Книга Лунные бабочки - Александр Экштейн

Вторым спутником далай-ламы был Ахмет Ветхалиль, представившийся как правоверный мусульманин дуалистического направления, призванного устранить противоречия между суннитами и шиитами. Если отбросить изыски объяснений, это означало, что с Ахмета Ветхалиля в любой момент могли снять шкуру и те и другие. Дуализм в мусульманстве — это то же самое, что антисемитизм в израильском кнессете. На самом деле Ахмет Ветхалиль был никакой не Ахмет и тем более не мусульманин, а профессиональный разведчик Виталий Халимович Радецкий, подполковник ГРУ, русский еврей с татарскими корнями и полным отсутствием привязанностей во всем, что касалось вероисповедания. Ему ничего не стоило впасть в религиозный фанатизм, в знаменитую мусульманскую ярость и носиться с перекошенным от крика лицом по любому ближневосточному городу, отстаивая интересы Аллаха, и тут же, сменив гнев на милость, ворвавшись в посольство христианской страны, разорвать на груди одежду, показать крест и заявить, что его преследуют за христианские убеждения мусульманские фанатики, что, впрочем, не помешает ему этим же вечером подарить крест проститутке в сауне или, за неимением зажигалки, оторвать кусочек священного текста из свитка Торы в синагоге, чтобы поджечь его от семисвечника и прикурить сигару. К буддизму он вообще относился с пиететом и даже хранил у себя дома, в московской квартире по Дорогомиловской улице, кусочек мизинца гигантского Будды от скальных статуй в Афганистане. Виталий Халимович был знаком талибам как первоклассный взрывник и правоверный мусульманин. Взорвав Будду, он не удержался и взял на память осколок мизинца, заодно прихватив, но уже в Кабуле, и карту с обозначением тренировочных лагерей на территории Афганистана, в которых обучались террористы Северного Кавказа и Средней Азии. Вот такие спутники были у далай-ламы, и вел он их не куда-нибудь, а в страну снов Агнозию, в которой осуществляется ритм незнакомого людям времени и пространства.

3

Психиатры — это люди, склонные к мифологизации и поэтическим изыскам. Есть некая, тщательно заретушированная, легитимная несусветность в деятельности психиатров. Женщин, в основном бальзаковского возраста, регулярно жалующихся на бессонницу и при этом спящих ночами крепко и сладко, они диагностируют как страдающих агнозией — неузнаванием сна. В народе таких женщин называют попроще и поточнее — ведьмами.

Впервые об Агнозии, как в свое время Платон об Атлантиде, упомянул старец Ливии Слепой, тридцать пять лет бродивший в рясе монаха и с двухпудовыми веригами под ней по горному Тибету, Китаю и Непалу в поисках молитвенных, таинственно возникающих на всем пути православного золотого сечения, потоков. В конце концов, покинув Тибет в 1148 году, он оказался в Иерусалиме, где его случайно закололи крестоносцы, приняв за сарацинского мага, хотя на самом деле он выглядел как христианский праведник. Ливии Слепой использовал для описания своих странствий по буддистско-ламаистскому миру зоряную письменность, которую будущие историки назвали «шелковыми письменами» безо всяких на то оснований. Зоряную письменность изобрел в III веке н.э. Хромой Баймут, колдун из воинственного племени синти, проживавшего на территории нынешней Венгрии и пришедшего туда из Северной Индии. Зоряная письменность — это что-то наподобие больших мусульманских четок, где каждое звено покрывается определенной системой точек и бороздок, по которым сведущий человек мог узнать обо всех событиях, потрясших путешественника, сделавшего эти записи. Синти, предки нынешних, деградировавших под натиском современности цыган, владели зоряной письменностью все как один, и поэтому версия константинопольских ученых-монахов о разведывательной миссии цыган, племени синти и романи, вполне здравомыслящая. Впрочем, все это отступление… Ливии Слепой первым, но далеко не последним упомянул о тибетской стране снов Агнозии, в которой всех упавших в нее предупреждают о страшной катастрофе, постигшей Землю два миллиона лет назад, и о приходе на нее «огненных младенцев с глазами параллельной вечности без зрачков».

