Книга Под маской молчания - Кристиан Мерк

Время от времени она получает списки. Их доставляет курьер «Федерал экспресс». Она их просматривает, иногда вносит коррективы и замечания. И пересылает дальше. Для последующего исполнения. Не слишком задумываясь о значении этого действия.

В помещении атмосфера прежних дней. Народ выпустил когти и ждет сигнала, чтобы пустить первую кровь.

Смуглая женщина лет тридцати пяти в джинсах и кроссовках криво усмехнулась, когда Марианна прошла к единственному свободному месту за столом. Трейнор глотнул воды и протянул руку к лежащей перед ним газете. Газета заскользила по блестящей поверхности стола и ткнулась в руку Марианны.

На первой полосе — Виктор и Арабелла.

— Мистер Трейнор, этот скандал никак не соответствует моим распоряжениям. — Марианна старалась сдерживать эмоции, но ее голос все равно звучал возбужденно. — Я приму меры для того, чтобы устранить Талента.

Женщина в джинсах презрительно фыркнула. Но Трейнор покосился на Марианну с понимающим, даже сочувственным выражением лица:

— Именно это я и надеялся от вас услышать.

Он поднялся и отошел к окну. Взглянув на небо, он резким движением задернул шторы. Марианна, к удовлетворению судьи Андолини, вздрогнула. Женщина в джинсах выругалась по-итальянски.

— Пустословите, Сильвия, — неодобрительно заметил Трейнор. — Хотелось бы также услышать от вас, Марианна, почему ваши люди выбрали именно Венецию, чтобы привлечь к нам внимание. Странные шутки. Ваш Уилбур валяет дурака перед всем миром, когда мы стремимся усилить меры безопасности.

— Поверьте, я делаю все, что в моих силах, — ответила Марианна.

Итальянка в джинсах ляпнула еще что-то, Марианне послышалось «любительская лига». Трейнор остановился за спиной Марианны. Она почувствовала ногами легкий сквозняк. Возможно, в комнате работает кондиционер?

— Неуправляемые ситуации всегда приносили нам несчастья, — донеслось из кресла судьи. — Война или голод прибыльны, лишь когда мы к ним готовы. Но в наше время риски возросли. Новые мавры взрывают себя в барах и на вокзалах, нарушают баланс, опрокидывают расчеты. Американцы ухудшают ситуацию, суются в наши укромные уголки со своими оловянными солдатиками. Легкая зыбь на поверхности может вырасти в шторм, который опрокинет наш корабль. А корабль наш стар. И враги могут легко взять его на абордаж. Объясните, какой толк от вашей команды в Италии?

Выжить! Сильвия усмехнулась и послала ей прощальный воздушный поцелуй. Марианна напряглась. Колебания и неуверенность лишь ускорят ее встречу с Джанлуккой. Глядя Андолини в глаза, она бросилась в контратаку:

— Сэр, моя команда вернула вам украденные документы, прежде чем Виктор Талент успел их кому-либо предъявить.

Судья решился пригубить шоколад и скорчил гримасу.

— Но сам-то он в них наверняка заглянул. Имена… — задумчиво протянул он.

— Мы прослушиваем его телефон и контролируем электронную почту. За ним следят. Ничего. Ни слова о списке.

— Вы уверены? — спросил один из «кожаных пиджаков», сложив газету.

— Да, — заверила Марианна, стараясь придать своему голосу спокойную звучность. — Он не имеет представления о том, что это за бумаги.

Из-за окна глухо доносился гул уличного движения. Слышно было дыхание присутствующих. Приговор. Если да, то лучше здесь и сейчас.

— И он ничем больше для нас не опасен? — с сомнением спросил судья, глядя на Марианну. — А как же его визит в архив к Миммо?

Сильвия снова ухмыльнулась.

Марианна зло глянула на итальянку и облизала пересохшие губы:

— Квестура не поверила во взлом в номере Талента. Сотрудники архива вызвали полицию во время его посещения. На него составлено два протокола за два дня. Ему теперь вообще никто не поверит.

Трейнор вернулся на место. Он кивнул Марианне, как бы говоря: «Неплохо сработано». Старый лицемер! Да он ее своими руками удушит, если дело дойдет до спасения собственной шкуры.

Судья приподнял бровь и слегка улыбнулся. Отдуваясь, как будто после сытного обеда, он оглядел присутствующих и изрек:

— Что ж, нужно помочь ему замолчать навсегда. Какие предложения?

30

Утром Виктор первым делом открыл дверь и взял свежий номер «Геральд трибюн». Аршинный заголовок: «КОШМАР НА КОНФЕРЕНЦИИ ЮНЕСКО». На снимке он неуклюже валится вперед, идиотски вывернув голову и выпучив глаза, как будто рыча и пытаясь понять, кто его толкнул. Арабелла падает сосредоточенно, как будто толкает его в спину обеими руками, повернув голову куда-то в сторону. Злополучный американский фотокорреспондент уже валяется на мостовой, весьма декоративно задрав все четыре конечности, а в воздухе сверкают осколки его разбитых объективов.

Виктор покачал головой и вздохнул. Арабелла зашевелилась и открыла глаза. Поцеловала его в нос, отодвинула газету, прильнула, обняла. Виктор почувствовал, что снова возбуждается.

— Директор перенесет заседание, — успокоила она.

Виктор стукнулся головой о спинку кровати. Как же, держи карман… Свернут график и прикроют лавочку. Призраки мавров и сарацинов, вековечных врагов Венеции, ожили в образе «Аль-Каиды». Он нырнул под копну темных волос и уткнулся в ее шею.

— Я поговорю с ним. Вот увидишь, — улыбнулась Арабелла.

Он кивнул. Под окном гостиницы продудела мусорная баржа, распространяя зловоние.

— Ты когда-нибудь слышала фамилию Станкович? — спросил он.

— Кто это? — повернулась к нему Арабелла.

— Я думал, может, ты знаешь… — Виктор услышал голос Мейера, напоминающий об осторожности. Даже сейчас. Даже с ней. — Человек с такой фамилией спрашивал меня вчера. Может, один из ваших… — Она насторожилась. — Я имею в виду переводчиков.

— Возможно. С работой здесь держи ухо востро.

Виктору захотелось выбросить из головы мысли о Станковиче и забыться с нею, но Арабелла выскочила из кровати, как будто желая убежать не от него, а от собственного желания. Мигнула болотно-зелеными глазами.

— Мы сможем встретиться позже. У меня есть дела. Я позвоню тебе. Поговорю с директором. Стефано куда-то собирался меня вести.

Она ушла, а Виктор лежал, глядя в потолок. Вспомнился живописный плафон в ее особняке, где венецианского адмирала разделывали экспансивные турки. Встряхнул головой, оделся. Место адмирала в воспоминаниях занял зеленый луч из закрытой ювелирной лавки.

И вот уже владелица мастерской впускает Виктора, спустившись из квартиры только потому, что этот американо застыл как вкопанный перед табличкой «ЗАКРЫТО».

Карла Бальби сохранила несвойственную ее годам сухощавость. На ее узком сицилийском лице выделялась широкая берберская переносица и сочные губы африканских предков.

— Чем я могу быть вам полезна? — любезно спросила она, подводя гостя к витринам с кольцами, перстнями, диадемами. — Возможно, что-нибудь для дамы?