Книга Охота на удачу - Олег Кожин

Через тонкую ткань майки Герка чувствовал, как расслабляются мышцы ее спины. От Лили шло легкое, какое-то птичье тепло, как от зажатого в ладонях воробушка. Очень не хотелось ее беспокоить, но от еще одного вопроса Гера все же не удержался:

— Ты что же, постоянно так живешь?

Она молчала долго. Очень долго. Так долго, что Герка подумал, что девушка заснула. Но в конце концов она все же ответила:

— Нет, не постоянно. Но бывает. Это хищный мир, Гера. Случается убегать. Случается догонять. Правда, таким, как мы, убегать приходится чаще. Чем быстрее ты это поймешь и примешь, тем быстрее научишься выживать в этом новом мире. И, вероятно, тем дольше проживешь. Все. Спи.

И тут же засопела спокойно и размеренно, точно и не было головокружительной гонки, полной опасных приключений. Во сне на ее руках вновь проступили запутанные хитросплетения узоров. Правда, выглядели они не агрессивно, а больше напоминали побеги виноградной лозы. Глядя на спящую девушку с нескрываемой завистью, Герка считал овец и думал, что теперь никогда в жизни не сможет уснуть. По крайней мере не сегодня. Не в ближайшую неделю. Или даже не в ближайший месяц. Однако заснул он практически моментально, лишь только удобно устроил голову на предплечье. Во сне он все же обнял Лилю. Как и обещал, без всяких «глупостей», просто желая защитить и согреть.

Что ему снилось, Герка не помнил. Скорее всего, какая-то эротика. Подросткам всегда снится какая-то эротика.

Глава пятая

НЕКРОПОЛИТ

Странно, но за время его отсутствия подъезд совершенно не изменился. Настороженно поднимаясь по ступенькам, выглядывая, не стоит ли пролетом выше подозрительный человек, Гера не переставал удивляться тому, что все осталось таким же, как раньше. Сам он, чувствуя каждое произошедшее в нем изменение, каждый крохотный сдвиг, понимал, что больше не является тем Геркой Воронцовым, что еще вчера днем вышел из этого подъезда. Тем обиднее было признать, что мир от этого, в общем-то, иным не стал. «Тот же лес, тот же воздух и та же вода…» Герка Высоцкого не любил, но многие песни знал наизусть — Воронцов-старший очень уважал творчество Владимира Семеновича.

Вот, наконец, родной этаж. Несмотря на то что на дворе день, лампа горит. Кто-то из жильцов забыл выключить с вечера. От нагревшихся на солнце перил пахнет краской — в подъезде всего месяц назад сделали капитальный ремонт. Дверь тоже не изменилась: массивная, стальная, с кривоватым зелено-черным граффити, изображающим четырехлистный клевер, наподобие того, что носит на пальце Лиля. Откуда-то всплыло слово «шемрок». Лет рисунку было немало, наверное столько же, сколько самому Герке. По крайней мере он не помнил дверь без него.

Стараясь не звенеть ключами, Воронцов открыл замок, проскользнул внутрь и с наслаждением окунулся в знакомый с детства запах. Этот запах, запах родного жилища — его не замечаешь, пока находишься внутри. И, лишь вернувшись после долгого отсутствия, внезапно с головой ныряешь в самый уютный и теплый аромат в мире, невероятную смесь мягкой сдобы, маминых духов, папиных сигарет и еще один Случай ведает чего. От этого запаха подкашивались ноги. Хотелось одного — доползти до своей комнаты, не раздеваясь, рухнуть на кровать и проспать до завтрашнего вечера.

Расслабившись, Герка едва не забыл, зачем вообще пришел домой, несмотря на то что Лиля четко сказала — за квартирой следят. Теплые вещи! Ему нужны теплые вещи и обувь. И деньги, на первое время. Где-то на антресолях валялся удобный городской рюкзачок на десять литров. Пожалуй, он в самый раз подойдет для предстоящих скитаний. И еще надо захватить еды! При мысли о плотном завтраке у Воронцова свело живот.

Однако ни рюкзака, ни теплых вещей, ни денег Герка взять не успел. Он даже не успел открыть холодильник, чтобы наскоро соорудить бутерброд с сосисками. Гера вообще ничего не успел. Металлическая входная дверь за его спиной содрогнулась от невероятной силы удара и ощутимо прогнулась внутрь. Непонятно, что могло проделать такое с трехмиллиметровым листом железа, да Гера и не хотел понимать. Ясно было, что они все же нашли его.

Сборщики нашли его.

Сборщики нашли нас.

— Сборщики нашли нас! Вставай, Герка! Скорее! — разрывал в клочья стройную картинку сновидения Лилин голос. — Да проснись же ты!

За секунду до пробуждения Герка без всякой связи подумал, что на его двери никогда не было граффити с шемроком.

* * *

Входная дверь содрогалась от ударов. Деревянный каркас, обшитый оцинковкой, вминался внутрь с такой силой, словно в него колотили тараном. Сваленные перед дверью металлические ящики для одежды громыхали и дребезжали от каждого удара. Одного даже сонного взгляда хватило, чтобы понять: долго не выдержат ни дверь, ни преграда. Липкий страх мохнатыми лапками набросил на Герку паутину оцепенения. Некуда бежать. Негде спрятаться. Нечем отбиться. Разве что… В углу, прислонившись к стене, в стойке пьяного матроса стояла деревянная швабра. Спрыгнув с лежака на холодный бетонный пол, Воронцов зябко поежился, однако надевать кеды не стал — времени не было. Схватив швабру, Герка с силой шваркнул ее о стену. Нижняя поперечина, похожая на давно нестриженую бороду, с треском отлетела в сторону, оставив в руках юноши удобную длинную палку. Пару раз взмахнув ею в воздухе, Гера быстро убедился, что в помещении с такими низкими потолками толку от нее — чуть. Однако ничего более подходящего не было…

С громыханием, перекрывающим даже грохот от выбиваемой двери, к его ногам подкатилось погнутое эмалированное ведро.

— Король Артур, наденьте шлем, — донесся со спины издевательский голосок Лили. — А то враг не поверит в серьезность ваших намерений.

Девушка стояла на столе, деловито снимая находящуюся почти под самым потолком решетку вентиляции. Квадратная крышка полетела на пол, добавив звона в общую непрекращающуюся какофонию.

— Ну как, присоединишься или останешься смущать врага своим нелепым видом?

Ловко подтянувшись, Лиля выверенным движением скользнула в просторную вентшахту.

— Кеды не забудь, вояка! — крикнула она напоследок.

* * *

Исчезающе-тусклый зеленоватый след, по которому шли сборщики, упирался в обшитое листовым железом полотно, теряясь точно обрубленный им. «Блицкрига» не получилось. Дверь, с виду хлипкая и ржавая, оказалась неожиданно прочной. Близнец Семка возился с ней уже минуты полторы. Непозволительно долго, но альтернативы не нашлось. Разогнаться в узком коллекторе нормальному взрослому человеку было попросту негде. От шершавой бетонной плиты, в отдалении резко переходящей в склизкий булыжник, до двери, за которой скрылись беглецы, — полтора шага, если по-хорошему. Но, как мы помним, Близнецы были примерно вполовину взрослого человека каждый. Коротеньким ножкам Семки приходилось сделать целых четыре шага, прежде чем его низкорослое тело живым снарядом врезалось в дверь. Однако, несмотря на все усилия, пока лишь слегка вминался центральный лист, украшенный сделанной от руки надписью «Быт. № 1».