Книга Дело Каллас - Ален Жермен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сара, обладавшая трезвым умом, быстро сообразила, что попала в ловушку. Привидений не существует! Это чьи-то происки! Кстати, который час? Опустел ли театр? На сцене, возможно, еще возились рабочие, снимая декорацию последнего акта или устанавливая все, что нужно, для первого. Она инстинктивно попятилась. Дверь артистической выходила прямо в кулисы; если удастся убежать, она спасена. Заведя руку за спину и не сводя глаз с цыганки, угрожающей ей, Сара, трепеща от страха, повернула ручку. Позади была свобода, а значит, и ее спасение.
– Сюда! Сюда! Помогите! Убивают! Меня хотят убить! На помощь! Умоляю! Спасите меня! – закричала она.
Площадка была пуста: клеть сцены походила на оскаленную пасть чудовища. Бледный свет служебных лампочек пятнами дырявил темноту, образуя призрачные ореолы. Как же трудно отыскать дорогу среди нагромождения бутафории на заброшенной сцене! Она обо что-то ударилась бедром – острая боль; наткнулась плечом – еще больнее… Громыхание прожектора, о который споткнулась… Ноги запутались в электрических проводах… Падение. «Да вставай же, быстрее! Беги! Беги! Как больно!» Человеческий силуэт там, у сереющего выхода… вырисовывается! Высокий… мужской: наверняка ночной сторож или консьерж. «Беги! Беги к нему!» Столкновение двух тел… Удивительно знакомый запах. Не думать больше ни о чем, положиться на него, довериться этому мужчине. Жилу принял в свои объятия задыхающуюся певицу. Он почувствовал, как сильно бьется ее сердце. Прикосновение ее обнаженных рук неприятно поразило его. Они были влажны от пота, да и вся она была потная от страха. Прикончить ее – детская забава… Задушить, свернуть шею, как цыпленку, и все было бы кончено… Очень и очень нежно он обхватил ладонями ее горло, погрузил пальцы в горячую плоть, большими пальцами нащупал хрящики и так же нежно надавил на них.
ПИСЬМО ИНСПЕКТОРА ДЖОНСОНА,
СКОТЛЕНД-ЯРД, ИНСПЕКТОРУ ЛЕГРАНУ,
КЕ-ДЕЗ-ОРФЕВР
11 июня 1988 года Дорогой Бертран!
Из этого письма ты узнаешь кое-что о результатах моего расследования. Как ты можешь заметить, я не продвинулся ни на шаг. В конечном счете вполне возможно, что один из осветителей просто-напросто плохо укрепил прожектор, которым была убита Дженнифер Адамс. Мое начальство, похоже, с облегчением восприняло такое объяснение, так как это позволяет избежать многих осложнений и успокоить умы. Мне даже дали понять, что, если у меня есть желание продвигаться по службе, я должен придерживаться именно этой версии. И тем не менее в этом деле остается немало темных мест, требующих выяснения. Досье я оставил у себя. Ты меня знаешь: так легко я не сдаюсь.
А как у тебя? Что с кинжалом, найденным Иветтой в уборной Сары фон Штадт-Фюрстемберг? Держи меня в курсе. Мне не дает покоя мысль о подозрительных совпадениях в случаях с «Троянцами» и «Кармен».
Позвонил мне недавно Эрнест Лебраншю. Знаешь, это что-то невероятное! Он не только не забросил это дело, но и продолжает выдвигать гипотезы, часто не лезущие ни в какие ворота, но иногда довольно интересные. Думаю, он пошел не по той дорожке: ему бы не журналистом быть, а сыщиком! Увидишь его – передай от меня привет. Не знаешь, когда выйдет его книга о мире оперы? Очень хочется ее прочитать.
