Книга Добро пожаловать в ад - Максим Гарин

— Это что, наркотик новый?

— Отстал ты от жизни, Иваныч. Что в наше время катило? «Анаша, моя душа». А сейчас один героин чего стоит. Да еще куча таблеток на любой вкус: «винт», «экстази»… Так вот — люди Алишера держат под крылом всю торговлю этим дерьмом по нашему району. В свое время был уговор, с тех пор я этих барыг не трогал. Но Жора каждый раз кипятком ссал: как это на его территории торгуют вовсю, а он с этого ничего не имеет.

— Может он и прав был.

— Я бы подтвердил, что он прав, если б там валялся труп Женьшеня.

— Китаец?

— Рязанский хлопец, человек Алишера. Раньше члены отрезал у трупов. Алишер еще смеялся: не знаю что он с ними делает — маринует в банках или в настойку кладет вместо женьшеневого корня? Теперь остепенился, больше дуростями не занимается. Но рука твердая.

— Женьшень, — повторил Комбат.

— Завтра попробуешь его достать. Дам тебе еще человека четыре. Если мало, проси больше.

— Много, за всеми не уследишь.

Несмотря на мрачное настроение шеф рассмеялся.

— Лишняя обуза, правда? Крапиву возьмешь?

— Смотря когда начинать.

— К вечеру, как стемнеет.

— Возьму. Проспится после девок.

ГЛАВА ТРЕТЬЯОЧНАЯ СТАВКА С ЖЕНЬШЕНЕМ

Шеф все-таки навязал Комбату четверых.

— И не вздумай подхватить подарочек. Я обещал, что пришлю человека в отличной форме. Без насморка и лишних дырок.

Он объяснил Комбату, что «гвардия» Алишера отдыхает от трудов праведных в двух комфортабельных коттеджах недалеко от Кольцевой. После восьми люди начинают потихоньку слетаться. Надо взять оба дома под наблюдение и дождаться Женьшеня.

— Если только он не отлеживается где-нибудь после этой разборки, — добавил шеф.

Последний разговор между ними состоялся в полдень.

Крапива благополучно оклемался и ходил по коридорам офиса, сам для себя поигрывая мускулами. Он уже пронюхал про новую работенку и в одиночестве, перед зеркалом принимал эффектные позы.

— Настал твой последний час, ублюдок! — выхватив пистолет, он ткнул им в воображаемый затылок.

Потом, не в силах сдержать поток хлещущей через край энергии, стал отжиматься от пола на кулаках.

За этим занятием его застал Комбат.

— К тебе вчера надо было еще третью направить.

— На всех хватило бы. Веришь, Иваныч, такое чувство, что все это богоугодное заведение перетрахал бы за одну ночь. Столько классных девочек я разглядел пока нас вели по залам. Туда наведывалась еще одна… Комбат навострил уши. — ..Жора все к ней подкатывался. Сам я не видел, ребята болтали. Пару раз она сюда заезжала — чистый отпад. Господи, сколько женщин красивых на свете. Хоть лопни, всех трахнуть не успеешь. Кто-то хорошо выразился: «Всю Москву не перетрахаешь, но стремиться к этому надо.»

— Баб я в офисе еще не видел.

— Шлепнули ее недавно. Жалко, черт. На собственной квартире — пулю в затылок. Ее, а теперь вот Жору.

Может один и тот же человек.

— Чего ради она сюда таскалась?

— К шефу, к кому еще. Какие-то дела у них были — никто толком не знал.

— Ладно хватит болтать. Бронежилет наденешь, понял? Скоро трогаемся.

— Люблю мочиловку, — Крапива зажмурился, предвкушая стрельбу, визг рикошетящих пуль, запах порохового дыма.

* * *

Коттеджи-близнецы в самом деле оказались первоклассными. Черепичные крыши, спутниковые антенны, жалюзи, трехметровый кирпичный забор, ворота с автоматикой.

— По европейским стандартам, — заметил один из ребят. — Только банька русская.

Трое из пятерых засели в недостроенном доме по той же улице. Сразу чувствовалось — этот выйдет попроще: коробка из силикатного кирпича, крыша шиферная.

Внутри пока было пусто, только битый кирпич, мешки с закаменевшим цементом. Сквозь пустые оконные проемы тянуло осенним сквозняком.

За коттеджами наблюдал Паша Стрельцов — парень с кошачьим зрением и целой картинной галереей на спине и груди, В первые дни работы в офисе Комбат однажды увидел его голым по пояс. Тут было все: скалящий зубы тигр, порхающая бабочка, подмигивающий череп, голая красотка. Полноцветные изображения начинались от самой шеи — кожа едва-едва просвечивала.

— Ну что слышно, Стрелок?

— Гости съезжаются на бал-маскарад.

Комбат тоже глянул из небольшого чердачного окошечка — отсюда, сверху, можно было разглядеть освещенное крыльцо. Очередная партия «гвардейцев» прибыла с работы. Один остался за рулем — загнать машину в гараж. Двое других направились к крыльцу: черноусый коротышка прижимал к животу ящик баночного пива, его товарищ в кожаной куртке тоже нес какой-то сверток. На ступеньках они притормозили, покатываясь со смеху.

— Какой из себя этот Женьшень? — спросил Рублев, от шефа ему не удалось услышать ничего вразумительного.

— Никакой. Среднего роста, самой обычной комплекции. Не могу даже сказать какой у него цвет волос.

Какой-то грязно-серый.

— Уверен, что узнаешь?

— Узнаю, будь спокоен.

Комбат мысленно вернулся к словам Крапивы. Похоже, гибель Риты не вызвала никаких разборок. Или шеф знал, что в этом случае виноватых на стороне можно не искать? Что у них могло быть общего, какие дела? Какими незаменимыми талантами она обладала? Или просто имела долю в делах фирмы? Нет, вряд ли тут речь шла о доходах и расходах.

— Явился, — сообщил Стрелок. — Хочешь на него взглянуть?

Человек, попавший под подозрение шефа, приехал один на «опеле» старой модели, таком же сером, как волосы хозяина, таком же невзрачном, как весь облик Женьшеня. Из этого человека получился бы отличный агент — даже понаблюдав за ним целый час никто не смог бы сообщить ничего определенного о приметах: нос как нос, рот обычный, глаза то ли серые, то ли блекло-голубые в зависимости от освещения. Никаких шрамов, родинок, глубоких морщин.

Из своего укрытия Комбат, конечно, не видел своего главного противника во всех подробностях, но мысленно снял свои претензии к шефу и Стрелку за их одинаково невнятные описания.

По сотовому телефону он связался с Крапивой.

— Можно начинать.

Простой ход придумали еще утром. Один из жильцов коттеджей не признавал другого вида транспорта кроме мотоцикла. Везде и всюду он ездил в одном и том же ярко-красном шлеме. Точно такой же шлем Крапива теперь кинул на дорогу, которая ответвлялась от шоссе к частным домам.

Посторонним водителям шлем ни о чем не говорил, зато «гвардейцев» Алишера должен был смутить. Он валялся возле поворота, внизу за обочиной рос густой кустарник. Туда запросто мог влететь мотоциклист, не вписавшись в дугу.