Книга Прикосновение теней - Карен Мари Монинг

Я игнорирую ее вопросы.

— Когда Книга была в аббатстве?

Я не спрашиваю, пострадали ли люди. Женщине, способной на союз с Дэрроком, все равно. К тому же в моей новой и улучшенной версии будущего я не позволю ничего подобного.

— Я попытаюсь еще раз, Мак. Какого хрена? — вспыхивает Дэни.

— Я попытаюсь еще раз, Дэни, — отвечаю я. — Когда?

Она пронзает меня долгим взглядом, упрямо сжимает челюсти и скрещивает руки на груди. Смотрит на Дэррока, потом на меня.

— Ты опять при-йа или что-то типа того, Мак? Только на этот раз без раздеваний и хотелок? Что он с тобой сделал?

— Ответь на мой вопрос, Дэни.

Она ощетинивается.

— А Бэрронсу известно о том, что происходит? Думаю, ему стоит об этом узнать. Где Бэрронс?

— Он мертв, — сухо говорю я.

Щуплое тело Дэни вздрагивает, и она перестает вибрировать. Бэрронс ей не просто нравился.

— Не может быть! — протестует она. — Кем бы он ни был, его нельзя убить. Ну, или очень трудно это сделать.

— Это и было очень трудно, — бросаю я. Для этого понадобились два человека, которым он доверял больше всего на свете, удар копья в спину, выпотрошенный живот и перерезанное горло. Я бы не сказала, что это было легко.

Дэни смотрит на меня, пытается встретиться со мной взглядом.

Я стараюсь источать только презрение.

Дэррок подходит сзади и обнимает меня за талию. Я прислоняюсь к нему спиной.

— Его убила МакКайла, — прямо говорит он. — А теперь ответь на ее вопрос. Когда Книга была в аббатстве? Она все еще там?

Дэни резко вздыхает. Она снова вибрирует. И не смотрит на Дэррока, только на меня.

— Это не смешно, Мак.

Я согласна. Не смешно. Это ад. Но он необходим.

— Бэрронс получил по заслугам, — холодно лгу я. — Он предал меня.

Дэни надувается, снова упирая руки в бока.

— Бэрронс не из тех, кто предает. Он никогда бы тебя не предал! Он бы не сделал этого!

— Да повзрослей уже и вытащи голову из задницы! Ты ни черта не знаешь о Бэрронсе! Тебе слишком мало лет, чтобы судить хоть о чем-то.

Она замирает, ярко-зеленые глаза сужаются.

— Я ушла из аббатства, Мак, — говорит Дэни наконец и издает смешок. — Вроде как сожгла за собой мосты, понимаешь?

Она вглядывается в мое лицо. А я чувствую очередной нож в сердце. Она сожгла эти мосты из-за меня. Из-за того, что верила, что я где-то рядом и что мы есть друг у друга.

Я утешаю себя мыслью, что теперь Дэни не побежит к Ровене рассказывать о том, что я сплю с врагом, и за мной не будет гоняться стая ши-видящих.

— Я думала, мы друзья, Мак.

По глазам Дэни я вижу, что достаточно мне сказать «мы друзья», и она сможет смириться с увиденным. Как она смеет так в меня верить? Я никогда не просила об этом. Я этого не заслужила.

— Ты ошиблась. А теперь ответь на мой вопрос.

Только я никогда не обращалась с ней, как с ребенком. Больше всего на свете она ненавидит такое обращение.

— Ребенок, — говорю я, — отвечай и убирайся отсюда. Забавляйся со своими игрушками где-нибудь в другом месте.

Брови Дэни взлетают на лоб, а рот открывается.

— Что ты сказала?

— Я сказала: ребенок, отвечай на вопрос и уходи! Мы тут немного заняты, разве ты не видишь?

Она снова перескакивает с ноги на ногу, темная полоса на черном фоне.

— Проклятые взрослые, — цедит она сквозь зубы. — Все вы одинаковы. Как я, блин, рада, что свалила из этого чертового аббатства. Да иди ты к черту! — Дэни выкрикивает последние слова, но крик получается прерывистым, словно она пытается сдержать слезы.

Я не успеваю заметить, когда она срывается с места. Просто вспышка света ее МакОреола уносится прочь, как «Энтерпрайз», выходящий на сверхсветовую скорость, и аллея пустеет.

Я с удивлением понимаю, что Дэни стала немного быстрее. Она ела мясо Невидимых? Если она это делала, я буду гонять ее пинками по всему Дублину.

— Почему ты не остановила ее, МакКайла? Ты могла воспользоваться ее доверием и узнать о Книге.

Я пожимаю плечами.

— Она всегда действовала мне на нервы. Давай поймаем взрослую ши-видящую. А если не получится, люди Джайна наверняка в курсе, что происходит.

Я отворачиваюсь от «Книг и сувениров Бэрронса» и смотрю на то, что когда-то было самой большой Темной Зоной Дублина. Теперь это пустыня, где не осталось ни единой Тени. Когда Дэррок на Хеллоуин обрушил стены и город погрузился во тьму, аморфные вампиры вырвались из своей световой тюрьмы и разлетелись по зеленым пастбищам.

Чтобы обидеть Дэни, мне понадобилось собрать все силы. Сейчас я не в настроении шагать мимо «КСБ». Мне придется столкнуться с очевидным: магазин темный, пустой и мертвый, как и его хозяин.

Если я буду идти мимо, мне придется заставлять себя не смотреть на него жадным взглядом. Не думать о том, что в этой реальности я никогда уже не войду в его дверь.

Его нет. По-настоящему, правда нет.

Мой книжный магазин потерян для меня так же безвозвратно, как если бы его поглотила Темная Зона.

Мне никогда не владеть им. Я никогда не открою вишневые двери, чтобы снова запустить бизнес.

Я никогда не услышу, как звенит колокольчик на кассе, не устроюсь на диване с чашкой какао и книгой, греясь рядом с газовым камином и зная, что скоро вернется Бэрронс. Я никогда не буду дразнить его, учиться у него Гласу, пробовать свои силы со страницами «Синсар Дабх». Я никогда не смогу жадно поглядывать на него, когда он не смотрит в мою сторону, не услышу его смеха, не поднимусь по темной лестнице в свою спальню, которая иногда находится на четвертом этаже, а иногда на пятом, где можно лежать и думать, что ему сказать, а в итоге отбросить все надуманное, поскольку Бэрронсу плевать на слова.

Его интересуют только действия.

Я никогда не буду сидеть за рулем его машины. Не узнаю его секретов.

Дэррок берет меня за руку.

— Сюда. — Он разворачивает меня. — На Темпл Бар Дистрикт.

Я чувствую, как он смотрит на меня, ведя в сторону книжного магазина.

Я останавливаюсь и поднимаю на него глаза.

— Я думала, что в доме на ЛаРу осталось то, что может тебе понадобиться, — спокойно говорю я. Я действительно не хочу проходить мимо «КСБ». — И мне казалось, что было бы неплохо собрать твоих. Нас долго не было в Дублине.

— Я держу припасы во множестве разных мест, а моя армия всегда рядом со мной. — Дэррок разрезает жестом воздух и бормочет несколько слов на языке, которого я не понимаю.