Книга Кунст (не было кино). Роман с приложениями - Сергей Чихачев

– Вот видите! – обрадовался Второй.

– Прославиться захотелось, – хмыкнул Николай Первый, – ну-ну.

– А что значит «утверждённый»? Кем утверждённый? – вякнул я.

– Вы проходили проверку, – неприязненно глядя на меня, сообщил Николай Первый. – Вам было показано три материала. От вашей реакции зависело, возьмём ли мы вас на работу.

– И… как… результат? – осторожно осведомился я, надеясь, что мои редакторские навыки сработали так, как надо, и «Магазин» я завернул не случайно.

– Результат херовенький, – в голосе Первого появилась ехидца. – Материал «Магазин» – тест на психическую устойчивость к насилию. Объект должен оценить его положительно или равнодушно, а вы оценили отрицательно. Вам, видите ли, кровь не нравится. Даже ненастоящая. Материал «Белый маяк» должен быть оценен скорее положительно. Тут вы почти попали в точку, нормально. Но должна быть отмечена реакция объекта на факт предательства главным героем коллег-милиционеров. У вас этой реакции нет. А со вторым материалом вышла непонятная ситуация. – И он выразительно посмотрел на Второго.

– Я уже объяснил вам, что материал находится на утверждении, – железным тоном отбрил его Второй.

– А что не так с этим «Стивеном Спилбергом»? – осторожно вступил я. – Вполне себе можно сделать сериал.

– Что не так?! – побагровел Первый, обращаясь, впрочем, не ко мне, а к коллеге. – Я вам скажу, что не так. Я вам скажу ещё и почему этот материал вряд ли будет утверждён. Потому что (он повысил голос, явно цитируя какой-то устав) материалы, в которых прямо или косвенно упоминается или оценивается деятельность КУНСТ, запрещены к передаче объектам! Запрещены!

– В смысле…

– Эта история почти реальна, – отрывисто сообщил Николай Второй. – Финал только враньё. А так всё правда. Мы действительно занимались и занимаемся пиратским рынком. Обеспечение – «Коллегия-15». И пиратский рынок, замечу вам, через нас приносит России почти один процент ВВП.

– Ноль целых семь десятых процента, – мстительно и резко поправил Первый. – До одного не дотягиваете. Вообще ближе к половине, если вы умеете считать.

От подобной информации у меня, видимо, непроизвольно расслабились лицевые мышцы, потому что я обнаружил свою челюсть ниже, чем она обычно находится. Только появление красавицы Анны Вячеславовны с огромной кружкой чая с молоком помогло мне вернуть челюсть на место.

– Настоящее государство для прикрытия, – резко рубанул Николай Первый, уставившись прямо на меня, пока я трясущимися руками ставил кружку на стол. – Они всё равно ни хуя не умеют! КУНСТ – это квазинастоящее государство. В котором собираются, блядь, реальные налоги, в отличие от этого вашего…

– То есть вы… правда были… в Халулае? – робко обратился я к Николаю Второму.

– Был, – улыбнулся он, – был. Халулай – это чистая правда. И про выпускные, и про кроссы, и про захват судна – всё правда. Так вот, контрафактом занимается «Коллегия-15», как вам уже сказали. Контрабанду возит «Коллегия-7», она же работает с таможней – четыре процента ВВП. Проститутки, которые вас хламидиями наградили, дают почти шесть процентов ВВП. И, представляете, какая ирония судьбы – это «Коллегия-6»!

– А ба… а ба… бандиты… это тоже вы? – слова еле лезли из меня. Видимо, шок был сильнее, чем казалось.

– Бандиты… – со вздохом произнёс Николай Второй. – Ну вот смотрите, Сергей. В стране есть производство, так? Есть, безусловно, торговля. Есть розничные сети. Есть десятки тысяч фирм, предоставляющих услуги. То есть в целом люди умеют работать, когда им надо. Но они считают своим долгом максимально обмануть государство. То, которое считается настоящим. Не платить налоги. Не показывать выручку и прибыль. Ну и так далее. Так вот те, кого вы называете бандитами, выполняют эту работу вместо коррумпированных налоговиков, судей-взяточников и прочей швали. Так что для вас они – «бандиты», а для нас – «Коллегия-2». Тридцать четыре процента ВВП. И неучтённого у них очень мало. Особенно у Солнцевского филиала.

