Книга Иванов и Рабинович, или "Ай гоу ту Хайфа!" - Владимир Кунин

— Можешь говорить по-русски. Тебе не повредит практика. Так что с Клаусом?

— Он решил немножко кушать у них на камбузе. Хотел узнать, чем питаются русские в море… — с легким акцентом сказал Сташек.

— Как неосторожно, — старый китаец поднял глаза к небу и горестно покачал головой.

Пираты смотрели на Арона и Васю с ужасом и жалостью.

— Что он там у нас сожрал? — шепотом спросил Вася у Арона.

— Да там ничего особенного не было! Перловка и частик в томате… Абсолютно свежий. Только сегодня банку открыл… — прошептал Арон.

— Надо было хоть луковку покрошить! Иностранцы же!..

— Кто ж знал!.. У нас двести восемьдесят миллионов жрут и радуются, а его, видишь ли, блевать потянуло, суку!..

Пожилой китаец оглядел пустынный горизонт, помолчал и наконец принял решение.

— Так… — Негромко сказал он. — Будем считать этот захват учебно-тренировочным. А пока, пользуясь тем, что объект захвата не может продолжать самостоятельное движение из-за неисправности двигателя и парусной оснастки, попробуем на нем детальную отработку редчайшей ситуации в нашей профессии — всестороннее оказание помощи объекту или так называемый «Урок гуманизма». На протяжении всего «Урока» говорим только на языке объекта!..

Уже через десять минут один пират виртуозно зашивал парус.

…второй — быстро и ловко менял оборванные шкоты и фалы…

…третий — помогал Арону собирать двигатель…

…четвертый — корпел в каюте над картой. Рассчитывал для «Опричника» подходы к Босфору…

…пятый — добросовестно перемывал гору грязной посуды на камбузе…

…шестой — мотался между своим пиратским катером и яхтой — таскал на «Опричник» какую-то провизию, бутылки с минеральной водой…

В кокпите сидели старый китаец и Василий. Великосветски пили горячий китайский чай из черных китайских чашечек, закусывали крохотным печеньицем с черного лакированного китайского подносика.

Одновременно с чаепитием старый китаец разглядывал вырезку из иностранного спортивного журнала, которая и подвигнула Василия и Арона на покупку «Опричника».

— Цена здесь, как и в любом рекламном издании, излишне эффектна, но… Если вашу яхту переоборудовать и реставрировать… — снисходительно говорил старый китаец.

— Мы двадцать тысяч заплатили за реставрацию! — горячо сказал Василий.

— «Двадцать тысяч» чего? — любезно осведомился китаец.

— Рублей!..

— Реставрация, о которой говорю я, должна стоить не двадцать, а двести тысяч. И не рублей, а долларов. Тогда за вашу яхту вы сможете получить миллионов восемь. Так что потенциально — вы очень богатые люди! Если не будете торопиться с продажей. Но мысль — превосходная! И яхта очень, очень хорошая… Поверьте моему профессиональному опыту — за тридцать пять лет беспорочной службы во всех акваториях мирового океана я потопил таких яхт более полутора сотен и могу по достоинству оценить вашу покупку.

От последней фразы старого китайца Васю слегка качнуло, но он взял себя в руки и сказал, элегантно прихлебывая из чашечки:

— Спасибо на добром слове… Но я никогда не знал, что ваша деятельность распространяется и на Черное море.

— Да, сравнительно недавнее начинание… Я бы сказал, что это уже плоды НАШЕЙ перестройки, — улыбнулся китаец. — Когда у нас на Тайване было решено создать хотя бы одну группу пиратов в бассейне Черного моря, мне предложили возглавить ее в качестве капитана-наставника. Или, как теперь говорят, в роли «играющего тренера». Буду честен: не хотелось покидать родные места. Семья, возраст… Но!.. Новизна так заманчива, а я по натуре человек творческий, ищущий… Я не смог отказаться. И не жалею об этом. Коллектив прекрасный, абсолютно интернациональный, из представителей всех, в прошлом, социалистических стран. Очень закаленные люди. Здесь и венгр, и поляк, и чех, и румын, и восточный немец, и даже болгарин…

— А русских нет?

— Поначалу был и русский, был и северный кореец. Но они оказались столь ортодоксальными, что их пришлось… Сами понимаете, — улыбнулся пожилой китаец и потыкал пальчиком куда-то вниз.

— Откуда они все русский знают?

— Ну, во-первых, вы заставляли их изучать ваш язык еще в школе. А потом, помните, было ведь очень модно приглашать в Союз на учебу иностранцев. Почти все они — выпускники советских институтов.

— Интересно… А вы… Виноват, не знаю имя-отчества… — культурненько отставив грязноватый мизинец, Вася прихлебнул из маленькой чашечки.

— Ши Го-сюн, — слегка поклонился китаец.

— Очень приятно! А вы откуда же так, по нашему?

— Оттуда же. Только на много лет раньше. В пятидесятые годы, когда два великих народа с упоением пели «Русский с китайцем братья навек…», я заканчивал философский факультет Московского университета. И очень хорошо учился.

— Так оно и видно, — искренне согласился Вася.

Из каюты вышел пират с картой в руках. Что-то почтительно проговорил по-китайски, оборвал себя на полуслове и сплюнул:

— Тьфу, епа мать!.. Все в башка перемешалось!..

— Продолжай, Иржи, не нервничай, — сказал ему китаец.

Иржи показал карту Василию, стал тыкать в нее пальцем:

— Смотри, Вася… Вас отнесло вот сюда. Теперь на Босфор у вас курс изменился — сто четырнадцать градусов! И помните о магнитном склонении! Оно здесь три и четыре десятых градуса. Маяк Румели остается с правого борта. Почитай обязательно лоцию!.. Строго идите по курсу. Вот сюда не заползайте — это район военных учений и стрельб. Прихлопнут в одну секунду. Или ваши, или турки. А дальше по своей прокладке. Ты сам ее делал?

— Нет, — честно признался Вася. — Это делал один наш друг. Его теперь нет в живых…

— Жалко, — сказал Иржи. — Очень высокий уровень прокладки. Профи!..

— Спасибо, Иржи!.. Большое тебе спасибо!

— Нема за цо… — ответил Иржи и пожаловался китайцу: – У них навигационный инструментарий времен Магеллана и Кука…

— Я видел, — грустно улыбнулся китаец. — Они очень мужественные люди…

Из камбуза высунулся еще один пират, сверкнул белозубой улыбкой и подмигнул Васе:

— На камбузе все о'кей! Не ленитесь, ребята, мыть посуду сразу после еды — очень воспитывает характер.

Перепрыгнул через борт яхты на катер и исчез.

— Какой симпатяга парень! — радостно сказал Вася китайцу.

— Очень, очень симпатичный! — подтвердил пожилой китаец.

— Мы вчера брали французскую шхуну, так он так весело перестрелял там полэкипажа, что о них даже никто пожалеть не успел!..

И тут от ужаса Вася ненадолго потерял сознание…

Когда настало время идиллического прощания, пиратский катер и «Опричник» под парусами около полумили шли параллельными курсами.