Книга i-o - Саймон Логан

Извлеченные из его головы невнятные образы время от времени промелькивали на экране, и тогда вся паства принималась приглушенно бормотать молитву.

Я спрыгнула с платформы на ржавые рельсы и направилась к отверстию. Посмотрев на часы, я ухмыльнулась — наркотик, который я подмешала в питье Эстер, будет действовать еще три-четыре часа, а через три-четыре часа ПолуПлоть уже будет моим, так что обе мы славно отсосем — каждая в своем роде, разумеется.

Я пролезла в дыру. Комната выглядела совершенно пустой, если не считать огромного телеэкрана, извергавшего мельтешение статических помех. Свернутые в рулоны пластиковые маты лежали около стены. Слева от меня был дверной проем, который я не заметила снаружи, завешенный шторкой из тонких металлических полосок.

Я отодвинула шторку и увидела его. Он сидел на электрическом стуле, его запястья и щиколотки были пристегнуты черными кожаными наручниками к тяжелым дубовым перекладинам. Из него торчали какие-то мерцавшие на сгибах голубым и красным проводки, подключенные к установленным вокруг миниатюрным мониторам, похожим на стаю мальков установленного в первой комнате монстра. Стены комнаты были сплошь выложены этими мониторами, словно кирпичами. Некоторые были разбиты или просто не работали, большинство же показывали тот же самый статический шум.

— Ты не Эстер, — произнес ПолуПлоть. Точнее, окружавшие его мониторы.

Я скользнула к нему проворно, как змея, одним мигом превратившись в юркое существо, состоящее из одних только бедер. Правда мои башмаки при этом громко простучали по бетонному полу. В этот миг я поверила на все сто в то, что он — не фальшивка. Как я ошибалась раньше, когда западала по молодости на механических мессий-самоучек вроде Дарио или Рубенса-Что-Пребудет-Вовеки, словно клиническая блондинка, но сейчас комната была наполнена такими энергиями, что…

Мне показалось, что сам Бог рассыпался в танце черных, белых и серых точек на экране.

— Ага, я не Эстер, — согласилась я, встав перед ним во весь рост.

Затем я опустилась на колени между его широко раздвинутыми ногами, откинула в сторону непослушную прядь волос и показала высший класс, на который я была способна.

Я, разумеется, не уверена, все ли прошло в соответствии с протоколом — учитывая то, как я обошлась с Эстер. Никто никогда не пытался обозначить правила, которыми должна руководствоваться девушка из «Инициативы Электрической Дивы», но какие-то правила, бесспорно, должны быть. Увести добычу из-под носа у другой поклонницы — это одно, а накормить подругу наркотиком, чтобы занять ее законное место — это совсем другое.

Но, блин, девушка девушке — волк! Верно?

Почему-то дорога назад оказалась намного короче, чем мне казалось, так что я добралась до дворца в начале четвертого, когда большинство див были еще на охоте. По цеху между украшенными останками машин бродило штук пять девиц, включая китаянку по имени Анна и, понятное дело, Эстер — которая все еще валялась в отключке под пурпурно-золотым одеялом.

У меня уже челюсть устала держать маленькое сокровище, которое я принесла в клювике домой. Анна подошла ко мне поближе, чтобы посмотреть, как я выплевываю сперму в хранилище, которое еще только предстояло заполнить другим. Она протянула мне салфетку, и я утерла ею губы и подбородок.

Анна была типичным хрупким восточным существом с фигуркой, за которую многие из нас просто убились бы. Разрез глаз у нее был не такой узкий, как у большинства ее сородичей, повадки — как у заказного убийцы, и она никогда не носила юбок ниже середины бедра. Но около месяца тому назад она совершила роковую ошибку и теперь погибала от вируса, который пожирал ее на глазах. У нее постоянно были кровотечения, такие сильные, что ей приходилось подкладывать валики из полотенец, которые все равно насквозь намокали за пару часов. Кожа ее стала бледнее на три тона с тех пор, как я с ней познакомилась, и она уже неделю не выходила на охоту.

— Ты сегодня рано, — сказала она голосом жестким, как бамбук.

— У меня была стрелка.

— Правда?

Я была не в настроении болтать, но в голосе Анны звучала такая печаль, что я растаяла. Кто знает, сколько еще времени бедняжка не сможет трахаться со звездами? Я даже и представить не могла, что я бы делала, если бы это случилось со мной — с ума сошла бы, наверное.

Так что мы присели около плавильной печи, которая некогда превращала сталь в раскаленную красную жидкость, подложили под спины подушки, и я обняла Анну. Я рассказала ей про ПолуПлоть (она слышала о нем, но только мельком), приврав маленько для красоты и, разумеется, опустив все сомнительные подробности.

— А я думала, что на него Эстер охотится, — прошептала убаюканная Анна.

— Что-то не видно, чтобы она сильно напрягалась, — ответила я, и мы оба посмотрели на Эстер, которая храпела, лежа на спине, под одеялом. Это выглядело совсем неизящно.

Я рассказала Анне о том, как от него, когда я притронулась к нему, посыпались искры, и как я увидела мои детские воспоминания на экранах мониторов, и как, когда он кончил, я почувствовала, словно мне в рот выстрелили зарядом металлической стружки.

— А он не фальшивка? — спросила меня Анна, уже засыпая.

Я кивнула и провела пальцем по лбу китаянки.

— Зуб даю.

— Марине расскажешь?

— Конечно.

Но к тому времени, когда я ответила на этот вопрос, Анна уже спала.

Убивайте своих богов.

Уничтожая то, что тебе дороже всего, ты уничтожаешь все. Уничтожая фальшивку, только попусту тратишь время и силы.

В таком жалком мире, как этот, для механических кумиров существует неограниченная свобода отрываться от земли и стремительно падать в выжидающее небо. А для тех, кто не стал кумиром, тоже существует неограниченная свобода — следовать за своими богами или не следовать. Третьего не дано.

Найдите своего бога и истребите его.

Нас было двенадцать, мы пробирались по хрустевшим под ногами перекрытиям над тоннелем подземки, словно стая расфрантившихся летучих мышей. Дождавшись наступления темноты, мы проникли в тоннель и стали ждать.

Эстер блистала отсутствием — то ли все еще не пришла в себя, то ли дулась. Может быть, просто ревновала — я ведь не только первой добралась до ПолуПлоти, но еще и выяснила, что он — не фальшивка. А может быть, она знала или хотя бы догадывалась, каким образом я ее обошла. Руки у нее, впрочем, были связаны — сказать она все равно ничего не могла.

Я посмотрела на Анну, которая упросила нас взять ее с собой. Она сидела верхом на стропиле и глядела на меня. На ней был вышитый золотом и пурпуром китайский халат, а уши ее украшали огромные серьги.

Я ответила ей взглядом.

Услышав какой-то шум, доносившийся из темного конца тоннеля, мы затаились. В темноте появился мерцающий свет, который внезапно взорвался серебряными сполохами, наткнувшись на полоски алюминия, которыми ПолуПлоть покрывал себя для лучшей проводимости. Его появлению всегда предшествовало негромкое жужжание — словно за ним повсюду роем летали электроны.