Книга 2013. Конец времен - Франсеск Миральес

Как бы там ни было, мне становилось все более и более очевидным, что я приехал в чуждый для меня мир.

Отель «Калифорния» представлял собой небольшое пятиэтажное здание и официально считался трехзвездочным. Однако последнее было не более чем условностью, потому что единственным источником света в вестибюле являлся экран включенного телевизора, а дежурный администратор, сидя за своей стойкой, крепко спал.

Мне, чтобы обратить на себя внимание, пришлось несколько раз постучать по стойке твердым уголком паспорта – только после этого дежурный администратор очнулся и посмотрел на меня своими опухшими ото сна глазами. Затем он, что-то сердито бурча себе под нос, записал мои данные в журнал регистрации, взял с меня авансом сорок евро за первые стуки проживания в отеле и дал мне ключ от номера 27. Показав жестом, где находится лифт, он снова закрыл глаза.

Уже стоя в кабине лифта, медленно двигающейся вверх, я вдруг почувствовал облегчение и начал тихонько напевать дьявольскую песню группы «Иглз»;

We are programmed to receive.

You can check out any time you like,

But you can never leave!

Welcome to the Hotel California,

Such a lovely place…[9]

Стены номера были обиты старой ковровой тканью, на которой осело столько пыли, что я даже пару раз чихнул. Во всем остальном номер был для меня вполне приемлемым. Чтобы его немного проветрить, я открыл окно, а затем, чувствуя себя измученным долгой поездкой и невеселыми размышлениями, улегся на кровать. С прибытием в Тирану заканчивалась та часть этой моей работенки, которая еще находилась под моим контролем. Что я должен делать теперь, после своего приезда сюда? Об этом у меня четкого представления не было.

Я вытащил из внутреннего кармана пиджака единственную свою зацепку – факс с повторяющимся набором цифр от 0 до 3 и номером телефона, с которого этот факс был передан. Если грабители и в самом деле пытались при помощи такового вот «ухищрения» вступить с нами в контакт и договориться о сделке, то все, что от меня сейчас требовалось, – это послать на данный телефонный номер соответствующее сообщение.

Мне вдруг пришло в голову, что я допустил оплошность, словно какой-нибудь неопытный юнец – чтобы не сказать идиот. Прежде чем отправляться в Албанию, мне следовало отправить на этот номер факс и выяснить, будет ли на него какая-нибудь ответная реакция. Впрочем, Десместре, наверное, так и сделал, но мне ничего об этом не сказал.

Я решил начать действовать на следующий день, потому что половина второго ночи – не самое подходящее время для того, чтобы кому-то звонить. Даже грабители – и те по ночам обычно спят. Решив пока обо всем этом больше не думать, я разделся и лег в кровать, еще не зная, что очень скоро я буду надолго лишен возможности спокойно спать по ночам.

Прежде чем потушить свет, я взял книгу «Введение в психологию Юнга» и решил провести небольшой эксперимент. Одна женщина, с которой я был когда-то давно знаком, говорила мне, что если открыть книгу на какой-нибудь странице наугад, то на этой странице можно будет прочесть то, что нам необходимо знать. Я решил попробовать и, открыв «Введение в психологию Юнга» примерно посередине, ткнул наугад указательным пальцем. Попал я им, как я увидел мгновением позднее, в одну из цитат этого швейцарского психолога и психиатра: «Мы все рождаемся уникальными, а умираем чьими-нибудь копиями».

Это было не очень ободряющее высказывание, однако я довольно долго размышлял над его применимостью к своей собственной жизни, пока наконец не уснул.

3

Спускаясь утром в вестибюль, я решил, что во время завтрака почитаю про Албанию – страну, в которой, возможно, скрывалось сокровище, позволяющее изменить к лучшему мою жизнь и жизнь Десместре и его дочери. Кроме восемнадцати тысяч евро, которые я должен был получить только лишь за «попытку» раздобыть эти письма, я – в случае возвращения с ними из Албании – вообще избавился бы от всех своих проблем – если, конечно, антиквар не нарушит наш с ним договор.

Ободрившись подобными мыслями, я набрал себе на стойках самообслуживания – по-спартански скудных – кое-какой еды и, усевшись за стол, открыл путеводитель. Часы показывали уже десять часов утра, а я был здесь пока единственным посетителем. На улице, на которую выходили окна обеденного зала, тоже не замечалось особого оживления.

Я прочитал в путеводителе, что Энвер Ходжа умер в 1985 году. Он вершил судьбы Албании в течение четырех десятков лет. Его преемником стал Рамиз Алия, который начал проводить политику экономической либерализации и открыл Албанию для иностранцев. Таможенники в то время стали конфисковывать у туристов путеводители, в которых говорилось, что в Албании принудительно стригут всем мужчинам длинные волосы и бороды, которые в этой стране были запрещены – как была в ней запрещена и одежда с короткими рукавами.

В 1990 году, когда лагерь социалистических стран начал разваливаться, четыре с половиной тысячи албанцев ворвались в посольства некоторых иностранных государств в Тиране, требуя предоставить им политическое убежище. После нескольких стычек этих людей с сигурими – албанской тайной полицией – правительство Албании разрешило им покинуть страну на судах, отправлявшихся в итальянский порт Бриндизи. Год спустя Албанию по данному маршруту покинуло еще двадцать тысяч ее жителей, в результате чего в Италии начался кризис.

Я хорошо помнил, как об этом рассказывали по телевидению.

После проведения в 1992 году первых выборов в Албании начался псевдоэкономический бум, приведший к катастрофическим последствиям. В течение четырех лет в стране активно возникали инвестиционные банки в форме финансовых пирамид, всячески приманивавшие к себе денежные средства албанцев. Схема была следующая: вложив все свои деньги, вкладчик должен был искать новых вкладчиков, благодаря привлечению которых он получал обещанные ему проценты. Эти «новые вкладчики», в свою очередь, искали «еще более новых». Смысл заключался в том, что чем больше вкладчиков находятся ниже тебя в этой финансовой пирамиде, тем больше процентов ты получаешь. Те, кто оказывался в верхней части такой пирамиды, могли накопить немалые деньги благодаря тому, что пирамида неуклонно росла вниз усилиями тех, кто находился в ее нижней части. Так все должно было функционировать в теории.

На практике же эти банки всячески уклонялись от выплаты процентов и в конце концов «лопались». Примерно семьдесят процентов албанцев потеряли в результате подобных афер все свои сбережения. В стране начались беспорядки, а затем – и всеобщий хаос. В течение нескольких лет Албания пребывала, так сказать, в подвешенном состоянии, пока наконец в 1999 году не произошло то, что вроде бы должно было ее окончательно добить, но на самом деле стало для нее спасением.