Книга Красиво жить не запретишь - Марина Серова

Ко мне со всех сторон кинулись пришедшие в себя омоновцы, я, сумасшедшая от дикой злобы, орала им что-то, пока в общей свалке кто-то не ударил меня в раненую ключицу.

От страшной боли я наконец потеряла сознание.

* * *

Сначала перед глазами плавали черные круги, затем серые. Потом они посветлели, растворились, и я увидела потолок. Белый.

Я подняла голову и посмотрела вокруг — странно: вроде не морг, не больничная палата и даже не тюремная камера. Скорее, похоже на чью-то спальню. И шикарную, надо сказать, спальню. Я попробовала привстать — у меня получилось. Спустила ноги с постели и поднялась. Ничего, ноги держат, правда, голова немного кружится, но это пройдет.

Левое плечо, ключица и часть шеи у меня были туго забинтованы. Пошевелив пальцами левой руки, плечами и головой, я подумала, что ничего серьезного в моей ране нет — по крайней мере, все функционирует.

Ну и слава богу. Все хорошо, что хорошо кончается, как люди говорят.

На тумбочке у постели стояла ваза с фруктами и бутылка красного вина. Я почувствовала, что очень проголодалась. Присев на край кровати, я съела все фрукты, их было не так уж и много. Потом взяла в руки бутылку. Она была закрыта, ни штопора, ни стакана не было. Специально, что ли?

Очень хотелось пить. Я зубами отгрызла целлофановую обмотку и продавила пробку пальцем.

Из горлышка я выпила полбутылки. Хватит пока. И так голова кружится.

Я еще раз осмотрела комнату: в углу стоял небольшой столик. Я подошла к нему и обомлела — на нем лежал мешочек с моими гадальными костями. Вот здорово! Это кто же догадался принести? Неважно, впрочем.

Я кинула кости. Что меня ждет, допустим, сегодня?

2+20+25

Вот уж в точку так в точку. Я рассмеялась.

«Веселые развлечения вскружат вам голову».

Веселых развлечений в последнее время у меня навалом. Хотелось бы даже поменьше. И что голова кружится, тоже верно. Кружится. От потери крови, надо думать. Или еще от чего-нибудь в этом роде, я в медицине мало понимаю.

Я собрала кости и положила их обратно в мешочек. Хотела сунуть его в карман, но карманов у меня не оказалось. Ой, я ведь только сейчас заметила, что на мне не моя одежда, а какая-то ночная рубашка. И белья под ней нет. Интересно. Если это не больница, то кто же меня переодевал?

Впрочем, кто мой благородный покровитель, я догадывалась — наверняка Благушин. Только вот где я? Уж благушинскую-то спальню я запомнила.

Я направилась к двери, открыла ее. Незаперта — это хороший знак — я не в заточении. Это я подумала на тот случай, если меня не Благушин сюда привез.

Прошла через комнату и остановилась перед большой дубовой дверью. Не буду стучаться. Так и сделала — открыла и вошла.

Ба! Какой я увидела кабинет! Такой, в каких я еще не бывала. За столом, спиной ко мне, сидел Благушин собственной персоной.

«Увлекся, наверное, своими делами, — подумала я, — если не слышал, как я дверь открыла…»

Я подошла к нему и встала у него за спиной.

— Здравствуйте, Вадим Павлович.

Он обернулся:

— Здравствуй, Таня. Как ты?

— Да ничего, — ответила я. Я в самом деле неплохо себя чувствовала. Ключица не болела, просто немного ныла. И голова уже перестала кружиться.

Он посадил меня к себе на колени:

— Врачи сказали, что у тебя ничего серьезного нет, — пуля пробила ключицу, не задев кости. В общем, повезло тебе.

— Да, повезло… — я вспомнила, как нас с Димой вязали менты. — Кстати, а Запупоненко где?

— Ну, я думаю, что придется все рассказывать по порядку…

— Да уж, пожалуйста, — я встала с его колен и присела на стол.

— Как я понял, вы с этим Запупоненко, — Благушин поморщился, пытаясь показать, насколько ему противна эта фамилия, — находились в твоей квартире. Чем вы там занимались, другой вопрос…

— К данному делу никакого отношения не имеющий, — вставила я.

Благушин прокашлялся в кулак и продолжил:

— Потом к вам ворвались какие-то костоломы, которых, кстати сказать, не задержали, сломали дверь. Далее, — он поглядел на меня взглядом провинциального Шерлока Холмса, — как известно из показаний соседей…

На этом месте я непристойно выругалась. Благушин с укоризной посмотрел на меня.

— … соседей, — продолжил он, — вы вдвоем проникли через балкон к ним в квартиру, оттуда во двор, где пытались угнать машину «Жигули», шестую модель… э-э-э… номер и цвет не помню. Между прочим, владельца этой тачки тоже не нашли. А вы ему бампер помяли передний.

— Владелец этой тачки убег вместе с теми костоломами. Это их тачка была, — сказала я.

— Да? — поднял брови Благушин. — Это меняет дело.

Он взялся за телефон на столе, но отложил его.

— Потом позвоню.

Он открыл рот, намереваясь продолжать свой рассказ.

— Все, что ты говоришь, я и без тебя знаю, — прервала я его, — ты лучше скажи мне, что было, когда нас на капоте распластали. И что случилось с Димой?

— Что было? Ну, мне позвонили, я приехал. Смотрю — вы уже оба на земле в наручниках. В крови все. Ты без сознания, а Запупоненко на ментов орет, матерится. Я просто представился и объяснил, в чем дело. И все.

— Ну, меня — понятно — ты к себе отвез. А Диму куда дел? — спросила я.

Благушин едва заметно замялся.

— Никуда я его не девал. Менты его с собой увезли, им же нужно показания у него взять. Как у свидетеля. Там он и переночевал. А потом я ему билет на самолет купил, у него денег уже не было. Он вчера поездом должен был уехать, но… так все получилось…

Я встала со стола и отошла к окну.

— Он улетел?

Благушин посмотрел на часы и сказал с заметным облегчением:

— Да, уже улетел.

Я отвернулась и посмотрела в окно. Там был сад. Благушин привез меня на свою дачу. Как и обещал.

Дима вот уехал, а мы не попрощались даже по-человечески.

Благушин что-то еще говорил, но я не слушала. Смотрела за стекло. Сигарету бы мне сейчас…

— Вадим, я курить хочу.

— Тебе, наверное, нельзя, — неуверенно сказал он.

— Ерунды не болтай…

Он пожал плечами:

— У меня на даче нет сигарет. Сигары есть. Гаванские. Я их для гостей держу.

— Вот и давай, раз для гостей.

Благушин еще раз пожал плечами и достал из ящика своего стола коробку с сигарами. Я такие только в кино видела у всяких больших боссов и различных мафиози. Теперь вот и мне довелось попробовать. Вадим Павлович откинул крышечку, достал одну сигару, отрезал какой-то штучкой у нее кончик и протянул мне. Из того же ящика вынул массивную серебряную зажигалку. Я закурила и тут же закашлялась.