Книга Демон Максвелла - Кен Кизи

— Ну все, моя сладкая, на сегодня хватит, а то ты что-то побледнела.

Я следую за ним в глубину студии, где он отмывает руки от следов своей профессии, продолжая разглагольствовать о прошлом и будущем Египта. Раздавшийся сзади грохот заставляет нас поспешить обратно. Но с домохозяйкой все в порядке. В обморок упал Красснер.

2 октября, среда. Я оставляю Бродягу Лу и готов двигаться дальше. Но Красснер уже по горло сыт тайнами. «Еще обыщут меня и обнаружат, что я обрезан», — заявляет он и улетает обратно в Сан-Франциско.

Я покупаю у дизайнера по мебели кремовый «понтиак» 66 года и отправляюсь в Порт-Ройял, штат Кентукки, к Венделлу Берри, намереваясь завербовать его. По дороге я узнаю из новостей, что на Кентукки обрушился самый ранний за полвека мороз, погубивший весь урожай табака. Поля с обеих сторон дороги покрыты мертвыми растениями и мрачными фермерами. При всей своей антипатии к табаку, я не могу без сострадания глядеть на их убитые горем фигуры в комбинезонах и бейсболках. Есть что-то вневременное и общечеловеческое в облике фермера, обозревающего погубленный урожай. Его фигура могла бы быть иероглифом, символом, нацарапанным на клочке папируса и содержащим бессмертное определение бесплодного отчаяния — «Облом».

3 октября, четверг. День рождения святой Терезы. Еще одна холодная ночь, побивающая все рекорды. После яичницы с печеньем мы с Венделлом запрягаем двух толстозадых бельгийских кобыл и отправляемся холодным утречком посмотреть, что осталось от его сахарного сорго. Листья потемнели и обвисли, но стебли все еще крепкие. Мы срезаем пару образцов и направляемся за гребень горы узнать мнение двух его знакомых фермеров.

— Близнецы Тидвелл все знают, — сообщает Венделл. — Они здесь пашут землю с незапамятных времен.

Фургон грохочет по извилистым каменистым колдобинам сквозь заросли кленов, маклюр и кизила. Мы застаем братьев работающими на высокогорном лугу. Их лица не отражают никакого отчаяния — их урожай был аккуратно развешан в амбаре еще до наступления холодов, и теперь, сидя под стеблями, они занимаются дисковкой. Их абсолютно одинаковые бодрые восьмидесятилетние фигуры двух Хороших Парней могут служить еще одним иероглифом, обозначающим «Тех, Кого Не Постиг Облом».

Они рассматривают стебель Венделла и заверяют, что на стыке он не поврежден, а к гибели урожая приводит именно разрушение стыка.

— Только не пускай на эти поля коров, — предупреждают они. — От таких заморозков в сорго начинает вырабатываться синильная кислота, и животные могут заболеть...

Внимая этим двум старым американским алхимикам, начинаешь понимать, почему магистр искусств и действительный профессор Венделл Берри, два раза в неделю преподающий в университете Кентукки, в течение остального времени занимается патриархальным возделыванием земли: в нашем прошлом заключена мудрость, приблизиться к которой можно лишь с помощью патриархальных методов. Стоит только вспомнить о Шлимане, последовавшем за Гомером и обнаружившем Трою.

На обратном пути я сообщаю Венделлу о группе ученых из Беркли, которые провели обследование пирамид с помощью новомодных космических лучей с целью обнаружения потайных залов. «И открыли нечто такое, что превосходит самые совершенные изобретения человечества. Однако дело кончилось тем, что их десять тон оборудования зажарили крысу, попытавшуюся свить гнездо в проводке».

— Они загубили крысу? — спрашивает Венделл, нажимая на тормоз, чтобы фургон, съезжая с крутого склона, не налетел на кобыл. — Неплохое начало для научного персонала Беркли.