– Подождите… – Наконец меня начали слушаться губы. – Как так? А как так получилось? А когда…

– А получилось так, – перебил меня Николай Первый, – что в восьмидесятых годах, ближе к концу, в стране было нечего жрать, понятно? Потому что у этого сраного государства не было денег. Вообще. А в больницах не было лекарств. И люди умирали от отсутствия самого простого нитроглицерина. И жрать было нечего, повторю! Ты молодой, ты, может, не помнишь. А я помню.

– Мы обсудили ситуацию с товарищами, – вступил Второй, – и выход был только один: спасать страну самим. Да, да, с товарищами, которые работали в КГБ, в милиции, в армии – у нас много армейских, – кивнул он на мой немой вопрос. – И начали спасать. И спасли.

– Откуда, по-твоему, в этом их бюджете берутся деньги, а? – прохрипел Первый, незаметно и вполне естественно перейдя в общении со мной на «ты». – Кто им даёт основные бабки? Мы даём.

– Так вот, – продолжал Второй, поморщившись, – мы организовали первые боеспособные структуры. Прошлись по цеховикам. Прошерстили экономическую преступность. Ну про операции типа видеопиратства вы уже прочли – мы просто стали пользоваться имевшимися наработками ГБ. И выстроился КУНСТ. Операция прикрытия, кстати, заняла много сил. И заметьте, она сработала. В прессе была куча упоминаний о лучших профессионалах, которые ушли из милиции, ГБ и других органов неизвестно куда – кто якобы к коммерсантам, кто к бандитам. Так вот, они ушли к нам. А догадаться об этом никто не был должен. И не догадались.

– А как… выглядела… операция прикрытия? – Мои губы еле шевелились.

– Телесериалы. – И Николай Второй, довольно улыбнувшись, откинулся на спинку кресла.

Я тоже откинулся в кресле, пытаясь собраться с мыслями. На языке вертелись сотни вопросов, главным из которых был – удастся ли мне отсюда слинять? Словно почувствовав моё желание это выяснить, Николай Второй упредил меня ответом:

– Значит, давайте, Сергей, я вам теперь расскажу программу на сегодня. Мы с вами сейчас прогуляемся, посмотрим здание, я вас познакомлю с коллегами. Потом пообедаем. Затем съездите на задание, чтобы посмотреть, как мы работаем. А вечером обсудим, как именно вы будете трудиться и что входит в круг ваших обязанностей.

– Что мне надо будет делать? – осведомился я каркающим голосом.

– Есть небольшой отдел, который курирует телевидение и занимается сценариями и синопсисами телесериалов, – объяснил Николай Второй. – Возможно, как человек, имеющий отношение к этой области, вы могли заметить, что их продукция… как это сказать… хромает. Я позже вас введу в курс дела.

– А я… могу отказаться? – тихо спросил я, делая сверхусилие, чтобы голос не подвёл.

– Теоретически можете, – беззаботно, но с оттенком брезгливости ответил Николай Второй. —

А практически… практически у нас случаев успешных отказов не было. – И он в упор посмотрел на меня. – Мы хорошо изучили ваше личное дело, Сергей. Я не вижу причин, по которым вы откажетесь. Приведу пример: за последние дни вы пытались решить собственные проблемы с могильным камнем, с автомобилем, со страховой, с ГИБДД, с рекламщиками этими вашими… – тут Второй непроизвольно хмыкнул. – Ну и так далее. Офис у вас вот переезжает, я слышал, чёрте куда… Значит, болезнь мы вашу уже вылечили. С могилой вопрос решим сегодня. Весной, как только земля оттает, памятник будет стоять там, где вы хотите, и такой, какой захотите. Машину свою сдадите нам, получите другую, получше. Её ремонтом и обслуживанием будет заниматься транспортный отдел. Что ещё? Жилищный вопрос не решается сразу, но через года эдак… – он замешкался, – три уедете вы из своего Черкизова. С рекламой лучше пока не возитесь, мой вам совет. Оклад я вам назову попозже, мне нужно ещё проконсультироваться. Но я вас уверяю, таких денег вы никогда в руках не держали.