Книга Меч Демона - Кен Худ

Он почувствовал, что хоба нет – уж не бежал ли тот, когда в пещеру его ступил демон? Но почему тогда он не спас бабку Нен раньше? Возможно, узнал о появлении леди Вальды и ушел из глена совсем. Что толку гадать – смертному никогда не понять духа.

Значит, демон овладевал Тоби Стрейнджерсоном уже дважды. В первый раз демон не обратил внимания на ручные кандалы. А потом из его мыслей он узнал, что они могут стать помехой, и демон избавился от них, понимая, что Тоби не сможет сделать этого сам. Выходит, демон знал все, что он думает и делает, даже когда он не замечал его присутствия. Демон, несомненно, читал его мысли и сейчас, тихонько хихикая или что там делают демоны, когда потешаются. Он учился. Он уже более умело использовал человеческое тело, которое похитил.

Что будет дальше? Кого он убьет следующим? Какие ужасы натворит? Ему, Тоби, самому лучше перерезать себе горло или добровольно сдаться, пусть его посадят на кол. Люди, в которых вселился демон, часто накладывают на себя руки – вроде того подручного могильщика из Обена, который года два назад гонялся по улице с тесаком, кромсая женщин и детей. Его нашли потом в постели с отрубленными кистями. Сможет ли Тоби Стрейнджерсон так поступить? Повинуются ли ему руки, если он попробует? И чем будет это самоубийство – избавлением или победой демона?

Он ногой распахнул дверь избушки, услышав, как разлетается задвижка. Огонь прогорел, и в очаге лишь краснели уголья, но глаза его привыкли к темноте. Ему вполне хватило света, чтобы донести бабку Нен до кровати. Он опустился на колени, уронил голову на руки и отдался своему горю, пока не начал задыхаться от всхлипов и не заболело горло.

За его спиной хлопнула дверь.

– Убирайтесь?

– Нет, парень, – возразил Кузнец. – Это тебе придется уходить.

Тоби сердито усмехнулся. Старый Эрик стоял неколебимо, как его наковальня, но остальные остались снаружи. Вот хитрецы! Если Тоби и доверял кому из них, так именно кузнецу они это тоже понимали.

– Мы проследим, чтобы ее тело упокоилось с миром, – буркнул здоровяк, – а хоб позаботится о ее душе. Она мертва уже давно. Никто тебя в этом не обвинит.

Нет, это не рука Тоби держала нож, но если бы он послушался бабку и не влез бы в драку с Форрестером, если бы он спрятался в роще, а не позволил бы солдатам увести себя… если бы не все эти «если бы», он был бы здесь, он спас бы ее от Безумного Колина.

Ну почему хоб не защитил ее или хотя бы не предупредил? Почему после стольких лет он показал себя таким капризным?

Вторая смерть не волновала его. Тело безумца не найдут еще месяцы или даже годы. Никто не станет оплакивать Колина, и, возможно, это убийство так или иначе припишут мести хоба.

– Скоро явятся сассенахи. – Кузнец шагнул ближе. – Ты осилишь дорогу до Энни, парень? Или нам сходить за ослом?

Тоби верхом на осле? Он встал, хотя на это у него ушел остаток сил. Чтобы не упасть, он прислонился головой к стропилу, ощутив щекой холодную округлость бревна.

– Я не маленький! Я сам пойду!

– Тогда пошли. Бери свой узел, и… – Рука кузнеца протянулась и стиснула его запястье.

Тоби попытался вырваться, но хватка у кузнеца была стальная. Мгновение они, стиснув зубы, смотрели друг на друга – две пары самых крепких рук в глене… Затем младший покорился. Не видать ему в этом году титула чемпиона по поднятию тяжестей.

– Да ты истекаешь кровью! – Кузнец уставился на его исцарапанные руки.

– Где наручники? Хоб постарался?

Хоба там не было, но сказать так означало напроситься на нежелательные вопросы.

– А вы как думаете, я сам их снял?

Пауза на размышление… потом Эрик отпустил его.

– Нет. Ни один человек этого не сможет. – Его покрытое шрамами, обветренное лицо нахмурилось. Он оценивающе поглядел на Тоби. – Странные чудеса ты творишь нынче ночью, парень.

Тоби бросил взгляд на маленькое тело на кровати.

– Недостаточно чудесные, – прошептал он.

Тяжелая рука сжала его плечо.

– Она прожила дольше, чем большинство из нас. Она была стара, когда я был еще мальчишкой, да и мой папаша тоже. Глену ее будет не хватать. Она не говорила, кому ухаживать за хобом после ее смерти?

– Нет. Она говорила, что найдется кто-то, но не сказала кто.

– Ладно, там видно будет. Пошли-ка лучше к Энни. Она ждет тебя, а уже почти рассвело. Не сходи с дороги, сынок, – так ты не оставишь следов на заиндевелой траве. Мы сумеем вытащить тебя из глена.

Да… надо сказать что-то… Ах, да…

– Спасибо.

И почему это далось ему с таким трудом? Почему он так неохотно принимает их помощь?

– Это мы должны благодарить тебя, – возразил Кузнец. – Ты пошел с голыми руками на мечника. Храбрость украшает мужчину, но по всем правилам это ты, парень, должен был погибнуть. Даже сильные мужики истекают кровью. Ты уж не привыкай к безрассудству. Взвешивай все заранее, если можешь.

Кэмпбелл из Филлана, советующий быть осмотрительнее? Воистину завтра коровы начнут летать. Больше говорить было не о чем. Тоби нагнулся и подобрал свой узел. Подумав, он взял баночку бабкиного бальзама. Потом пошел к двери. Дом Энни находился у Бридж-Ов-Орки. Еще несколько часов он как-нибудь продержится уж это не труднее кулачного боя.

– Да хранят тебя добрые духи, Тоби из Филлана, – прошептал Кузнец, когда Тоби пригнулся, проходя в дверь.

Он застыл и обернулся, прислонившись к косяку. Даже усталость не помешала ему вспыхнуть от злости слишком уж долго он сдерживался.

– О нет! Я возьму новое имя. Я заработаю себе новое имя, мастер Кэмпбелл. Но только не это.

Челюсть здоровяка угрожающе выпятилась – его любимому глену нанесено оскорбление.

– Раз так, выбирай себе какое хочешь имя, ублюдок. Вот только как его примет мир – будет любить его или ненавидеть?

– Бояться! – отрезал Тоби, навсегда покидая дом, в котором родился.

Часть третья Путеводный свет

1

Энни Бридж была одной из четырех Энни Кэмпбелл, что жили в глене. Ее дом был одним из самых больших – целых две комнаты. Здесь после смерти мужа под Литхолом она растила трех рослых сыновей. Когда же король Ферган бросил вызов владычеству англичан в 1511 году, старший отправился мстить за отца. Когда Ферган бежал из лондонского плена в 1516 году и вернулся в Хайленд, чтобы снова поднять народ, оставшиеся двое последовали за лэрдом на поле Парлайна. Последние три года Энни жила одна.

Это была сухопарая, седовласая женщина, обладавшая мягкостью мельничного жернова. Годы и непогода выдубили кожу на ее лице и руках. Она горбилась и смотрела на весь мир с вызовом. Она истово ненавидела англичан и готова была на все ради человека, убившего одного из них. Кроме того, она славилась своей стряпней.