помнил о своем великом прошлом. Средневековые дома, окружавшие тихие уютные площади, соседствовали с римскими аренами, развалинами античных храмов, остатками крепостных стен. Город, почти пустой в это время года, казался застывшим во времени и спокойно созерцающим свои богатства, подобно детям миллионеров, привыкшим воспринимать роскошь как данность.

Машина неспешно катилась по залитым розовыми предзакатными лучами улочкам, пока Леонард не притормозил возле кафе с ярко-желтой вывеской и такими же зонтами, укрывающими несколько столиков на улице. Скучающий официант курил, прислонившись к дверному проему. Саймон открыл дверцу и медленно, потягиваясь и зевая, подошел к нему, чтобы расспросить, где находится отель «д’Арлатан».

Сэнди тоже вышла из машины и огляделась. Уютная узкая улочка, больше похожая на декорации к фильму, чем реально существующее место. Низкие дома с розовыми, желтоватыми, голубыми, фисташковыми – всегда пастельного цвета – стенами, и покатыми черепичными крышами, трогательно раскрашенные ставни, обрамлявшие каждое окно.

– Мы совсем чуть-чуть не доехали, – ее отвлек от созерцания бодрый голос Саймона.

Через пять минут компания, отдав ключи от машины портье, уже входила в небольшой дворик трехэтажного особняка, выстроенного из крупного белого, выгоревшего за много веков под южным солнцем, камня. По карнизам здания полз плющ, а у самого входа рос кедр, которыми изобилует эта местность.

Они прошли внутрь. Сэнди сразу же спросила консьержа, нет ли для них послания и, услышав отрицательный ответ, почувствовала, как облегчение быстро сменяется разочарованием. Она снова, уже почти по привычке, огляделась: швейцар, портье, пожилая супружеская пара постояльцев, молодая девушка с книгой за столиком, парень с огромным фотоаппаратом.