4 октября, пятница. Париж, Кентукки.

Занимаясь поисками Библии в столе древнего гостиничного номера, нахожу на дне ящика выведенный карандашом телефонный номер, под которым следует запись: «Епическая ебля!»

Телефон стоит рядом на прикроватном столике, ибо меня поместили наверху, где обычно располагаются сексуально озабоченные коммивояжеры. Я снова смотрю на телефонный номер, и тут в глубине ящика обнаруживаю Библию. Ведь наняли меня для написания статьи, а не чего-то эпического.

Мне нужен отрывок из пророка Исайи, гл. 19, ст. 19-20. Эти стихи представляют собой основополагающий источник, приведенный в первом томе четырехтомного издания по пирамидологии, приобретенного мною в Сан-Франциско за шестьдесят долларов. Естественно, автор приводит его на иврите, полагая, что любой читатель сможет почерпнуть перевод в Библии. Впрочем, он сообщает, что этот отрывок состоит из 30 слов и 124 букв и что если числовое выражение этих древних слов и букв сложить с помощью процедуры, известной под названием гематрия, то сумма будет равняться 5449, что и составляет высоту Великой пирамиды в пирамидных дюймах.

Значение пирамидного дюйма настолько близко общепринятому дюйму (25 пирамидных дюймов = 25,0265 наших дюймов), что в дальнейшем я их буду называть просто дюймами; к тому же число 5449, умноженное на сто, является и весом пирамиды в тоннах. Сопоставления можно продолжать до бесконечности. Величина углов и точность пропорций Великой пирамиды вмещают в себя все формулы и законы нашей Солнечной системы. И это одна из причин, по которой мы не хотим переходить на метрическую систему. Это все равно что лишиться почвы и стать трансплантантами.

Библия открывается на 90-м псалме — «Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится», что является одним из египетских стихов, написанным, согласно «Урантии», первым великим проповедником монотеизма фараоном Эхнотоном, который, по словам Еноха, учился у самого Мельхиседека, а тот, в свою очередь, ля-ля-ля — короче, вы понимаете, что я хочу сказать? К этой пирамиде ведут бесчисленные тропки размышлений. В том числе Исайя.

А вот и глава 19, в которой тем же темным карандашом, которым записан номер на дне ящика, подчеркнуты следующие строки:

19 В тот день жертвенник Господу будет посреди земли Египетской, и памятник Господу — у пределов ее.

20 И будет он знамением и свидетельством о Господе Саваофе в земле Египетской; потому что они воззовут ко Господу по причине притеснителей, и Он пошлет им спасителя и заступника, и избавит их.

Постойте-ка. В этой стороне лежит агрессивное безумие, скрывающееся за изометрическими глазами фанатиков Иисуса. Я предпочитаю другой путь. Я не нуждаюсь в курсе по вопросам динамического духовного напряжения. Я возвращаю дар Гедеона в ящик и закрываю его вместе с таинственной гематрией «Епическая ебля». Все это очень интересно, но мне это не нужно. Будучи воспитанным в жесткой баптистской вере, я продолжаю считать себя достаточно верующим человеком. К тому же поездка к Великой пирамиде с целью поисков Господа кажется мне оскорбительной по отношению ко всем остальным храмам, которые я посещал в течение многих лет, вызовом, брошенным таким духовным учителям, как Св. Хулиган, Св. Лао-Цзы, Св. Дороти, которая сформулировала это лучше всех: «Если вы не можете найти Господа на своем заднем дворе в Канзасе, скорее всего, вы не найдете Его и в Великой пирамиде Египта».

К тому же (теперь я могу в этом признаться) экспедиция направляется вовсе не к Великой пирамиде в Гизе и не к одному из других уже изученных и объясненных храмов, стоящих на западном берегу великого Нила, — мы едем к иному, еще неведомому чуду, в величественных залах которого якобы содержится разгадка всех тайн прошлого!