Книга Торговец забвением - Дик Фрэнсис

Ниже значился номер абонентного ящика в Лондоне, а также номера факса и телефонов, но никакого адреса указано не было. Конфиденциальность соблюдается, подумал я.

— Так значит, никакими разводами вы не занимаетесь? — пошутил я.

— Никаких разводов, — весело подтвердил Макгрегор. — Никаких возвращений долгов и личных дел. Только коммерческие исследования.

Как-то все это не сочеталось с обликом Макгрегора. Его легко было представить где-нибудь в клубе или на загородном пикнике. Но кулачные бои, тайная ночная жизнь — нет, это не в его стиле.

— И что же, вы лично, — я ткнул пальцем в страницу, — занимаетесь шпионажем на предприятиях?

— Не совсем, — вопрос позабавил его. — Когда появляется перспективный клиент, я оцениваю и определяю суть его проблемы, а также цель, которую он преследует. Один или с коллегами, в зависимости от сложности проблемы. И составляю план получения нужного результата

Настала пауза, во время которой я пытался сообразить, насколько он был со мной откровенен и много ли утаил. Затем решил не задавать лобовых вопросов и заметил только:

— Не совсем понимаю, почему не воспользоваться обычными деловыми визитками вместо этой ксерокопии из телефонного справочника?

Он невозмутимо ответил:

— Мы своих объявлений нигде больше не печатаем. У нас нет ни каталогов, ни рекламных брошюр. И носим мы с собой только личные визитки. Я принес вам этот листок только для того, чтоб показать, что мы действительно существуем. И дать общее представление о нашей деятельности.

— И вас находят по «Желтым страницам»? Он кивнул.

— Да. И еще — по устной рекомендации. Ну и, разумеется, клиент, которому мы помогли, при необходимости заходит снова. А это, поверьте, довольно большой и постоянный приток.

— Вам нравится ваша работа?

— Очень, — ответил он. В его словах слышалась спокойная уверенность, и я думал о том, что сам никогда не был охотником по природе и, видно, уже не буду. Нет, кто угодно, только не я, норовивший проскочить в ворота, вместо того чтоб взять препятствие, пусть даже лиса ускользает. — Порой, — говорил тем временем он, — нас просят провести расследование в областях, в которых наши сотрудники не слишком компетентны.

Я взглянул на чашку с кофе.

— Нам нужен человек, понимающий в виски. Тот, кто может отличить солодовое от зернового. Флора уверяет, вы можете.

— Тот, кто может отличить зерновое виски от широкой серо-зеленой и мутной реки Лимпопо, — заметил я. — А в реке Лимпопо, к вашему сведению, полным-полно крокодилов.

— Я же не прошу вас делать ничего опасного, — рассудительно вставил он.

— Нет, — вздохнул я. — Продолжайте.

— Что у вас в воскресенье? — спросил он.

— Сижу в лавке с двенадцати до двух. Мою машину. Разгадываю кроссворды, — вот, черт возьми, и все, подумал я.

— Ну а потом, после двух? — не отставал он. Вообще-то на первый взгляд все это выглядело достаточно невинно. К тому же нас связывало нечто напоминающее чувство товарищества после совместных спасательных работ у Готорнов. Кроме того, воскресенья всегда так угнетали…

— О'кей, — кивнул я. — После двух свободен. Что конкретно от меня требуется?

Похоже, он не слишком спешил сообщить. Вместо этого спросил:

— Скажите, все зерновое виски одинаково на вкус?

— Вот именно поэтому-то вам и нужен настоящий эксперт, — сказал я. — Ответ: нет, не совсем, но разница еле уловимая. Все зависит от сорта зерна и воды, а также от срока выдержки.

— Выдержки?

— Видите ли, — начал объяснять я, — выпитое сразу после перегонки виски будет драть горло и жечь язык, точно огнем. Оно должно выстояться в деревянных бочонках минимум года три, прежде чем стать пригодным к употреблению.

— Обязательно в деревянных?

— Да. Дерево дышит. Правда, в деревянных бочонках все спиртное немного теряет крепость, но если поместить его в металлическую или стеклянную емкость, никаких изменений к лучшему не произойдет. Можете хоть тысячу лет держать полученное после дистилляции виски в стекле, а когда откроете, убедитесь, что оно такое же жесткое, как было вначале.

— Век живи, век учись, — вставил он.

— Как бы там ни было, — продолжил я после паузы, — никто не торгует чистым зерновым виски. Даже самое дешевое оптовое виски представляет собой смесь зернового и солодового, хотя количество солода в некоторых сортах можно сравнить со щепоткой соли, брошенной в плавательный бассейн.

— Флора сказала, будто бы вы говорили ей, что большая часть виски в «Серебряном танце луны» была именно такой, — заметил Макгрегор.

— Да. В баре его наливали из бутылки с этикеткой «Беллз», а в ресторане подавали под видом «Лэф-ройга».

Макгрегор попросил счет.

— Вообще-то этим делом я сам не занимался, — рассеянно заметил он, доставая кредитную карту. — Один коллега передал его мне, на том основании, что тут наши интересы пересекаются.

— Вы что же, хотите сказать, что ваша фирма уже интересовалась «Серебряным танцем луны»? — с удивлением спросил я.

— Совершенно верно.

— Но почему… То есть, я хотел спросить, в связи с чем?

— В связи с украденным виски, которое мы ищем. И, похоже, Тони, дорогой, вы его нашли.

— О, если бы! Нашел и потерял снова.

— Боюсь, что так. Мы снова вернулись к тому, с чего начали. Разумеется, не по йашей вине. Если бы секретарь Джека не увлекался «Лэфройгом», если бы Ларри Трент не пригласил его на обед… Короче, одни сплошные «если», а это никуда нас не приведет. Мы осторожненько подбирались к «Серебряному танцу луны», а тут случилось это несчастье, фургон врезался в шатер; и по иронии судьбы, мы до недавнего времени понятия не имели, что Артур Лоренс Трент, владелец ресторана, по совместительству также являлся владельцем лошадей, которых тренировал Джек. Я не знал, что он приглашен на прием… Не знал, как он выглядит… а потому не мог знать, что он является одним из погибших. Если бы я знал, что он будет у Готорнов, то попросил бы Джека или Флору познакомить нас, — он пожал плечами. — Одни сплошные «если бы»…

— Но вы… э-э… расследовали именно его деятельность? — спросил я.

— Нет, — с приятной улыбкой ответил Макгрегор. — Мы подозревали одного из его служащих. Человека по имени Зарак.

У меня просто челюсть отвисла. Джерард Мак-грегор расплатился по счету, затем поднял на меня глаза, в которых читалось сдержанное сочувствие.

— Да, он мертв, — сказал он. — И мы вернулись к началу.

— Лично мне кажется, — многозначительно заметил я, — что в истории с этим Зараком без крокодилов не обошлось.

Большую часть субботы я вертелся у телефона. Меня так и подмывало позвонить Флоре и попросить дать мне номер Макгрегора — с тем чтобы отменить назначенную на воскресенье нашу с ним встречу. Если ничего экстраординарного не произойдет, он явится ровно в два и увезет меня неведомо куда, на встречу со своим клиентом, при одном воспоминании о котором у меня на языке возникал вкус виски. Или это только казалось?..