Книга Убийства в "Маленькой Японии" - Барри Лансет

– Все могло быть гораздо хуже.

– Верно. – Ренна опрокинул в себя остатки кофе, причем, судя по выражению лица, он был бы не против, окажись в чашке напиток покрепче. – Да! Забыл кое-что рассказать. Наши криминалисты обнаружили дополнительные данные.

– Какие?

– Боюсь, аппетита тебе мой рассказ не улучшит, – сказал он, слегка помрачнев.

– У меня он и так почти отсутствует. Хуже быть не может.

– Еще как может! Ты знаешь что-нибудь о принципах распределения кровавых брызг?

– Нет.

– Странно. При столь частой стрельбе на наших улицах это быстро развивающаяся отрасль криминалистики. Уже почти отдельная наука.

– Неужели?

– Поверь на слово. Когда пуля пронизывает тело человека, она вызывает распыление мелких капель крови. Если пуль несколько, каждая распыляет кровь по-своему. И брызги распределяются в точной последовательности. Более поздние ложатся на более ранние. Направления разные, как и группы крови. Вода с водой сразу смешивается, но не кровь, которая густа, как масло. Когда поздние капли попадают на более ранние, они образуют поверх них круги или полукруги, но не растворяются, потому что кровь начинает свертываться в то же мгновение, когда оказывается в воздушной среде. При массовых расстрелах эксперты собирают образцы, составляют графики и вычисляют, в кого стреляли первым.

У меня заныло под ложечкой.

– И как это было в нашем случае?

– Всех пятерых уложили в течение нескольких секунд. Ни одного промаха. Но даже при такой скорости все равно удается уточнить последовательность. Стрелок подошел сзади вплотную и первым завалил крупного мужчину, который шел последним. Затем перевел ствол на других взрослых – сначала на отца, потом на мать. Слева направо. Опустил ствол ниже и расстрелял детей – справа налево.

Мы затихли, и молчание наше длилось значительно дольше того времени, которое потребовалось кому-то, чтобы уничтожить всю семью Накамура. От этой мысли мне сделалось жарко. Моя собственная кровь жгла мне вены изнутри.

– Очень расчетливо, – тихо произнес я.

– И профессионально. Первым устранили мужчину, способного оказать сопротивление.

– И какой же вывод из этого следует?

Ренна глубоко вздохнул.

– Для меня очевидны две вещи. Во-первых, это была казнь.

– А во-вторых?

– У нас гораздо меньше времени, чем я думал. Нужно действовать быстрее.

– Ну, это и так было понятно.

Впрочем, как выяснилось, не о скорости действий нам следовало подумать в первую очередь.

Глава восемнадцатая

Я заметил его после полудня на второй день.

Настало время обедать, а нога меня тревожила уже значительно меньше, и потому, припарковав машину перед магазином, я неспешно двинулся к расположенному в пяти кварталах на Стейнер-стрит мексиканскому ресторанчику, который привлекал вечно праздничной атмосферой. Там я, по своему обыкновению, заказал буррито из курицы с дополнительной порцией сальсы и съел почти все, что мне принесли, хотя совсем недавно жаловался на отсутствие аппетита. Расплатившись, я направился в сторону Ломбард-стрит, наслаждаясь великолепным летним днем.

Я просто купался в лучах солнца, стараясь дать немного нагрузки раненой ноге и чувствуя приятную легкость во всех мышцах тела. Едва ощутимый послеполуденный бриз с чуть заметным запахом морской соли обещал перемену погоды и туманную прохладу ближе к вечеру. Но сейчас горячее калифорнийское солнце пекло во всю мощь, грея мне плечи и окрашивая тротуар в желтоватые тона заварного крема.

И в этот момент я ощутил его присутствие. Тело мое напряглось. Предплечья мгновенно покрылись гусиной кожей. В тех краях, где мне доводилось прежде жить, это называлось «системой раннего оповещения Южного Централа». Доведенная до совершенства стараниями моего корейского соседа, сейчас она сработала безотказно.

Кто-то следил за мной.

Я продолжил идти, глядя прямо перед собой и не ускоряя шага, но краем глаза уже различал смутный силуэт, следовавший по противоположной стороне улицы футах в десяти позади. Вел он себя непринужденно, словно просто прогуливался, но непринужденность была напускной. Он не ощущал ни радости летнего дня, ни бриза с соленым привкусом, не наслаждался переменчивой погодой Сан-Франциско и, хотите верьте, хотите – нет, именно поэтому выделялся в толпе.

Все так же неторопливо я шел к своему магазину, поглядывая на фигуру в бежевой спортивной ветровке. Дойдя до Ломбард-стрит, я свернул влево, и он некоторое время шагал прямо у меня за спиной, а потом вновь перебрался на противоположную сторону улицы, продолжая слежку поверх крыш двигавшихся в четыре ряда машин.

– Что-то вы быстро вернулись, – заметил Эберс, когда я вошел в магазин.

– Да. Решил отказаться от прогулки.

– Зря. Денек сегодня выдался славный.

Вот, пожалуйста. Даже Эберс, это искусственно пересаженное в здешнюю почву растение из Южной Африки, чувствовал это. Он разговаривал приветливо, но я догадывался, что внутри он кипит из-за моего решения взяться за поручение Хары и отказа обсудить его с ним. Меня же устраивало наше безмолвное соглашение: он ждет и не ропщет вслух, а я посвящу его в детали позднее.

– Займитесь покупателями, пожалуйста, – попросил я. – Мне нужно сделать важный звонок.

– Хорошо. Но потом я бы хотел обсудить с вами те странные вещи, что происходят в вашем кабинете.

– Что ж, попробуем, если время позволит.

Металлические нотки в моем голосе должны были намекнуть Эберсу, что лучше пока ко мне с этим не лезть.

Зайдя к себе в кабинет, я запер дверь, достал специально купленный дешевый сотовый телефон, что делал всегда для звонков по делам фирмы «Броуди секьюрити», и через заднюю дверь вышел в проулок, потому что специалисты из охранной компании еще не завершили проверку магазина на подслушивающие устройства. Убедившись, что рядом никого нет, я набрал номер Ренны.

– Отдел расследования убийств.

– Лейтенанта Ренну, будьте любезны.

– А кто спрашивает?

– Броуди.

– А! Тот самый «японец». Подождите минутку.

Говоривший со мной детектив прикрыл трубку ладонью, однако я расслышал вопрос:

– Кто-нибудь знает, где наш Громила?

– Ищи дальше по коридору.

Сыщик снова обратился ко мне, не стесняясь называть начальника прозвищем:

– У Громилы столько дел, что ему впору раздвоиться. Вам придется подождать немного.

Он перевел телефон в режим ожидания, и включилась мелодия «Когда к нам снизойдут святые». Это была придумка полицейского отдела по связям с общественностью. Им хотелось утонченной классики, если можно считать утонченной партию группы медных инструментов, подобную ударам кувалды, которая повторялась в этом монументальном музыкальном произведении.