4

Коперник Саввич и Ахмет Ветхалиль остались при своем неверии в страну Агнозию, а далай-лама и не пытался скрыть радости, ибо его ни на секунду не оставляло чувство какой-то неправильности. Ни в монахе, ни в магометанине он не видел той особой, свойственной людям веры, просветленной аскетической глубины, без которой встреча со страной снов может закончиться клубящейся катастрофой, и Гималаи с хрустальным всхлипом поглотятся нейтральной параллельностью, как это некогда произошло с градом Китежем в России, то есть они по-прежнему будут, но их не станет. Агнозия — страна нелепой, бессомненной истины, в ней слишком много неподконтрольных, неизвестного происхождения, сил и целенаправленной доброты безумия.

Далай-лама облегченно вздохнул, когда показались холмы Поталы, а вскоре и высланная навстречу ему свита.

— Мы прибыли, — сообщил он спутникам, — нас ждет отдых.

— Какой такой отдых? — возмутился Ахмет. — У нас другие задачи. Какого черта вы нам впаривали про бредовую Агнозию, а привели в задрипанную Лхасу?

— Действительно, — поддержал Ахмета Коперник Саввич, — какого черта?

— Заткнитесь, — посоветовал им далай-лама, садясь в поставленные перед ним носилки и глядя куда-то в небо, — а не то я прикажу, чтобы вас убили.

— Всю жизнь мечтал отдохнуть в резиденции далай-ламы, — широко улыбнулся белозубый Ахмет, — увидеть Поталу, одним словом, и… — он взмахнул рукой, — отдохнуть, к чертовой матери.

Любой, даже самый опытный и самый гениальный, психолог-физиономист, глядя на того, кто представился Ахметом Рустани Джумбадским эль-Ветхалилем, засвидетельствовал бы его абсолютную искренность и глубочайшее уважение к далай-ламе, хотя на самом деле полковник Радецкий с удовольствием застрелил бы его.

— К тому же Лхаса — удивительный экологический заповедник, — согласился с Ахметом Коперник Саввич. — Здесь воздух даже от острого аппендицита вылечивает.

Монах явно издевался над ситуацией, но далай-ламу это меньше всего интересовало, он уже вошел в состояние легкой медитации. Открыл глаза лама лишь в большом зале своей резиденции. Медитация не помогла ему ответить на вопрос: «Почему лама Горы попросил доставить этих людей, встретив их в селении Коолты, за которым начинается пустыня Гоби, в Агнозию?» Далай-лама лично, без свиты, встретил их в Коолты и повел в Агнозию, но по дороге передумал и направился прямиком в Поталу.

Далай-лама еще раз попытался войти в мысленный контакт с ламой Горы и вновь не смог этого сделать.

— Как устроились наши гости? — спросил он у невзрачного на вид тибетца, похожего на кого угодно, только не на тибетца. — Хорошо ли им?

— Да, — кивнул великий палач Тибета, — я убил их, Святейший.

5

В конце XX века Тибет стал более доступен миру. Китаем были сняты некоторые ограничения на посещение Тибета. Как всегда в случаях неожиданной открытости миру закрытых систем, туда повалили все, кому не лень. В Тибете пышным цветом расцвели уголовщина, наркомания, теневой туристический бизнес и склонность к упрощению великих постулатов до уровня голливудского мировоззрения. Французское географическое общество, лондонский научный центр, кембриджское братство тектоников, мюнхенский академический совет и санкт-петербургское научное общество «Радонеж», которые на самом деле были филиалами разведок этих стран, аки волки кинулись поглощать знания еще недавно недоступного для их заинтересованности Тибета, посылая туда экспедицию за экспедицией. Выяснили, что «Крыша мира», великое Тибетское плоскогорье, впрочем, как и все Гималаи, образовалось в результате столкновения двух континентов, как бы выдавилось из глубин океана. Подтвердилась более двух веков существующая теория о круговоротности природных катаклизмов на поверхности земли и регулярной, раз в сто сорок четыре тысячи лет, смены местами суши и воды. Путем сложных, на уровне расчленения нейтрино и фиксации его в специальной ловушке «Агафодемон-700», расчетов ученые пришли к окончательному выводу, что «суша становится океаном, океан сушей, и начинает развиваться абсолютно новая цивилизация других, отличных от человека, биологических видов»…