Книга Пятнадцать часов - Митчел Сканлон

— Я спрашиваю, как давно вас призвали в Гвардию?

— Четыре месяца назад, сержант.

— Четыре месяца? Так вы что, еще совсем зеленый? Не участвовали в больших сражениях?

— Никак нет, сержант. Сегодня был мой первый бой.

— Хм… По крайней мере, вы его пережили. Полагаю, это кое о чем говорит…

На мгновение его глаза стали грустными, а взгляд отстраненным. Челкар молчал. Сейчас, в этой тишине, он определенно принимал какое-то важное решение, и Ларн почувствовал, что ему просто необходимо заявить о своей ценности.

— Вам не нужно беспокоиться на мой счет, сержант, — сказал он. — Я никого не подведу. Я — гвардеец. Я исполню свой долг!

— Уверен, что исполнишь, Ларн, — с серьезным видом произнес Челкар. — Только помни, твой долг заключается еще и в том, чтобы во время боя остаться в живых и на следующий день вступить в новый бой. А для этого тебе нужно делать следующее… Тебе нужно беспрекословно выполнять приказы. Нужно все время держать глаза и уши открытыми. Нужно прикрывать спины своих товарищей, в то время как они будут прикрывать твою. Но прежде всего — запомни! — никакого героизма! Никакого упрямства! Никакого ненужного риска! Это Брушерок, Ларн. Здесь нет героев — орки их всех давно истребили. Мы поняли друг друга?

— Так точно, сержант!

— Что ж, хорошо, — заключил Челкар, после чего повернулся и крикнул одному из сидящих у печки гвардейцев: — Давир! Подойди сюда и познакомься с новобранцем!

Проследив за взглядом сержанта, Ларн увидел, как из группы варданцев вышел некто очень низкорослый и коренастый и уверенным шагом направился от печки в их сторону. Ларн его тут же узнал, и сердце его упало, так как это оказался тот самый уродливый карлик-гвардеец, который сразу после боя вернул ему оброненный лазган.

— Давир, это Ларн.

— Мы уже встречались, сержант. Привет, салажонок!

— Это хорошо, — сказал сержант. — Ларн, я назначаю вас в третье звено, под командование Давира.

— При всем моем уважении, сержант, — начал было Давир, — учитывая, что у салажонка совсем нет опыта, не лучше ли было его направить в какое-нибудь другое место, пока он не встанет на ноги? Третье звено… Это ведь на передовой, в конце-то концов!

— У нас вся рота на передовой, Давир, — возразил Челкар. — Если бы ты во всем нашем секторе смог мне назвать хоть одно место, куда бы я мог его отправить в уверенности, что его там не подстрелят орки, я бы с удовольствием тебя послушал. Кроме того, в твоем расчете сейчас как раз недокомплект. Он нужен вам, и я знаю, что могу на тебя положиться. Ты за ним присмотришь, расскажешь ему, что к чему…

— Конечно, вы правы, сержант! — с плохо скрываемым раздражением согласился Давир. — Что ж, тогда пошли, салажонок. Бери свой вещмешок и следуй за мной. Нам еще столько орков надо убить… тебе и мне.

Повернувшись, Давир пошел прочь, да так резво, что Ларну пришлось ускорить шаг, чтобы его догнать. Затем, когда тот уже выходил из дверей в дальнем конце казармы и поднимался по ступеням, ведущим из блиндажа, Ларн слышал, как варданец ядовито бормочет себе под нос:

— …нужен вам! Нужен ему! Вот варданская задница! Черт, будто мне охота с этим салагой нянчиться! Будто недостаточно того, что я провел десять лет в компании жирного слабоумного Булавена… Теперь они подумали и решили посадить мне на шею необстрелянного юнца! Еще одна проблема на мою голову. Вот проклятие!

