Книга Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Юлия Славачевская

Я желала этого мужчину! Хотела до смерти! Здесь. Сейчас. Немедленно!

Мало того! По всем признакам уверена — он совсем не будет против. Парень дошел до кондиции: зрачки то расширяются, то сужаются, дышит словно догонял поезд, руки конвульсивно сжимаются-разжимаются. Все тело колотит, будто у него тропическая лихорадка.

Я выдохнула ему в рот:

— Поиграем?..

И вот когда мы уже собрались в подходящей эротичной обстановке позволить себе то, что могут позволить себе взрослые свободные мужчина и женщина, к нам с большими голубыми глазами пришел дядя Облом со свечой в виде его милости господина барона, черт бы его побрал!

Видимо, очень занятые друг другом, мы не услышали тихие шаги по коридору за дверью. Но зато увидели!

Явление хозяина народу вышло предельно эффектным и неожиданным. Добавлю — и нежелательным! Скрипнула дверь, в комнату вплыла свеча, и раздался спокойный голос:

— Кто здесь?

Я бы с агромадным удовольствием спряталась, как та мышь под веником. А еще лучше — не одна, а с учеником мага. Одна беда: НЕГДЕ!

Грэг мигом вскочил. Он переместился, заслоняя сидящую на полу даму, и вызвал огонь на себя. Все еще хриплым голосом отозвался:

— Это я, господин барон. Пойдем в гостиную, я бы хотел обсудить с вами лично некоторые вопросы… — И решительно увел барона за собой, оставляя меня с дрожащими ногами и кружащейся головой добираться до спальни самостоятельно.

До своей спальни! Потому как спустя каких-нибудь десять — пятнадцать минут моя падчерица-здравомыслие отпинала мачеху основного инстинкта и заняла привычное господствующее положение.

Вот так всегда заканчиваются любые мои интересные начинания… А жаль.

Хуже того, только я подошла к своей двери, вся из себя злая, как голодная тигра, и жутко неудовлетворенная, — меня окликнула Милка:

— Саш, у тебя радость!

— Да ты что?!! — «обрадовалась» осчастливленная я. Ко всему прочему, мне только довеска не хватало! — И какая?

— Их милость велели нас разбудить. Тебя с господином Грэгом завтра в Мирту отправляют! — поведала мне подруга, подтанцовывая.

— Зачем?! — вылупилась я на нее, резко останавливаясь на пороге. — С глаз долой — из сердца вон?

— Не знаю, — озадачилась Милка. — Краем уха слышала, что вроде как тебе чему-то учиться надобно… вроде бы, чтоб никто не пострадал. — Недоуменно покосилась в мою сторону. — Дурь какая!

— Ага, — отупело кивнула я. — Тогда понятно. Спасибо!

— Тебе помочь собраться? — поинтересовалась девушка, блестя глазками.

Видно, новые сплетни послушать хочется! А вот и нет! Фигли. Я вам не желтая пресса! Секретов не выдаю.

— И чего мне там собираться? — пожала я плечами. — Сложить две тряпочки в третью?

— Не скажи! — не отставала Милка. — Все нужно еще раз пересмотреть…

— Что ж вам всем неймется! — раздался вселенский стон пролетариата, и в конце коридора показалась скрюченная Аннита, груженная одеждой. — Что ж вы старым людям по ночам отдохнуть не даете?!

— Сударыня, вам помочь? — не тронулась с места подруга.

— Естественно! — фыркнула домоправительница. — Тут его милость меня средь ночи подняли, чтобы тебя в дорогу собрать. — Хмыкнула, скроив недвусмысленную гримасу: — Облагодетельствовали голодранку!

— Спасибо! — поблагодарила я желчную старушку, принимая из ее рук стопку одежды и сапожки. — Благодарю покорно.

— Не мне говори, — скривилась бабуля. — Их милости баронесса с бароном расщедрились. А еще его милость велел тебе перед отъездом к нему зайти.

— Хорошо, — согласилась я, прижимая к себе шмотки.

Старушку перекосило. Она буркнула, ни к кому прямо не обращаясь:

— Бесстыдница!

Я спокойно пропустила мимо ушей. Не до нее.

— Говорят, в столицу намылилась с господином Грэгором? — не утерпела госпожа Аннита.

— Говорят, — не опротестовала я тезис. — Учиться.

— Как юбки задирать? — вызверилась «добрая» бабуля. И пошла поливать помоями: — Уж больно ты шустро прыгнула из грязи ко мне в помощницы! Сейчас еще выше пойдешь?

Нет, ну как вам нравится, куда ни плюнь — везде соглядатаи! Еще и черноротые: чего не увидят, то сами выдумают!

Вообще-то в другое время и в другом месте уже была бы дикая драка в женском туалете, натуральные бои без правил. Действовала я в таких случаях жестко, и со мной без нужды по-плохому на ровном месте не связывались. Даже те, у кого были для защиты крепкие мужские спины папиков и кошельки прочих активно двигающихся мужчинок.

Просто все знали: в драке я страшна и беспощадна. И всегда держу слово. А сломанная челюсть, свернутый на сторону нос и выбитые зубы ни одну, даже самую популярную красавицу не красят, верно?

— Фу-у! — брезгливо отказалась я, но это утверждение навело меня на интересную мысль — поймать и прикопать!

Поскольку я уже выяснила, что ночной маньяк и Грэг абсолютно разные личности, душа громко требовала удовлетворения, любопытство — тоже чего-то там требовало, а все остальное соглашалось наведаться к магу и закончить… В общем, я решила себя занять!

Для начала я попрощалась с Милкой и заодно с истекающей желчью обиды и зависти Аннитой. Затем водворилась к себе, закидывая тряпки на кровать…

Если я завтра, вернее — сегодня, уезжаю, то у меня только эта ночь, чтобы выяснить личность нарушителя моего покоя. И я выясню!

Итак, приступим…

Эту ночь я приготовилась встретить во всеоружии. Так и не узнав, откуда ночной гад, сиречь сексуальный маньяк, появляется, решила обезопасить все возможные пути.

Это дверь, окно и камин. Кто его знает, может, он через трубу просачивается, как привидение? Хотя пахло от него вполне по-мужски… И действовал он так же.

Поймаю — сразу объясню политику невмешательства! Физическими доводами.

Начала с окна. Натянула пояс от халата и замаскировала оконный проем занавесками и геранью.

Но этого мне показалось мало. Я наполнила водой тазик для умывания и поставила его под окном. Сначала хотела использовать ночной горшок, но это показалось мне слишком жестоким. Еще застрянет ногой в горшке и так и останется. И уйдет с ним. Или еще хуже — ко мне полезет, вот красота!

Нет. Такой аксессуар в постели излишний. И вообще, вдруг горшок мне понадобится для дела? Сбегала в безлюдную гостиную и приволокла канделябр. Я его давно облюбовала, этот улучшенный подсвечник!

Отряхнула руки и гордо распрямилась. Теперь пусть только попробует сунуться в окно! Уж я его встречу! С распростертыми объятиями и увесистым канделябром.

Второй рубеж обороны проходил возле двери.