Книга Жертва любви - Джорджет Хейер

Он накинул на нее плащ и вдруг мгновенно, не успела она опомниться, одной рукой сдавил ей горло, как бы давая ощутить силу своих пальцев. Чтобы сохранить достоинство, Мэри не пыталась бороться: в следующую минуту она почувствовала пульсирующую боль в висках и поняла, что сейчас потеряет сознание.

– Вот так, – сказал маркиз, глядя на ее побелевшее лицо сверху вниз и дьявольски ухмыляясь.

Когда он наконец разжал пальцы, Мэри поднесла руки к горлу.

– Что, неприятно? Если ты все-таки вынудишь меня прибегнуть к такому способу заставить тебя замолчать, то потом обнаружишь, что не сможешь некоторое время разговаривать. Я придушу тебя, милая, причем сделаю это молниеносно, никто и не заметит, а потом на руках отнесу на судно, объяснив тому, кто окажется рядом, что у тебя обморок. Поняла?

У нее ныли мышцы шеи, болело горло, и она с большим трудом еле вымолвила:

– Да, сэр.

– Я и не сомневался, что ты понятлива. А теперь – пошли!

Он шутовски предложил ей руку и повел к двери. Пистолет в кармане плаща больно ударял ее по ноге, напомнив Мэри о своем существовании.

Сейчас ей не удастся вытащить его одной рукой, поскольку маркиз крепко держал вторую. Мисс Чалонер вдруг испугалась, что оружие может выстрелить. Она не умела обращаться с пистолетом и не хотела выстрелом привлечь внимание и вызвать скандал. Ей надо было избежать огласки в любом случае. Тогда, в карете, вытащив пистолет из кобуры, она имела лишь смутное представление, как собирается им воспользоваться. Сейчас мисс Чалонер решила, что при первой же возможности достанет пистолет из кармана, где он так глубоко застрял.

Маркиз свел ее вниз и в холле остановился оплатить счет. Хозяин был так подобострастно услужлив, что Мэри поклялась про себя, что нога ее никогда в жизни больше не ступит в Ньюхэвен.

Волей-неволей ей пришлось идти с маркизом на причал. Море теперь волновалось еще больше, и она с тревогой смотрела на огромные водяные валы. Изящную яхту, которую она заметила еще из окна кареты, высоко подбрасывало на больших волнах, несмотря на укрытие в бухте. Почувствовав дурноту, мисс Чалонер умоляюще взглянула вверх, на смуглое лицо маркиза.

Перехватив этот взгляд и проигнорировав его, маркиз повел мисс Чалонер по сходням на «Альбатрос» мимо грубого вида людей, возившихся с узлами канатов. Некоторые матросы провожали ее любопытными взглядами. Маркиз теперь буквально тащил ее к крутому трапу, спускавшемуся на нижнюю палубу, к каютам. Сообразив, что ей не сойти самой по почти отвесным ступенькам, он взвалил девушку на плечо, спустился со своей ношей вниз, поставил ее на ноги и втолкнул в довольно большую каюту.

– Располагайся, – сказал он, – я скоро приду.

Оставшись одна, она медленно и осторожно по раскачивающемуся под ногами полу прошла к койке, привинченной у корабельной переборки, и без сил опустилась на нее. В голове лениво шевельнулась мысль, что теперь самое время достать пистолет. Она взяла плащ, но тут же выпустила его из рук и в отчаянии схватилась за голову.

Снаружи послышались крики, топот ног. Яхта вдруг качнулась сильнее, резко накренилась, и мисс Чалонер чуть не свалилась на дол. Ей становилось все хуже и хуже, и, потеряв всякий интерес к тому, что происходило на палубе, она решила прилечь.

Немного погодя, не постучав, бесцеремонно вошел маркиз и весело объявил:

– Мы снялись с якоря, дорогая. – Он многозначительно и неприятно улыбался.

Мисс Чалонер открыла глаза, увидела над со6ой лицо маркиза и, вздрогнув, закрыла их снова.

– А теперь, – сказал маркиз вкрадчиво, – теперь, мисс Чалонер…

Сделав героическое усилие, мисс Чалонер приподнялась на локте.

– Сэр, – сказала она с вернувшимся хладнокровием, – мне все равно – выйдете вы или останетесь, но предупреждаю, мне сейчас будет дурно. – И, прижав платок ко рту, приглушенно и невнятно добавила: – Прямо сейчас!

Он рассмеялся, как ей показалось, с полным безразличием:

– Ей-богу, я об этом не подумал! Возьми это, детка.

Открыв опять глаза, она увидела, что его светлость протягивает ей медный умывальный тазик и, не найдя глазами поблизости ничего более походящего, выдохнула:

– Благодарю вас! – на этот раз с искренней признательностью.

Глава 7

Мисс Чалонер глубоко вздохнула и проснулась. Она лежала, не открывая глаз, боясь пошевелиться, чтобы не вызвать новый приступ морской болезни, вспоминая пережитые ужасные мучения. И вдруг поняла, что яхта неподвижна, волны больше не швыряют и не качают судно. Мэри открыла глаза и с недоверием осмотрелась вокруг – действительно, стены и потолок прекратили головокружительное движение, и все вещи стояли на своих местах.

«Боже, благодарю тебя!» – подумала она благоговейно.

Мисс Чалонер все еще чувствовала опустошающую слабость. Она попробовала было поднять голову, но, поскольку все снова неприятно закружилось перед глазами, опустила ее обратно на подушку и лежала, не пытаясь больше подняться, вспоминая все, что произошло с ней за последние ужасные, долгие, нескончаемые часы. Память постепенно возвращалась, и она смутно припоминала, что маркиз Вайдел, снабдив ее умывальным тазиком, удалился. Но он приходил несколько раз позже, когда она уже была слишком слаба, не в состоянии даже пошевелиться. В одно из своих посещений он пытался напоить ее обжигающей рот жидкостью, а когда она слабо запротестовала, вспомнив его угрозы влить в нее голландскую водку, сказал:

– Это всего лишь бренди, милочка. Выпей немного, тебе станет легче.

Она покорно глотнула и почти сразу уснула. По-видимому, сам маркиз укрыл ее одеялом, и такое проявление чуткости поразило мисс Чалонер. Меньше всего она ожидала от него проявления теплых человеческих чувств.

Посреди неприятных воспоминаний дверь каюты открылась, и перед ней возник сам маркиз. Он был немного бледен с растрепавшимися волосами, глаза его блестели каким-то неестественным стеклянным блеском.

– Вы проснулись? Вставайте немедленно.

– Навряд ли я смогу, – искренне сказала мисс Чалонер, ей было не до притворства. – У меня кружится голова.

– Вы должны встать. Мы приплыли в Дьепп. И вам необходимо поесть, – заявил маркиз. Упоминание о еде было, по мнению мисс Чалонер, некстати и говорило все-таки о полном бессердечии маркиза.

Мисс Чалонер вынуждена была сесть.

– Вы можете применить силу, – сказала она с горечью, – но если в вас есть хоть капля сострадания, вы не станете говорить о еде.

– Ну хорошо, не буду, – согласился он, – но вы должны понять, что окончательно поправитесь только после хорошего обеда. Поднимайтесь, идем на берег.

Последнее магическое слово придало мисс Чалонер силы, и она быстро встала, почти вскочила. Маркиз предложил ей руку.

– Так-то лучше, – ободряюще сказал он, – я уже заказал обед и комнаты в «Золотом петухе».