Достигнув последней ступени лестницы и вдохнув холодный воздух, Давир придержал шаг и, обернувшись, окинул Ларна испепеляющим взглядом:

— Давай, салажонок, шевелись. Не могу же я убить на тебя целый день. Хотя мне, наверное, нужно благодарить небеса за то, что ты управился подняться по ступеням, не потеряв при этом лазган. Не то чтобы я предлагал тебе это сделать, имей в виду. Еще раз посеешь эту чертову штуковину, я ее искать не буду. Если ты намерен противостоять оркам лишь с тем оружием, которым тебя наградила природа, — отлично! Только в следующий раз не рассчитывай ни на чью помощь. Лично я даже не посмотрю в твою сторону. А теперь пошли. Давай-ка побыстрее. И когда будем подходить к окопам, пригни, черт возьми, пониже свою дурную голову. Не то чтобы мне было очень неприятно увидеть, как орки тебе ее отстрелят… просто, понимаешь, всегда есть риск, что проклятые зеленокожие промахнутся и, чего доброго, еще в меня попадут.

Так это и продолжалось: безудержные тирады Давира, полные жалоб и оскорблений, не прекращались ни на секунду, а идущему за ним по пятам Ларну не оставалось ничего другого, кроме как молча следовать за новым командиром вверх по пологой насыпи в сторону стрелковых траншей на передовой. И когда они, уже пригибаясь к земле, бежали к своей конечной цели, а излияния Давира все не прекращались, Ларн вдруг поймал себя на том, что обдумывает мысль, которая еще несколько минут назад даже не пришла бы ему в голову.

Внезапно он понял, что, как ни странно, ему приятно вспомнить те старые добрые времена, когда его командиром был сержант Феррес.

Глава восьмая

14:59 по центральному времени Брушерока

БОЕВЫЕ ПОТЕРИ

КРАМОЛЬНЫЕ МЫСЛИ ОБ УБИЙСТВЕ ГЕНЕРАЛОВ

НАУЧНО ОБОСНОВАННЫЕ ОТВЕТЫ И ВНЕЗАПНЫЕ ПРОЗРЕНИЯ

КОЕ-ЧТО О ЖИЗНЕННО ВАЖНЫХ РЕСУРСАХ И РАЗНООБРАЗНЫЕ СПОСОБЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПРЕЗЕРВАТИВОВ

ВЫСШАЯ МАТЕМАТИКА БОЙНИ И ПРОБЛЕМА РАСЧЕТА СРЕДНЕЙ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ ЖИЗНИ НА ПЕРЕДОВОЙ

ПРАВДА ЖИЗНИ, ПО ДАВИРУ

Печатный пресс вдруг умолк. Хотя для лейтенанта Делиаса механический стук этой машины всегда был источником раздражения, теперь, когда неприятный звук прекратился, наступившая тишина неожиданно наполнила его сердце страхом. Сидя за конторкой в тесных стенах своего беспокойного офиса, он бросил растерянный взгляд сквозь потрескавшееся стекло перегородки, отделяющей его от печатного цеха, но от вида погруженных в свое дело штатных сотрудников из гражданского ополчения у него еще сильнее заныло под ложечкой. Пожилые смотрители Церн и Вотанк сейчас были заняты подготовкой к работе древних частей печатного пресса: Церн смазывал машинные ролики, а Вотанк устанавливал сверху резервуар с чернилами, которые предназначались для последнего печатного выпуска. Из-за перегородки рядом с ними то и дело выныривала голова слабоумного калеки Шулена, который с вечно подергивающимся от нервного тика лицом ходил туда-сюда прихрамывая и беспорядочными взмахами швабры безуспешно пытался подмести пол. Лишь наборщик Феран томился без дела. Равно выражая на лице ожидание и досаду, он стоял у пустой наборной доски и вопрошающе глядел через стекло перегородки на Делиаса. Когда их взгляды встретились, Феран с немым укором поднял руку, указывая лейтенанту на хронометр, висящий над печатным прессом.