Книга Вендари. Книга третья - Виталий Вавикин

– Ни одно наше исследование за последние тысячелетия не подтвердило этих слов.

– Я не верю, что Клодиу врал нам.

– Он мог и сам уже забыть, как и когда появился на свет. Все эти древние существа могли забыть.

– Многие из нас забывают о том, где был их дом. Чего ты хочешь от вендари?

Они замолчали, задушив ссору в зародыше. Слишком старые и слишком мудрые. И все еще немного люди. Совсем чуть-чуть. Потому что кровь вендари меняла их уже так долго, что человеческого почти не осталось. Не осталось у Нун и Амунет. Они стали первыми, стали основателями этой древней организации. Это был осознанный, продуманный ход. Слуги выросли, стали другом своему хозяину и поняли, что больше не могут служить. Поняли, услышав историю бога, историю Птаха. И бог утратил божественность, променял ее на пару друзей. Древний египетский бог. И вместе с ним свою божественность утратили и его слуги. Секрет вечной жизни рухнул, как и тайна могущества. Мир вздрогнул и перевернулся с ног на голову. Два долгих века Нун и Амунет считали себя избранными богом, а потом целый век учились жить с новыми знаниями о древних, знаниями о вендари, правда, тогда эти существа предпочитали называть себя иначе. Не все существа – некоторым из них вообще не было дела до того, как их называют. Люди были для них только пищей, низшими существами. Птах был другим. Тот самый Птах, который позднее, уже в Римской республике, взял себе имя Клодиу, притворяясь обычным человеком. Он всегда считал себя полукровкой. Всегда рассказывал о том, что люди произошли от древних, после того как вирус лишил многих из вендари сил. Это было в те времена, когда жили еще самки древних. Птах-Клодиу считал себя ребенком одной из изменившихся самок. Вирус забрал у нее силы и вечность, когда она готовилась явить миру свое потомство. Все дети родились мертвыми, за исключением Клодиу.

Ему нравилось думать, что в нем течет кровь не только древних, но и тех, кого природа превратила в людей, в пищу. Он смаковал свою слабость и уязвимость, противопоставляя их вечному голоду, сводившему с ума каждого древнего. Но после того как Нун и Амунет узнали эту историю, эту истину рухнувшего в их глазах божества, они поняли, что не могут больше служить ему. Поэтому они спланировали свое бегство, имитировав смерть в лучах рассвета. Древние и уставшие. Они использовали историю слуг, о которых уже рассказывал им Птах. И Птах поверил. Он и подумать не мог, что обретенные друзья способны предать его, бросить. Хотя иногда, находясь по разные стороны баррикад, друзья остаются друзьями. И в то время как организация Нун и Амунет росла, они никогда не переставали присматривать за Птахом, потеряв его из вида лишь ненадолго, когда в Римской республике он взял себе имя Клодиу.

Сведения о нем появились случайно – один из филиалов, организованных парой древних слуг, вышел на след вендари. По сути, сами вендари никогда не интересовали их. Нун и Амунет охотились только на свихнувшихся древних слуг, в то время как за свихнувшимися вендари охотился их сородич по имени Вайорель. И две эти стихии никогда не пересекались. Охотники вообще не интересовали вендари. К тому же обычно получалось так, что Нун и Амунет помогали вендари скрывать свое присутствие от людей, подчищая за кровожадными слугами. Вначале они пытались посвящать охотников в изнанку ночной жизни планеты, но после решили, что лучше будет сохранить легенду о слугах. Пусть охотники верят в кровососов, вампиров и ничего не знают об истинной природе слуг – людей, продавших свои души вендари. Посвященными становились лишь бывшие слуги, решившие оставить своих хозяев. Хотя и этих сторонников оставалось все меньше и меньше.

Последняя крупная встреча состоялась в Уайтчепеле на излете девятнадцатого века и показала абсолютную несостоятельность большинства участников заговора, после того как несколько бывших слуг решили устроить себе кровавое пиршество, повергнув Лондон в первозданный ужас. Большинство зверских убийств удалось скрыть, но некоторые стали достоянием прессы. Амунет лично встречалась с главным констеблем Макнейтеном три раза, промывая ему мозги, ставя блоки и направляя по ложному следу. Нечто подобное проделывал и Нун с прессой, забивая их головы идеями заговора королевской семьи и ухудшившейся экономической обстановкой. Ситуация осложнялась тем, что центр организации находился в Лондоне и спешно менять локацию никто не собирался. Но случившееся раскололо организацию, основанную Нун и Амунет. Раскол произошел и между ними, когда Нун узнал о близкой связи Амунет с одним из инспекторов. И все бы ничего, но увлечение переросло в привязанность, и Амунет начала всерьез поговаривать о том, чтобы принять инспектора в ряды их организации.

– Принять непосвященного? – хмуро спросил Нун. – Он ведь даже не слуга.

– Хватит с нас слуг.

– Если хочешь, то преврати его в охотника.

– Я не хочу превращать его в охотника. Я хочу сохранить его возле себя.

Нун отнесся к подобному как к неизбежному помешательству. Он уже видел, как пал Великий Рим, прогнив изнутри. Вероятно, подобное неизбежно в любой организации. За счет этого и крутится мир людей. Когда Птах, ныне Клодиу, встретил Нун и Амунет в Египте тысячи лет назад, они любили друг друга так сильно, что псевдобог был тронут. После он обратил их в своих слуг, научил принимать кровь древних и быть богами, возвышаясь над людскими массами. И чем выше они поднимались, тем тусклее становился свет их любви. Сначала остыла страсть, уступив место духовной связи, тем более что их новые телепатические возможности способствовали этому, но потом и эта связь трансформировалась, изменилась, став чем-то родственным, где неуместна близость. Правда, случилось это уже после того, как Нун и Амунет предали своего хозяина-полукровку. Они собрали возле себя группу слуг, многие из которых продолжали служить вендари, чтобы иметь доступ к дарующей вечную жизнь крови древних. Такова была их судьба. И Амунет принимала ее какое-то время. Потом женское сердце дрогнуло. Нун винил в том себя.

Это случилось в Риме, когда они нашли своего бывшего хозяина, сменившего имя. Птах отказался от божественности и предпочел стать человеком по имени Клодиу, приближенным к сенату, к республике. Подобное тронуло Амунет, разбудило что-то забытое, стертое из памяти. Нун не одобрил ее связи с молодым легионером, которого Амунет встретила в день, когда узнала о Клодиу, но и не стал возражать. «Если это позволяет ей чувствовать себя чуть более живой, то пусть будет так», – решил он тогда. Спустя пару месяцев легионер пал в бою. Амунет оплакала его и успокоилась на ближайшие несколько столетий. После, когда вестготы осадили Рим, она вступила в связь с одним из варваров.

– Вы женщины странно непоследовательны в своем выборе, – сказал об этой связи Нун.

Варвар погиб в пьяной драке спустя месяц, напомнив Амунет смерть легионера. Слез на этот раз не было. Возможно, Амунет просто тщательно прятала их от Нуна, занятого после падения Рима сменой дислокации их организации – вестготы оказались крайне недружелюбны к бывшим полубогам. Нун и Амунет вернулись в Египет, входивший на тот момент в состав Византии, и старались долгое время держаться вдали от дворовых и церковных интриг, восстанавливая утраченные связи с другими слугами и пресекая кровавые сборы слуг свихнувшихся. Так продолжалось почти два века, пока сердце Амунет снова не дрогнуло, поддавшись чарам сына императора Маврикия.