Книга Чистое сокровище - Сандра Мэй

– Я тоже очень рада видеть тебя, милый. Ты все-таки вернулся…

– О да! Я вернулся! Еще как вернулся – я бросил важнейшие переговоры по контракту и прилетел сюда на вертолете! И все потому, что ты едва не угробила нашего ребенка и саму себя! Ты ненормальная? Или просто дура? Какого дьявола тебя понесло…

Дверь распахнулась и на пороге выросла величественная фигура Франчески ди Каррара. Она заговорила по-итальянски – и Кэти с удивлением поняла две вещи: Во-первых, Алессандро явственно испугался и притих, во-вторых, сама Кэти почти все поняла.

– Замолчи, глупец! Не смей на нее кричать! Твоей жене нужны помощь и поддержка, а ты орешь и пугаешь ее! Она ни в чем не виновата, такое может случиться с любой женщиной, и долг мужа – успокоить ее и постараться помочь. Не будь эгоистом – или убирайся вон из комнаты! – Франческа подошла к Кэти и положила ей на лоб прохладную узкую ладонь. – Не обращай на него внимания, девочка. Он сам не знает, что говорит – мужчины такие трусы… Спи и ни о чем не думай. А ты, Сандро, отправляйся вниз, выпей чего-нибудь и постарайся успокоиться.

Кэти смогла ответить только благодарным взглядом. Она видела, что Алессандро по- настоящему смущен и смотрит на нее умоляюще и растерянно, но отвернулась, не в силах выносить его присутствие.

Несчастный случай изменил отношение Кэти к себе, ребенку и окружающему миру. Она вдруг поняла, сколь тонка грань, отделяющая жизнь от смерти, и как от случайностей может зависеть – перейдешь ли ты эту грань…

Алессандро извинился – собственно, он извинялся несколько раз, практически вымаливал прощение на коленях, но Кэти больше не верила его словам.

На нее снизошло странное безразличие, и она только пожимала плечами в ответ на очередные попытки мужа достучаться до нее.

Кэти впала в какое-то оцепенение. Единственное, о чем она думала, – ее ребенок. Все вокруг то и дело упоминали о наследнике – она же не сомневалась, что родится девочка. Кэти разговаривала с ней, тихо пела ей песенки по вечерам, гуляла по дорожкам парка… и ни на что не реагировала.

Доктор Сантуццо приезжал несколько раз, в последний раз привез с собой переносной аппарат УЗИ. Выяснилось, что ребенок в порядке, и все, судя по всему, обошлось, но на вопрос доктора, не хочет ли она узнать пол младенца, Кэти только пожала плечами.

– Я и так это знаю. К тому же мне все равно, кто это будет – я ведь буду одинаково любить и мальчика, и девочку…

Алессандро подлизывался, как нашкодивший пес, даже взял ее с собой на вечеринку к друзьям, но и это было теперь безразлично Кэти. В гостях она уютно просидела весь вечер в уголке на диване, не участвуя в разговоре и только вежливо улыбаясь на комплименты мужчин.

Да и правду сказать, распорядок жизни Алессандро не слишком изменился. Он по- прежнему летал в Рим и Верону, Нью-Йорк и Чикаго, а приезжая домой, подолгу работал в кабинете – и это больше не трогало и не расстраивало Кэти. Доктор Сантуццо недвусмысленно запретил им занятия сексом, и Кэти даже удивилась немного своей реакции на этот запрет – она испытала не радость, конечно, но явное облегчение. Сандро больше не приходил по ночам в ее спальню, и Кэти могла себе позволить хоть целый день бродить по комнатам в пижаме, непричесанной и неприбранной.

Даже ядовитое шипение душеньки Лучианы больше ее не раздражало. Маленький мирок Кэти надежно укрылся за высокими и прочными стенами равнодушия – и Лучиана могла сколько угодно исходить бессильной злобой… впрочем, возможно, не такой уж и бессильной.

Однажды Сандро улетел в Рим на три дня. На второй день его отсутствия исчезла Лучиана, на что Кэти не обратила особого внимания, поскольку не очень хорошо себя чувствовала и сидела у себя в комнате. Вечером Франческа – уже некоторое время с тревогой наблюдавшая за апатичным состоянием невестки – попросила Кэти позвонить мужу. Этакая невинная уловка матери, пытающейся помирить поссорившихся влюбленных. Как и большинство подобных попыток в истории человечества, эта закончилась полным провалом. На звонок ответила женщина – и Кэти без труда узнала голос Лучианы. Потом трубку взял Алессандро, начал сбивчиво объяснять, что Лучиана в Риме по своим делам и, вполне естественно, остановилась в доме ди Каррара… Кэти выслушала и спокойно ответила:

– Конечно-конечно. Ничего не имею против. Пока.

Платья-пододеяльники, бывшие когда-то камнем преткновения в спорах со свекровью, теперь стали единственной одеждой, в которую Кэти помещалась. Как ни странно, они ей даже понравились – натуральная ткань приятно холодила жутко чесавшийся живот, свободный покрой не стеснял движений, а на пестром фоне не сразу были видны пятна от сока и молока – теперь Кэти действительно стала неуклюжей…

Кончилась зима, миновал март, и апрельское солнце разбудило зеленые почки на ветках. По ночам еще иногда подмораживало, но свежий ветер с востока уже пахнул весной, дни стали совсем длинными, и дочка все веселее толкалась в животе своими маленькими ножками, просясь поскорее выпустить ее в мир.

Пролетела пасхальная неделя – и спокойствию пришел конец. В один из дней, когда все собрались за ужином, Франческа завела разговор о предстоящем празднике.

– Это наш ежегодный благотворительный бал – после долгого поста людям всегда хочется праздника. Обычно мы ездим туда всей семьей. Алессандро, как ты думаешь…

Кэти оживилась.

– Как здорово! Мне тоже хочется праздника! Ведь у меня осталось не так много времени для беззаботных развлечений…

Она осеклась, увидев изумление во взглядах Алессандро и Франчески.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Но, Кэт, ты не можешь… Мама, скажи ты!

– Кэти, милая, не думаю, что это хорошая идея. Это довольно далеко, в Трезимено, на вилле одного из наших хороших друзей – а она стоит в очень уединенном месте, случись что, «скорая» может и не доехать…

– Ушам своим не верю. Вы хотите сказать, что отправитесь на праздник без меня? Я останусь одна?

Лучиана обольстительно улыбнулась.

– Если хочешь, я останусь с тобой, милая Катарина! Мы чудесно проведем время…

Кэти неловко поднялась из-за стола.

– Спасибо, я уж лучше поскучаю. Когда вы едете?

– В субботу.

Алессандро смотрел на нее сочувственно, но вполне безмятежно, а Кэти не могла поверить в то, что он сказал.

В субботу ей исполнялось двадцать шесть лет.

Судя по всему, никто из ее «семьи» об этом и понятия не имел.

Она обвела взглядом их лица – доброжелательные, красивые, равнодушные. Внезапно молодая женщина осознала, как чудовищно изменилась ее жизнь со дня свадьбы. Она выполняла все прихоти своего мужа – а он ни разу не взял на себя труд прислушаться к ней. Она постепенно и неуклонно теряла свою самостоятельность, собственное лицо, уважение к себе – и никто не обращал на это ни малейшего внимания. Сколько раз за последние месяцы она просыпалась в слезах, одна в кровати, плача от страха перед неизвестностью, родами, болью – а красавец-муж мирно спал в собственной спальне: свой переезд он мотивировал тем, что ему трудно будет удержаться от секса рядом с ней…