Книга Оборотни космоса - Александр Белаш

А ей цена четыре крины.

Радуга!

Ты вся такая, будто радуга!

В мою башку вонзилась радуга!

Я помираю от любви!

Над головами хлопали затворы пневмопочты и гулко проносились круглые контейнеры. Простенок был запачкан кривой чёрной надписью: «СВИСТУНОВ В ШАХТУ, ДАВАЙ СВОБОДУ!» В лефилде боялись носящих свистки и узоры, но сейчас стражей не было видно, и недоросли в пятнистых лосинах и с причёсками цветов радуги вольготно хорохорились в проходе.

Следом за мужчиной-эйджи быстро прошёл вынырнувший из-за поворота парень с косо подрезанными по-мародёрски ушами, в мешковатой блузе и просторных портках драчуна. Девка из недорослей кривлялась у него на пути, и он взмахнул рукой, отбросив девку прочь. От боли она вскрикнула с обидой:

— Пся городецкая! долгопят тебя родил!

Парень мельком зыркнул назад — и недоросли прижались к стене, испуганные взглядом, полным холодной жестокости. Не замедляя хода, парень достал из-под блузы...

Недоросли, отталкивая друг дружку, бросились прочь, а парень, больше не замечая их, выбросил руку с пистолетом-автоматом, и коридор огласила короткая очередь. Эйджи рухнул вперёд, растянувшись на полу с простреленным черепом. Парень, ускорив шаг, перескочил через труп и исчез в боковом отводке коридора.

— Давно ли вы видели Зенона? — осторожно спросил Pax, стоя у Форта за спиной.

Около полутора суток они то вместе, то порознь сновали по граду и рассылали запросы по учреждениям зоотехники и пищепрома. Если Pax и говорил с напарником, то лишь по делу, но порой Форт успевал поймать его заинтригованный взгляд — так смотрел управляющий на ферме. Суть сомнений Раха была очевидна — ему открылась такая неожиданная сторона познаний Форта, что впору начинать всё снова: «Я изучил материалы на вас и нашёл там немало сомнительного...»

— Как же... — Форт принял самый невинный вид. — Третьей ночи мы его вместе наблюдали у меня в гостинице.

— Но после этого вы собирались встретиться с ним?..

— Не довелось. А сейчас и вовсе некогда.

— И не придётся. Зенон убит, — тихо молвил Pax. — Сегодня, около шестнадцати десяти.

Форт избежал почти неотвратимого в подобной ситуации и нестерпимо пошлого вопроса: «Как?!» С порога поверить в сказанное было трудно, даже мучительно, но Pax был из тех, кто убеждается, только лично вложив перст в рану. Как пить дать, он успел побывать у тела. Значит, факт.

Сразу и напрочь расхотелось что-либо расследовать. Да, кролы, долгопяты и свинки милы, но прощальная улыбка Зенона, оказавшаяся последней на этом свете, легла на всё, словно печать на воск. Повсюду, куда ни глянь, всплывало его лицо, напряжённо замершее от волнения и ожидания, его рыжеватые глаза...

Беглое, неглубокое, в чём-то докучное знакомство поднялось из памяти, а с ним — тягучее, неизбывное чувство то ли вины, то ли оборванного разговора, который больше не возобновится — ни завтра, ни послезавтра, ни через мириад лет. Не надо знакомиться! сразу оттолкнуть — и прощай! чтобы потом не погружаться в болезненную печаль утраты...

«Что я должен был сделать, чтобы этого не случилось? что я мог сделать?..»

— Я хотел спросить, мотаси Фортунат, — где вы были в шестнадцать десять и где ваше личное оружие?

Форт едва не ответил резкостью, но вспомнил: «Спрашивать любого в любом месте о любых делах и требовать правдивого ответа». Pax имел право на вопрос.

— Зоопункт двадцать четыре корня Инье. Пистолет и лайтинг заперты в ячейке, как положено. Приказа носить оружия не было; тебе это известно.

— Конечно. Но я хотел, чтобы вы лишний раз вспомнили об оружии.

— Теперь моя очередь. Каким способом и за что его...

— Мимоходом, из пистолета, в затылок. — Пройдя по комнате, Pax бесшумно сел. В гибкой посадке его была нелюдская пластика — каучуковая гибкость суставов и позвоночника, какой обладают одни танцоры-мальчики, естественная осанка и вместе с тем пружинистая и злая сила умелого молодого мужчины. Из Зенона — ах, Зенон, бедолага... — заботы выжигали молодость, а Рах, похоже, развивал её в себе. Сколько ему лет? Сколько тренировок нужно, чтобы создать такое тело? Запросто можно ошибиться с возрастом.

— Грабёж?

— Нет, хотя убийство — умышленное. Его незаметно преследовали и догнали.

— Так... и что теперь?

— Обычная процедура. Мёртвый опознан и обследован, баллистики определили ствол киллера, дело за сыскной полицией — найти и изловить. У нас убийца безнаказанным не останется.

— Я имею в виду Зенона. Передадите прах родным?

— У него не было ни родных, ни родины. Точнее, он не оставил упоминаний о них. Имущество завещал каким-то благотворительным фондам...

Форта дважды передёрнуло — тут тебе и фонды, крепко памятные по Планете Монстров, и жалкая судьба бродяги, в чартерных рейсах забывшего, где его дом.

Человек без прошлого, чьё будущее — безымянная могила на чужой планете.

«Вылитый я!..»

— Зенон имел статус гражданина мира, — протокольным тоном продолжал Рах. — Космополит, лицо без подданства. Осталось избавиться от мёртвого тела и сделать отметку в реестре усопших.

— Значит, кремация...

— Мокрая кремация, превращение в жидкость. При сожжении тратится топливо, энергия, выделяется дым, а растворение — чистая безотходная технология.

— Ну, это не дело! — возмутился Форт. — У него что, на счету ни гроша не осталось?!.

— Деньги вложены в корабль и груз, а они перейдут кредиторам. На остатки будут претендовать фонды; их юристы дерутся за каждую камешку.

— Извини, Рах, но если для вас покойник — лишние хлопоты, то для меня — копия Господа Бога, Я не позволю обходиться с ним как попало. Если нет денег для нормальных похорон, я возьму расходы на себя.

— Если вам угодно — пожалуйста. На время церемонии оденьтесь в штатское; безродных не провожают в форме. Но... не понимаю, почему вы так о нём печётесь?

— Он был невезучий, но, кажется, честный космен. Мне его жаль.

— А мне нет. — Pax поискал что-то под жилетом, нашёл и протянул Форту. — Случайно вскрылось, что он, помимо прочего, мог быть причастен к ввозу запрещённой литературы. Попадись он на этом — выслали бы первым рейсом.

Прежде чем взять, Форт уже узнал книжонку по обложке и неполному надрыву поперёк. Одна из пачки, второпях сунутой им в мусорный ящик в «Кабарете».

Мысли побежали быстрой вереницей.

Где Зенон взял книжицу?

Вынул из ящика? отпадает. Не в том он был состоянии и не тех лет, когда шарят в мусоре.

Значит, брошюры достал — или вытряхнул — кто-то другой. Скажем, уборщик «Кабарета». Целая пачка, представляете? макулатурка задарма! Чуть попорчена, однако текст цел. Раздавать ньягонцам — опасно, можно вылететь на родину не по своей воле. А предлагать то же самое эйджи?..