Книга Рыцарь Хаген - Вольфганг Хольбайн

На лице Гунтера не дрогнул ни один мускул.

— Это значит — война, — произнес он задумчиво.

Сакс кивнул:

— Людегер и Людегаст собираются в поход по водам Рейна, благородный король. Через две недели, начиная со дня нашего возвращения, их армии будут у ворот Вормса.

— Наши повелители дают тебе две недели сроку собрать своих вассалов на битву, если ты принимаешь вызов, — добавил дан.

Гунтер нахмурился:

— Если мы… его примем? Что это значит? Или у нас есть выбор?

— В послании, — молвил саксонский великан, кивая на свиток, все еще лежащий на коленях Гунтера, — сказано также, что ты можешь избежать войны. Если ты готов заплатить выкуп золотом и драгоценностями, то наши повелители примут дань, и это сохранит жизнь многим храбрым воинам.

Гунтер словно окаменел. Пальцы его стиснули свиток так, что слышно было, как заскрипел пергамент. Для того чтобы сделать королю Бургундии столь наглое предложение, требовалось больше, чем обычное мужество.

— Мы… благодарим вас за откровенность, — гордо произнес он. — И за рвение, с которым вы выполнили свою задачу. Теперь оставьте нас одних. Мы обдумаем ваше предложение. Вам будут выделены отдельные покои. Я… позже пришлю за вами и объявлю свое решение.

Хаген хлопнул в ладоши. В дверях возникли двое стражников и по знаку Тронье встали рядом с чужеземцами.

— Проводите господ в город и разместите их в лучших покоях, — отдал он приказ, — И позаботьтесь обо всех удобствах. Это гости короля.

Слова эти, произнесенные дружеским, тоном, но звучавшие как приказ, окончательно дали понять посланникам, что сопротивление бесполезно, а главное — бессмысленно. Неохотно, но не выражая ни малейшего протеста, они покинули зал, конвоируемые стражниками.

Гунтер и Хаген остались одни. Король продолжал сидеть в той же позе, со свитком на коленях, устремив взгляд в одну точку.

— Война, — пробормотал он. — Ты оказался прав, дружище Хаген. Прошел целый год, прежде чем исполнилось твое пророчество, но оно оказалось верным. Война.

Хаген промолчал. Как будто королю не было давно обо всем известно: больше года Людегер и Людегаст разоряли северные земли, и даже зима их не остановила. Было только вопросом времени — когда воинственные братья потянут свои жадные руки к Бургундии.

— Нужно… созвать всех на совет, — хрипло промолвил Хаген. — Ты ведь слышал, что сказал дан.

Гунтер задумчиво кивнул. Пальцы его бессознательно поигрывали кожаным свитком.

— Зови Гернота и Гизелера, Фолькера и…

— Многих нет при дворе, — перебил Хаген, — Фолькер, твой брат Гизелер и Зигфрид отправились в поход, как тебе известно.

— В поход? — Гунтер, будто очнувшись от сна, удивленно вскинул голову, — А разве они… не собирались вернуться еще вчера?

Хаген кивнул:

— Собирались. Но зима еще не закончилась, дороги плохие. Если ты прикажешь, мой король, им навстречу будет выслан отряд рыцарей.

— Да. Сделай это, Хаген, — Голос Гунтера звучал еле слышно. Внешне он выглядел спокойным и собранным, но Хаген достаточно хорошо знал короля, чтобы понимать, что творится сейчас в его душе. Нет, не страх сковывал его. Гунтер испытал глубокое потрясение. Короля Гунтера — повелителя Бургундии, хозяина трона Вормса — такое известие не могло застать врасплох, так как он знал, что этот день рано или поздно настанет. Но настоящий Гунтер, чья сущность скрывалась под тяжестью короны, которого знали лишь Хаген да мать его, Ута, отказывался поверить в услышанное. Он не желал осознавать, что война вот-вот разразится над его головой лишь потому, что слава о мощи и богатстве Бургундии возбудила в алчных соседях зависть и ненависть.

— Гунтер… — начал Хаген.

Король нетерпеливо перебил его:

— Не нужно. Знаю, что ты хочешь сказать, дружище. Но мне не нужно сострадание. — Голос его звучал теперь возбужденно. — Зови Гернота, Эккеварта, Синольда — всех, кто остался в городе, — Он, как поношенный плащ, стряхнул с плеч отчаяние. Теперь это был король, облеченный всей полнотой власти, — Нельзя терять ни минуты, Хаген. Вот это, — рука его стиснула свиток, — не шутка. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что мы не устоим против объединенного войска данов и саксов.

— Не думаешь ли ты принять это бессовестное предложение и откупиться? — невольно вырвалось у Хагена.

— Конечно, нет. Но времени терять нельзя, — Гунтер поднялся, — Пошли гонцов во все города, во все дворы, послушные нам или дружественные. Пусть эта весть попадет в каждый город на берегах Рейна, лежащий по пути саксонского войска. И каждый, кто способен держать в руках меч и скакать на лошади, должен срочно прибыть в Вормс.

Хаген кивнул, но выполнять приказание пока еще медлил.

— Так должно быть и так будет. Ты прав. Но быть может, есть иной выход?

Гунтер вопросительно уставился на него.

— Зигфрид, — отвечал Хаген.

— Зигфрид?.. — Удивлению Гунтера не было предела. — Ты говоришь так лишь потому, что ненавидишь Зигфрида, или действительно считаешь, что он может нам помочь?

— Мои чувства по отношению к Ксантенцу здесь ни при чем, — возразил Хаген, — Я говорю серьезно, Гунтер. Зигфрид из Ксантена заверил тебя в своей дружбе и верности Бургундии. Так разве теперь не подходящий момент испытать его верность? Все-таки он одолел семьсот богатырей в стране нибелунгов. В одиночку.

Гунтер сердито махнул рукой:

— Прекрати, Хаген. Сейчас не до шуток.

— Я не шучу, — спокойно возразил Хаген, — Зигфрид…

— …пойдет ради меня на битву, и даже в одиночку, если я его об этом попрошу, — перебил его король. — И вероятно, будет убит. Ты это хотел сказать?

Хаген нахмурился:

— Нет. Я не испытываю ненависти к Зигфриду, однако сердце мое не разорвется от горя, если он погибнет в бою.

— Нет, ненавидишь, — настаивал Гунтер, — И я не понимаю почему. Ты возненавидел его с первой минуты, и целый год, прошедший с того дня, ничего не изменил.

Хаген отвел взгляд, посмотрел в окно. Солнце почти взошло, и красноватый отсвет на небе начал бледнеть. Воздух был чист и прозрачен.

— Я не испытываю ненависти к нему, — повторил он, — Но опасаюсь этого человека.

— У тебя нет причин опасаться Зигфрида из Ксантена.

— Может быть, не его самого, а несчастья, которое сопровождает его словно тень.

Гунтер явно начинал злиться:

— Несчастья? Не ты ли только что предложил уговорить Зигфрида сражаться на нашей стороне?

— Одно другому не мешает, — Хагену не хотелось продолжать бесполезный разговор; последние двенадцать месяцев эта тема всплывала постоянно, но спор прекращался всегда на одном и том же месте. Возможно, оба просто боялись его продолжить.