Книга Пианино на лямке - Поль Берна

— Самое подходящее клошаровское гнёздышко! — пробормотал Габи.

— А «Кадиллак» — внизу, — объяснил Бонбон, показывая на двери гаража. — Правда-правда! Старику Сто Су и ходить далеко не надо…

Габи нажал на одну створку, заглянул внутрь — и отшатнулся как ошпаренный.

— Это же «Рено» Боллаэра! — оторопело объявил он. Мальчики, пихаясь, припали к щели, разглядывая восьмицилиндрового зверя.

— Точно, он и есть! — засмеялся Жуан-Испанец. — Второй такой развалюхи в Лювиньи не сыщешь…

— Тихо! — шикнула на него Марион. — Если машина здесь, значит, и её хозяин где-то неподалёку.

Друг за другом они бесшумно, прижимаясь к стене, подкрались к решётчатым воротам. За ними был прекрасный маленький парк с каштанами, ухоженными аллеями и усыпанной цветами лужайкой, а в глубине парка виднелся полускрытый зарослями бирючины серый дом.

Стеклянная дверь на террасу была открыта, так же, как и окна первого этажа. В тени каштана в плетёном кресле сидела и вязала немолодая дама в чёрном платье.

— Это мадам Боллаэр, — прошептал Жуан-Испанец. — Я её несколько раз видел в гараже.

— Не высовывайтесь, — одёрнула Марион младших, которые тянулись заглянуть сквозь решётку. — Теперь мы знаем, где укрывается месье Боллаэр, а это всё, что нам надо. Пошли отсюда.

Парк дышал каким-то удивительным покоем; шум города сюда не доходил, разве что далёкие свистки проносящихся мимо скорых. Ребята невольно поддались умиротворяющей атмосфере этого цветущего убежища. В самом деле, такой ли уж преступный тип этот месье Боллаэр, как можно предположить по его реакции на слепого? Разве может плохой человек жить в таком месте?

Даже Габи был сбит с толку.

— И чего мы тут, собственно, ищем? — растерянно сказал он товарищам.

Они молчали, пока не подошли к замаскированному входу в тупик, где и остановились, чтобы держать совет. Надо было прийти к какому-то решению, а за этим во всех сомнительных случаях обращались обычно к Марион.

— Я уж не знаю, что и думать! — признался бедняга Габи, умоляюще глядя на них. — Бросить, что ли, это дело?

— Нет, зачем же! — уверенно возразила девочка. — Завтра я пойду к месье Тео и скажу ему, что его слепой пропустил одну улицу…

Марион у воров

Марион очень скучала по вещи, которая так украшала её тёмно-синее платье. Уже одевшись для выхода, она обыскала весь садик и, наконец, срезала полураспустившуюся розочку ослепительной белизны; этот цветок Марион приколола на грудь вместо потерянной брошки. Занятия в школе уже два дня как кончились, и Габи предложил девочке мощную группу поддержки в лице Зидора, Фернана, Татава, Жуана и себя самого. Марион отказалась и теперь шла по ослеплённым утренним солнцем улицам, сопровождаемая только жёлтой собачкой, которая радостно скакала вокруг.

Было ещё очень рано — часов восемь от силы, и улица Вольных Стрелков в эту пору была пустынна и тиха. Чем ближе подходила Марион к дому 58, тем сильнее билось её сердце. У калитки она прислушалась. Ни звука не доносилось со двора, ставни в доме были ещё закрыты.

Марион нажала на кнопку звонка и долго не отпускала. Месье Тео, видимо, спал где-то в глубине своего жилища, потому что звонок продребезжал и наконец смолк, но ни в доме, ни во дворе ничто не шевельнулось. Марион дала ещё несколько звонков, на этот раз коротких и частых. Она услышала чьё-то ворчание, потом зашаркали приближающиеся шаги.

— Кто там? — послышался заспанный голос месье Тео.

— Это я, собачница! — отозвалась Марион. — Пришла проведать Нанара…

Молчание. Усач, по-видимому, успел начисто забыть про ребятишек, которые месяц назад привели ему собаку.

— Какой такой Нанар? — недоумённо спросил он. Несмотря на некоторую рискованность предприятия, Марион понимала весь его комизм.

— Трёхцветная собака, которую я вам отдала для инвалида, — объяснила она со смехом, — крупная собака, которую вы перекрасили в чёрный цвет.

Тут месье Тео приоткрыл калитку и высунул лысую голову:

— Так ты всё-таки заметила? — с обидой сказал он. — А ведь краска отличная…

— Я-то ни при чём, — пояснила Марион, — это Нанар меня узнал. Собаки, они добро помнят.

— Ну что ж, Нанар твой в полном порядке. Но, скажу я тебе, и здоров же он жрать! С такой зверюгой того и гляди по миру пойдёшь.

Он окинул Марион зорким взглядом, оценив по достоинству чистое детское лицо, синее платье и маленькую белую розу.

— Ну, до свидания! — добавил он ворчливо. — И больше сюда не ходи. Тебе в этом квартале не место…

И захлопнул калитку.

— А ещё у меня к вам разговор насчёт слепого! — крикнула Марион, чтобы удержать его.

— Пошла, пошла! Дела слепого тебя не касаются, — сухо отозвался из-за калитки месье Тео.

— Может, и не касаются, но я о них знаю кое-что такое, чего вы не знаете.

Месье Тео приоткрыл калитку и озадаченно уставился на девочку. Лицо у него стало совсем другое. Марион заставила себя улыбнуться, подавляя зашевелившийся в душе страх.

— Ты это о чём? — понизив голос, спросил месье Тео. Прежде чем ответить, Марион огляделась. Улица, залитая уже жарким солнцем, была по-прежнему безлюдна.

— Мои товарищи и я, — сказала она, — мы пришли к выводу, что слепой кого-то ищет в Лювиньи. Это действительно так?

— Так, — скрепя сердце признал месье Тео. — И что дальше?

— Ещё мы обнаружили, что кое-кто в Лювиньи до смерти боится этого слепого. Может быть, это и есть тот, кого он ищет?

Месье Тео шумно засопел и побелел как полотно. Он распахнул калитку и сказал:

— Входи! Не стоит об этом говорить на улице…

Марион вошла, стараясь не улыбаться; она уже была уверена, что победа за ней. Она с любопытством разглядывала владения месье Тео — большой деревенского типа дом, двор, где цвели ирисы и анютины глазки, ухоженный огород и, наконец, загадочный амбар с маленькими зарешёченными окошками, который так заинтриговал Зидора и Жуана.

Месье Тео повёл девочку во двор и усадил на лавочку, врытую у ограды садика.

— Ну, выкладывай, — жёстко приказал он, — и не вздумай морочить мне голову. Увижу, что врёшь, — пожалеешь, что пришла…

Марион рассказала всё с самого начала с мельчайшими подробностями, в которых и заключалось очарование игры для этих жадных до всего таинственного ребятишек.

Первые же её слова немало смутили месье Тео: оказывается, за ним самим, за его людьми и за слепым вот уже больше месяца постоянно наблюдают какие-то сопляки! Марион всё ещё говорила, когда дверь амбара открылась, и подозрительные постояльцы месье Тео вышли на свет: здоровяк Сакко с прилипшим к губе окурком сигары, двое гавриков, которых несколько раз видел Жуан, краснолицый коротышка в потёртой одежде и тощий долговязый малый в шофёрском комбинезоне табачного цвета.