Как поживает твой красавец доктор? Вы все еще дружите? Я рад, что ты встретил мужчину своей жизни; человек он хороший. А мне холостяцкая жизнь уже в тягость. Начинаю подумывать о создании семьи. Вот только найти бы женщину, которая стала бы матерью моих детей… Но на горизонте – ничего серьезного: короткие встречи на один-два вечера, вот и все. Так что если есть у тебя на примете подходящая девушка – богатая, молодая, хорошенькая, веселая, умная и сексуально привлекательная, вспомни обо мне: возьму с руками и ногами!
Боб и матушка все спрашивают, когда ты снова к нам приедешь. Сента Келлер прислала из Швейцарии открытку. Она собирается покончить с пением и заняться наукой. Будет писать диссертацию о бельканто или о чем-то вроде этого.
Ты читал, что несравненная Штадт-Фюрстемберг в следующем месяце будет петь в Афинах? А не махнуть ли нам всем вместе в Грецию по такому случаю? Совместить приятное с полезным… Может быть, наткнемся на что-нибудь новенькое? Олимпийских богов мне так же недостает, как и тебя!
Love,
Bill
«Мир меломанов» от 15 июня 1988 года
САРА ФОН ШТАДТ-ФЮРСТЕМБЕРГ НА ФЕСТИВАЛЕ В АФИНАХ
Почитатели дивы счастливы будут узнать, что они смогут услышать ее 17 июля в Одеоне Герода Аттика. Сопрано впервые исполнит партию Бланш де Ла Форс в «Диалогах кармелиток». И опять та, которая посвятила себя служению французской музыке, выбрала для себя персонаж, умирающий на сцене. Мы помним о ее Кассандре в «Троянцах» Берлиоза, сыгранной в Пале-Гарнье; помним о ее Кармен в шедевре Бизе, в Королевском оперном театре «Ковент-Гарден», но, к сожалению, мы вспоминаем и о драматических моментах, объединяющих оба спектакля. Трагическое происшествие с Эрмой Саллак, которая нанесла себе тяжелую рану настоящим кинжалом вместо бутафорского, положило конец одной из самых многообещающих карьер. И конечно, ужасная смерть Дженнифер Адамс, которая, желая спасти спектакль, срочно заменила занемогшую в конце первого акта «Кармен» Сару фон Штадт-Фюрстемберг.
Будем надеяться, что на этот раз христианские святые и языческие божества явят свою сверхъестественную силу и защитят монахинь из «Диалогов кармелиток» от любого – умышленного или невольного – смертельного случая и что прекрасная музыка Франсиса Пуленка и восхитительный текст Жоржа Бернаноса не будут омрачены новым кровавым жертвоприношением.
Эрнест Лебраншю
Совет богов Олимпа под председательством Зевса беспомощно взирал, как отравленный воздух окутывает в остатки былого величия каждый камень. Столица независимой Греции задыхалась. Пережившая владычество македонцев, римлян, византийцев и турок, она изрыгала из себя излишки углекислого газа. Эсхил, Софокл, Еврипид, Аристофан, Сократ умирали на медленном огне, страдая от удушливых газов, принесенных прогрессом. Небо, которое должно было быть прозрачно-голубым, чтобы в нем спокойно мог летать Гермес, стало мутно-молочным, непроницаемо-желтоватым, грязным от скопившегося там дыма и копоти. Асфальт плавился от нестерпимой жары. Местами в колышущихся далях появлялись миражи, в которых извивались неясные очертания Афродиты, Артемиды или Аполлона. Содом чудовищных пробок не давал возможности Ксенофону, Платону, Аристотелю, Демосфену, Праксителю и другим насаждать освежающую культуру в зияющих расселинах опустошенного города. Завеса липкой пыли висела и над водами, и в этой паутине застревали брызги от дыхания Посейдона. Редкие прохожие жались к иллюзорной тени; в основном это были туристы, затерявшиеся в пекле, одуревшие от поисков античности. Было время сильной летней жары, и они ну никак не могли столкнуться ни с Аресом, ни с Тетисом, ни с Гефестом.
