Книга Урал атакует - Владимир Молотов

– Фигу вам с маслом! – Костя презрительно поглядел на Саныча.

– Чего?

– Фигу вам с маслом, говорю, – отчеканил он.

– Ах ты сучара! – Мощный удар кулаком словно раздробил челюсть на части. Костя зажмурился: вдох-выдох. Попробовал зубы языком – один зашатался. Стало обидно, чуть слеза не вылезла. Муконин сплюнул вбок.

– Для предателя родины ты слишком хорошо бьешь, – прошипел Костя.

– Предатель родины? Ха-ха-ха! – громко выдал Саныч. – Не смеши меня, Муконин. Какая, к хренам, родина? Ты что, долбаный осел, до сих пор не понял? Никакой родины давно нет. России нет больше! Все. Была да сплыла! Тю-тю. Одни ошметки остались. Или ты эту порнографию в виде Уральской Республики родиной называешь? Так и ее скоро тоже с лица земли сотрут.

Комитетчик склонился над Костей и сделал соответствующее выражение лица, мол, кто бы сомневался.

– Это миротворцы тебя так обработали? – спокойно осведомился Муконин. – Надеешься, что, когда они тут все завоюют, они вам пряников раздадут? Так ты ж тогда сам долбаный осел. На кой ты им сдался? Они тебя же первым делом в порошок сотрут либо в послушного киборга превратят. Или ты еще не втюхал, а?

– Я вот никак не пойму, чего ты добиваешься, Костя? – неожиданно подобрел усатый комитетчик. – Согласился бы с нами работать, мы б тебе таких пряников надавали. От тебя всего-то и нужно: перевербовать всех ученых на нашу сторону. Ведь у каждого человека, как известно, есть своя цена. Кому счет в долларах в швейцарском банке, кому личный домик на Средиземном курорте. Виллу не обещаем, но домик вполне. И для тебя бы добра нашлось немало.

– Спасибо, у меня все есть.

Саныч неодобрительно цокнул языком и покачал головой.

– Смотри, тебе жить, – протянул он.

– А тебе, значит, уже что-то пообещали? – язвительно сказал Костя. – Ну и дурак! Жди, когда догонят и еще раз дадут… Если ты до сих пор не понял, родина – это дом, где ты родился. И чем больше он разваливается, тем роднее становится. И тем на сердце больнее. А если ты продал его за тридцать сребреников, тебе их, в лучшем случае, в лицо бросят. Но обратной дороги уже не будет.

– Ба, какие высокие слова! – Саныч приосанился. – Ты часом книжки не пишешь по утрам, сидя на унитазе?

Он склонил голову набок и посмотрел на Костю, как на провинившегося ребенка. В вялом свете окна за спиной Саныча черты лица усача размывались.

– Почем тебе знать, где я родился? – добавил комитетчик. – А может, я с детства каши недоедал. Мамка концы с концами сводила. В этой гребаной стране я счастья-то никогда не знал. Так что я рад, что она развалилась. И если ты, идиот, вовремя не перебрался на нужную сторону, значит, сдохнешь, придурок, через месяц-другой сгинешь.

Что за наваждение! Второй раз уже Костя слышал похожие слова в свой адрес. Сговорились они все, что ли?! Да нет, чистое совпадение. На почве последних бурных событий. Ну ладно, с усатым все понятно. Но что же дальше-то делать? Умными беседами долго время оттягивать не получится, бесполезно.

Тут тихонько скрипнула дверь, и кто-то вошел в комнату. Костя затылком почувствовал колыхание воздуха, услышал мелкие шаги. Глазки усача уставились на гостя (или хозяина?), в них появилось выражение подчиненного человека.

– Салют. Ну что он, сказал чего-нибудь? – буднично осведомился знакомый тонкий голос.

«Набоков!» – осенило Костю.

И правда, сбоку обошел Николай Альбертович в сером костюме, встал рядом с Санычем, наклонился к Муконину.

– Здравствуйте, Константин, – уголки рта у следователя сместились вверх в вялой усмешке. – Рад вас видеть.

– Я и не сомневался, – буркнул Костя.

– Ни хэ он не сказал. Только и делает, что дерзит, про родину мне тут рассуждает, философ хренов! – пожаловался Саныч. – Может, с ним построже надо?

– Про родину? Очень интересно.

Николай сел в кресло, расстегнул пиджак и раскинул руки на подлокотники.

– Фуф, что-то жарко здесь как-то, – посетовал он. – Ну что ж, Муконин, не оправдал ты наших надежд. Мы-то думали, ты будешь честно на нас работать. А ты вон чего затеял. Ну и ладно, мы и такой сценарий учитывали. С генералом ты нам уже помог, осталось ученых раскрыть.

– Так это, может, с ним погрубее надо? – не унимался Саныч.

– Не надо. Он и так нам все сделает.

Набоков достал из внутреннего кармана пиджака маленький шприц.

– Этот препарат вызывает безволие и заодно искреннюю честность, – пояснил следак, поднявшись с кресла. – Сейчас я впарю ему двойную дозу, и он станет как пластилиновый. И будет выполнять все наши просьбы. Да, Костик?

Набоков ехидно улыбнулся. Костя поморщился, как от вонючей кислоты. Николай Альбертович сделал короткую паузу и продолжил:

– Смотри, я вколю тебе три кубика. Через пару минут лекарство подействует, и ты обстоятельно распишешь нам, что это за человек из ученых, с которым ты встречался вместе со своим дружком. И где ваше место встреч с генералом Калиновым. А то ты так хитро ушел от нас в тот раз. Можно сказать, улизнул из-под носа. И как ты из дома-то выбрался? Летать они тебя, что ли, научили? В общем, хотелось бы знать, что мы пропустили. Да еще аппаратура, знаешь, несовершенная пока. Вечно помехи какие-то. А потом ты, как миленький, позвонишь своему дружку Гане и попросишь его вместе с тем ученым типом приехать сюда, якобы для встречи с генералом. Я понятно изъясняюсь?

– Куда ж яснее, конь моржовый! – ощерился Костя.

Тут у следователя затренькал смартфон, он положил шприц на столик и вытащил аппарат. Саныч злобно зыркнул в сторону Кости.

– Ну что ты там, все удачно прошло? – с какой-то осторожностью спросил без предисловий Набоков. – Я сейчас.

Последняя фраза была брошена напарнику. Следователь, приложив трубку к уху, – на том конце сети что-то говорили, – направился к выходу. Дверь по привычке издала звук, и Костя вновь остался с усатым один на один.

Саныч задумчиво поглядел на стол, где лежал шприц, затем, кровожадно улыбнувшись сквозь усы, посмотрел на Костю.

– Ладно, Муконин, не будем терять время. Пока шеф по телефону базарит, мы с тобой делом займемся, да? Как ты на это смотришь?

– Подонок ты, – тихо сказал Костя. – Я еще тогда это понял, когда ты в квартиру ко мне зашел пистолет искать.

– А за подонка ответишь, – нахмурился Саныч.

Подойдя к столу, он осторожно взял шприц. Подобно искушенному медбрату, он демонстративно выставил иголку кверху и пощелкал по шприцу пальцем другой руки, рассматривая содержимое на свету. Затем Саныч приблизился к Муконину. Сделав самодовольное лицо, он нагло помаячил иголочкой у самого носа Кости. Костя почувствовал нахлынувшую волну. Неконтролируемая тревога охватила его. Если сейчас усатый вколет, и оно подействует, что ж я буду делать? Все пойдет к чертям! Я проболтаюсь про обман с «Минипой»! И тогда лучше сдохнуть.