Книга Летящие над облаками - Ронда Грей

Гардеробная представляла собою великое множество стенных шкафов; в одном из них на вешалке покачивались и аккуратно сложенные джинсы. Недавно ей казалось, что Адамс накупил для нее невероятное количество одежды, но вся эта масса вещей просто терялась в недрах просторных шкафов.

Приятно было снова влезть в любимые джинсы, хотя Уилкинсон не только выгладил их, но при стирке щедро добавил крахмала. Пришлось несколько раз наклониться и поприседать, чтобы размять негнущуюся ткань. Поверх свитера она натянула свою темно-синюю шерстяную куртку. Для прогулки в солнечный день достаточно. Даже Адамс не заставил бы ее надеть норковую шубку для похода в горы.

Выйдя из гардеробной, Барбара тут же увидела Реймонда, стоящего на ее балконе. Должно быть, его комната выходила на тот же балкон. Он перегнулся через перила, словно разглядывал что-то далеко внизу.

Заслышав шорох открываемой двери, Реймонд повернулся. Порыв ветра взметнул его волосы, бросив на лоб непослушную прядь, и он вдруг улыбнулся — улыбнулся искренне и открыто, словно и в самом деле обрадовался, увидев ее.

Прошлым вечером, в ослепительном свете огней казино, одетый в смокинг Адамс показался ей неотразимым. Утром, покидая отель, ее спутник на диво хорошо смотрелся в темном костюме и галстуке, тонко подчеркивавшем оттенок ее платья. Сейчас на нем были джинсы, клетчатая фланелевая рубашка, а поверх полурасстегнутая куртка на молнии. В таком виде он показался еще привлекательнее — он вдруг как бы сбросил маску, перестал быть персонажем из фантастического романа, сделался настоящим, реальным, осязаемым. И это превращение таило немалую опасность…

Реймонд протянул руку.

— Иди сюда. Хочу показать тебе кое-что.

Держись на расстоянии, напомнила себе Барбара. Не теряй головы!

Но слова предупреждения пропали зря: она шла к нему навстречу — покорно, неотвратимо, словно сила земного притяжения внезапно изменила направление.

Адамс обнял ее за талию, привлек к себе и, притянув к самому ограждению, показал вниз, на узкий выступ примерно в четырех футах под балконом. Чудом умещаясь на крохотном пятачке, зверек с темной полоской на спинке сидел на задних лапках, глядя вверх опасливо и выжидающе. Ниже взгляд различал только гладкую оштукатуренную стену.

— Бурундучок! — воскликнула Барбара. — Какая лапочка! Как он туда забрался!

— О, если есть повод, они вскарабкаются и по отвесной стене, а у этого повод, безусловно, есть. — Реймонд запустил руку в карман и осторожно бросил на выступ земляной орех. Подпрыгнув, орешек упал в нескольких дюймах от бурундучка. Зверек осторожно подобрался к лакомству, обнюхал со всех сторон, затолкал за щеку и снова уселся на задние лапки, выпрашивая еще.

Реймонд расхохотался.

— Ах ты, жадина! За две минуты слопал целых шесть орехов. Оставь немного для своих братцев, а?

Тропа начиналась сразу за домом и круто поднималась вверх. Реймонд задал весьма щадящий темп, однако Барбара скоро устала и с трудом переводила дух.

Адамс остановился.

— Ты не привыкла ходить пешком?

— Еще как привыкла. — Барбара в изнеможении присела на ствол упавшего дерева. — Но на случай, если ты не заметил, скажу, что в сравнении с этой охотничьей тропой городские улицы кажутся плоскими, как блин.

— Разница и впрямь велика, — согласился Реймонд и опустился рядом с Барбарой. Дыхание у него даже не участилось.

— Ты действительно все это любишь? — спросила она. — Горы, разреженный воздух, холод…

Реймонд кивнул. Тропа увела путников в сторону, и особняк уже давно исчез из виду. Взор различал сейчас только небольшую часть долины, но и этого было достаточно, чтобы оценить буйную красоту сосен и елей, одевших склоны холмов. Случайные автомобильные гудки да изредка ленивое поскрипывание где-то колес грузовика — только эти звуки напоминали, что они не одни в нетронутом цивилизацией мире.

— А больше всего я люблю тишину, — добавил Реймонд. — Конечно, когда начинается лыжный сезон, здесь далеко не так тихо.

Барбара с трудом встала на ноги.

— Куда мы идем? Неужели на вершину?

— Нет-нет. Тропа тянется вверх еще на тысячу футов, а затем огибает холм и возвращается назад.

— Всего лишь тысяча футов? Это утешает.

Адамс еще замедлил шаг; наконец тропа выровнялась, и Барбара снова обрела дар речи.

— Как долго ты собираешься притворяться, что мы женаты? — потребовала она ответа.

— Как получится. Поскольку бульварные газеты выходят только раз в неделю…

— Я не их имею в виду. Почему ты не скажешь правду своим домочадцам?

— Радость моя, я давно убедился, что чем меньше людей посвящены в тайну, тем меньше шансов, что кто-нибудь проболтается. Хотя я уверен в преданности своих людей, но я плачу им не за участие в заговоре и не думаю, что они преуспели бы в качестве статистов. Представь: какому-нибудь смышленому репортеру достаточно будет встретиться с одной из горничных и намекнуть, что ты не та, за кого себя выдаешь, или, например, что я мог бы сделать лучший выбор, и горничная, не задумываясь, ответит: «Как мило с вашей стороны проявить участие, но не тревожьтесь, они не женаты». И репортер доволен и счастлив. Мои слуги, видишь ли, стоят за меня горой.

— Наверное, ты прав, но… но ты ведь планируешь все прояснить со временем, верно?

— О да! Со временем. А в чем дело? Боишься за свою репутацию?

Барбара криво улыбнулась.

— Многие, несомненно, сочтут, что репутация моя только выиграла.

— Скромность не позволяет мне согласиться — лучше уж промолчу. Здесь тропа заканчивается, теперь можно и вниз. Славный маршрут, не находишь? Ровно миля.

— В длину или в высоту? — проворчала Барбара.

Уилкинсон ждал их с ворохом телефонограмм.

— Из Новой Зеландии звонил Клайд, сэр. Несколько раз.

Реймонд бросил взгляд на гору бумаг и застонал.

— Поскольку ты наверняка не захочешь, чтобы я присутствовала при твоих деловых переговорах, любимый, я, пожалуй, испробую тот дивный гидромассаж, — проворковала Барбара.

— Как невеликодушно с твоей стороны наслаждаться отдыхом, пока я работаю, как вол, — крикнул Реймонд ей вслед.

Барбара перегнулась через перила лестницы.

— Но, радость моя, я же советовала тебе не увольнять беднягу Майкла. Только подумай: будь он здесь…

Реймонд поднялся на первую ступеньку лестницы.

— Он бы занялся делами, а я присоединился к тебе в ванне с гидромассажем. — При одной мысли о подобной перспективе у Барбары перехватило дыхание, а Реймонд расхохотался. — Нет-нет, я его еще не помиловал. Но ты заставляешь меня задуматься…

Барбара предусмотрительно заперла дверь в ванную. Насладилась долгим купанием, подремала с часок, и к ужину ее душевное равновесие полностью восстановилось.